Читать книгу "Гладиатор. Возвращение - Елена Лабрус"

- Ты же в курсе, что я уезжаю? - она возвращается с чашкой и опускается в мягкое кресло, которых теперь в кабинете два. Для приятных дружеских бесед. И хоть не считаю Надежду ни другом, ни приятной собеседницей, занимаю второе со своей порцией остывшего напитка.

- Уезжаешь?

- До чёртиков сыта столицей. А женщина я теперь свободная. Вот улажу все оставшиеся дела и рвану куда-нибудь во Францию или Испанию. Или помнишь тот маленький итальянский городок, родину Пуччини?

- Лукка?

- Вот туда, - улыбается она загадочно. - Помнишь телятину с кровью? А торт по рецепту матушки композитора?

Я, конечно, помню. Но меня сейчас интересуют далеко не общие с Наденькой воспоминания. Ведь в прошлую нашу встречу на одну короткую секунду я всё же поверил в её чувства. Не ко мне, к Ефремычу. Что-то было в глубине её глаз, что-то настоящее, искренне. Неужели показалось?

- Решила снять там квартирку на всё лето, - делает она глоток кофе. И я ничего не могу прочитать ни по её лицу, ни по её взгляду, опущенному в чашку. Даже то, что она сожалеет о содеянном. Или о своём расторгнутом браке. Словно ничего и не было. Ничего не случилось. - Хотя нет, пожалуй, это слишком далеко от моря. Остановлюсь где-нибудь в Виареджо. Помнишь, мы ездили на рыбалку из этой деревушки?

- Помню. Я обгорел как рак, потому что решил, что день будет пасмурным, а это было всего лишь утро, а твою шляпку гондольера унесло ветром в море.

- Да, да, купленное тобой в Венеции канотье с синей лентой на тулье. Оно так тебе шло. Чудесная была поездка, правда, Алекс?

- Рабочая, - пожимаю я плечами. И как-то машинально отодвигаюсь. Неужели она снова за старое? Вот чего-чего, а только любвеобильной Наденьки мне сейчас и не хватало.

- Не напрягайся, - замечает она моё непроизвольное движение. - Я на одни и те же грабли не наступаю. И ты, Берг, правильно сделал, что развёлся. Ну, какой из тебя муж? Так, племенной жеребец.

Она делает ещё глоток кофе, а потом отставляет почти полную кружку.

- И ты своих ошибок не повторяй, - поднимается она и красноречиво кивает на дверь, явно намекая на Нину. - Не подбирай похотливых потаскушек на улице. А то тебе активов не хватит со всеми так щедро расставаться. А они не все безобидные несчастные котятки, порой такие острые прячут коготки в мягких лапках.

- Да, ты тоже, Наденька, аккуратнее, - встают вслед за ней и останавливаюсь напротив стола, на котором она копошится в своей сумке. - Не все богатые дяденьки ведут себя честно. Не все и с жёнами церемонятся. Особенно с теми, кто так много и охотно говорят о любви, а потом - несчастный случай и «прости любимый, так получилось».

- Дурак ты, Берг, - усмехается она, вешая сумку на плечо. - Так ничего и не понял.

- А что я должен был понять? Что ты нагадила, как испуганная кошка, а теперь, чуть дверь приоткрыли - и дёру? Что королевы из тебя не вышло? Или что все твои грандиозные, хитроумно выстроенные планы рухнули, как конструкция из домино?

- Да, я проиграла, Берг - вскидывает она подбородок. - Дрогнула. Проявила жалость. А надо было прикончить вас обоих: и Демьянова, и тебя. Было бы и проще, и эффективнее. Не брать себе в помощники этого тупоголового идиота Гремлина. Не ложиться под его ублюдочного папашу. Осталась бы единственной наследницей огромного состояния.

- Чисто из интереса, не поделишься, и как бы ты это провернула?

- Элементарно, Берг. Стала бы вдовой по закону. Как супруга Демьянова. А брачный контракт с очень невыгодными для меня условиями - это не свидетельство о браке. Лишний документ, который легко был бы аннулирован, когда у нотариуса, что его подписал, отобрали бы лицензию.

- Хм, а я-то думал, ты будешь на невменяемость мужа давить, но юристы у Грома, сморю, башковитые. Нашли способ как устранить такую мелочь, как контракт. Значит, слили бы продажного нотариуса?

- А почему нет, - откидывает она волосы. - У меня и на него припасён компромат. Только свеженькое завещание в твою пользу, подписанное тем же нотариусом, тоже признали бы недействительным.

- Да мне-то, дохлому, было, наверно, уже всё равно.

- А мне вот нет, Берг. Ведь останься это завещание действительным, пришлось бы избавляться ещё и от твоей беременной шлюшки, которая тебя на себе женила.

- Я так проникся, Надежда, какой участи, оказывается, избежал, аж Гремлина хочется расцеловать в обе щёчки за своё чудесное спасение. Но, пожалуй, воздержусь, ведь всё это уже неважно. Демьянов сам легко избавил тебя и от супружеских обязанностей, и от тяжкого греха на душу. Ну, и меня заодно - от ответственности за его добро.

- И ты от своей шлюшки-жены, я вижу, тоже успешно избавился. Что, живот таки не твой? Нагуляла? Сам бы ты её хрен бросил, явно эта потаскушка тебя зацепила. Заглотил наживку, как та корюшка, по самую жопу.

Наверно, я слишком поздно справился с лицом. Может, в глазах мелькнуло желание придушить эту Наденьку голыми руками. Или картина её расколотой о стену кругленькой головы, что я слишком ярко представил, материализовалась на секунду в воздухе. Но эта змея вдруг перестала шипеть и уставилась на меня с интересом. Только и я уже справился. Уже плотоядно ей улыбнулся.

- Ну, раз и я избавился от жены, и ты снова свободна, может, окунёмся в наше прошлое поглубже? - нежно касаюсь её подбородка. - Нам же нечего терять, правда? Вспомним жаркие ночи в Тоскане. Прямо сейчас, - подтягиваю её к себе, и этому придыханию в своём голосе и сам верю. - Вот на этом столе. Ум в женщине так возбуждает. Явно я был не прав, когда тебя недооценил. Вместе мы смогли бы так много.

Веду большим пальцем по её губам, размазывая помаду. А второй рукой расстёгиваю свой ремень.

- Может, поедем ко мне? - скользит она рукой по ширинке.

Ну, давай, друг, не подведи! Пусть она поверит. Надежда едва заметно усмехается, желая ощутить естественную упругость. Но у меня и раньше-то на неё не стояло. А теперь ещё и тошнит.

- К тебе? А что, сегодня у старшего выходной? Или Громилов-младший взял тайм-аут от твоих сомнительных прелестей? - жадно шепчу ей в ухо.

Она пытается меня ухватить побольнее, но реакция у меня всегда была неплохая. Я даже не отскакиваю, отодвигаюсь и многозначительно оглядываюсь на дверь.

- Ты была права: всё же рыженькая и моложе, и свежее. И не так потаскана, как ты, - усмехаюсь ей в лицо. - Люблю подстилки поновее. Свободна, Наденька!

Она улыбается в ответ на мой кивок, но добавить ей явно нечего.

- До встречи, Алекс! - вскидывает она подбородок, возвращает на плечо сумку и вальяжно идёт мимо открывшей дверь Нины, смерив её взглядом.

- Ну, это вряд ли. А ты ещё раз войдёшь без стука, - демонстративно застёгиваю я ремень, глядя на испуганную секретаршу, - уволю - и пикнуть не успеешь.

50. Виктория