Читать книгу "Красный кардинал - Влада Ольховская"

Он все ждал, когда придет тетя и отругает его, но Елена так и не появилась. Вывод показался Виталику очевидным: она так обиделась, что не хочет больше с ним разговаривать. Ведь он уложил ее спать без разрешения! Потому-то она и не приходит. Так что, когда Виталик сказал следователям, что не убивал свою тетку, это тоже не было ложью.

Он просто жил вместе с Тоней, заботился о ней и не задумывался, что будет дальше. Он понятия не имел, какое жуткое болото обнажил его поступок. Следствие его не интересовало, и, вопреки опасениям близнецов, их появление не заставило его насторожиться. Пришли и пришли. Его спросили — он ответил. Виталик ничего не стыдился.

Что же до Тони, то она была приучена не вылезать, когда приходят посторонние. Во время первого визита Яна и Александры она затаилась в своем игровом углу и не произнесла ни слова. Она все опасалась, что кто-нибудь обязательно попытается отнять у нее котика.

А меж тем девочку продолжали искать не только следователи. Тоня была слишком уникальна, слишком ценна, чтобы от нее отказаться. Да и потом, в этом деле преступники уже понесли определенные потери: убийство Юлии Курченко стоило недешево, да еще все расходы на долгую подготовку Елены и ее смерть… Нет, отступать было нельзя, тем более что клиент готов был ждать!

Вот только никаких зацепок не было. Даже наниматели Елены не могли представить, кто убил ее и забрал девочку. Дальше все развивалось примерно так, как уже представляли близнецы: прорыв в расследовании, наступивший с обнаружением тела Юлии Курченко, многое изменил. Преступники поняли, что к делу приставлены хорошие полицейские, у которых есть шанс найти Тоню.

Вот тогда в игру вступил Дмитрий Косаков. После того, как Ян и Александра заинтересовались семьей Елены Жуковой, он решил действовать. Обыск был проведен ночью — одновременно в двух квартирах.

В тесную «однушку» Ольги Жуковой ворвались четыре человека в масках. Перепуганную мать приковали к батарее, ее сожителя, от ужаса протрезвевшего, связали. Это было излишне: он и не собирался бросаться на защиту детей, он вообще слабо представлял, есть ли среди них его собственные и в каком количестве. Нападавшие не обращали на мольбы взрослых и плач детей никакого внимания, они поочередно светили фонарем на личики младших. Казалось, что это гениально и просто — спрятать ребенка среди других детей!

Но здесь их ожидала неудача: Тони Нефедовой в квартире не было. Нападавшие ушли. Ольга решила не обращаться в полицию, потому что «ну какой смысл, и вообще, на нас инспекторы и так косо смотрят!»

Вторая группа направилась в квартиру Воронина — и она оказалась более удачливой. Девочка действительно была там, живая и невредимая. Правда, сполна насладиться триумфом у преступников не получилось: Виталий неожиданно оказал сопротивление. Он никому не хотел вредить и надеялся просто «усыпить» их, чтобы они с Тоней могли сбежать. Но получилось у него немного: серьезно ранен был лишь один налетчик, остальные отделались легкими порезами.

Дальнейшая судьба Тони должна была сложиться печально. Клиент уже заждался, и к полудню девочке предстояло стать набором органов, разложенных на льду в специальном контейнере. Но не сложилось, вмешательство близнецов спутало все карты.

Очень быстро начались задержания по Москве. Российская полиция отправила запрос в Интерпол, преступная сеть определенно растянулась на несколько стран. Сложно сказать, мог ли такой удар полностью разрушить организацию, существовавшую годами — но пошатнул он ее серьезно.

Тоню Нефедову вернули родителям, живую и невредимую. Это привело к тому, что Андрей и Кристина решили отказаться от развода — правда, неизвестно, надолго ли. Девочке даже позволили оставить котенка, сейчас родителям нужно было действовать особенно осторожно, чтобы не потерять Тоню. Но Александра лично убедилась, что малышка она крепкая и со многим справится. Даже с собственной семьей.

Виталий Воронин выжил — врачи считали это настоящим чудом. Он до сих пор находился в реанимации, его ожидало долгое лечение, потом — реабилитация, а после этого… Сложно сказать. Так или иначе, он убил человека, так что на свободу его вряд ли выпустят. Александра подозревала, что ближайшие годы ему предстоит провести в закрытой лечебнице. Впрочем, Алла Нефедова, в приступе неожиданной для нее благодарности, собиралась проследить, чтобы лечебница эта была одной из лучших в стране, обязательно.

Ну а близнецы теперь были свободны и от расследования, и от заполнения документов — этим и прекрасно отстранение. У них появилось немало свободного времени, которое можно провести вдвоем, и Александра наконец решилась на то, что давно откладывала… слишком давно.

Среди ее воспоминаний о прошлом были такие, с которыми нужно было разобраться, но у нее не хватало энергии и смелости. Казалось бы: после двух лет издевательств и пыток, чего ей еще бояться? Но иногда собственные воспоминания причиняют самую большую боль… Особенно хорошие воспоминания о том, что утеряно навсегда.

Нельзя вечно бежать от себя, и она попросила Яна отвезти ее на могилу матери.

Образ матери в ее памяти раздвоился, словно там, в глубине ее мыслей, таились два разных портрета одного человека. Первый образ был солнечным. Мать принимала их, ее и Яна, гораздо легче, чем отец. Папашу всегда раздражала эта «дебильная близнячья связь», он считал, что они слишком много времени проводят вместе. Мать же наблюдала за ними с легким любопытством, она открыто признавала, что не понимает их, и предоставляла им возможность самим разбираться в своих делах. Этот портрет матери был прогулками в парке аттракционов, свечками на именинном торте и запахом сахарной ваты. Он был куклами и машинками. Он был двумя руками, протянутыми к ним: одна обнимала Яна, другая — Александру.

Второй портрет был написан в темных тонах, и казалось, что там, на нем, вечно идет дождь. Там мать была печальной, отводящей взгляд, и рядом с ней эхом звучало: «Саша, прости своего отца, но он не угомонится, ты лучше уступи и сделай так, как он скажет! Будь умнее».

«Будь умнее» — ужасная фраза. Ее говорят, когда нужно быть тряпкой.

Первый портрет мамы она любила и смотрела на него часто, в нем она искала утешение в плену. На второй Александра никогда не смотрела, но знала, что он рядом. И все же на обоих портретах ее мать была живой! Может, сохранить ее такой? Сделать вид, что никакая смерть так за ней и не явилась?

Однако Александре пришлось признать, что это было бы очень глупо. Если она всерьез намерена разделить с Яном целый мир, как раньше, нужно принять и ту реальность, где мамы больше нет.

День, когда они пришли на кладбище, выдался солнечным, но холодным. Александра не знала дорогу, и Ян вел ее по переплетению затерянных среди могильных камней дорожек. В руках Александра несла две крупные белоснежные лилии.

Ты ведь помнишь меня, мама?..

Могила оказалась убранной, кто-то приходил сюда совсем недавно: выкинул старые цветы, смел листья с надгробной плиты, протер оградку. Скорее всего, Нина, сложно было представить Павла, занимающегося таким.