Читать книгу "Закон шагов. Книга первая - Екатерина Годвер"

«Что, смотритель, жаловался — слишком много мертвецов? Нате, получите и распишитесь! И все-таки Джара была права — совести у тебя нет, Солнцеликий», — с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Вэл вышел за стражником из дворца.

Семь. В больнице Райнберга за последние два часа доставили семь тел, свежих, но уже со следами гниения…

* * *

Днем позже лорд Бек Аун ерзал в тронном кресле, слишком большом для его ссохшегося старого тела. Шурх-шурх. И задавал по третьему кругу те же вопросы. Шурх-шурх, шурх-шурх.

— Вы уверены, что у нас все-таки, — шурх-шурх, — Не эпидемия? — Шурх-шурх. — Зачем кому-то нужно, — шурх-шурх, — травить горожан? Не понимаю…

«Затем, чтоб такие идиоты, как ты, поверили в „эпидемию“, старый козел!» — Вэл как никогда был близок к тому, чтобы высказать Беку в лицо все, что о нем думает.

— С твоего позволения, я объясню еще раз, лорд Бек, — невозмутимо сказал — в четвертый раз! — пристав. — Все умершие пили вино из одних бочек, а больше никто не погиб: такого не может быть при эпидемии. Наш враг хочет усилить беспорядки в городе. Для этого сеет панику. Вы должны издать указ…

В Райнберге было множество бед, и одна из них, увы, протирала задом тронное кресло. Именно сейчас, когда городу как никогда был нужен нормальный правитель.

Впервые со времени подземных толчков задерживалась отправка галер: докеры и перевозчики, заявляя, что боятся «гнилой смерти, которую завезли проклятые двухголовые», запирались в своих лачугах и срывали план погрузок; а по лачугам обсуждали, не пора ли галеры и дворец сжечь — в свете факелов гнилая смерть им почему-то была уже не страшна… Город готов был вспыхнуть, а те, кто жаждал пожара, только и ждали удобного момента, чтобы выбить роковую искру.

«Гнилую смерть» вызывала отрава, распространение которой по городу даже удалось частично отследить. Увы, последовательно и доходчиво объяснить лорду Беку Ауну, как шло расследование, они с приставом не могли. Слишком уж запутанным получился бы доклад, и слишком много там было бы того, о чем лорду слышать не следовало.

«Лорд Аун, дело в том, что один мой подчиненный, уважаемый хьор-командор Гент, знает половину городских поставщиков дешевой выпивки и многих их клиентов в лицо.

Что вы, мой лорд, это не потому, что командор оставляет все свое довольствие в игорных домах в день получки! Просто он старается быть ближе к простому люду.

В первой полусотне погибших Гент опознал дюжину знакомцев, что навело нас на некоторые подозрения. Пристав задержал нескольких уличных торговцев, и у троих из них оказалось по бочонку с отравленным вином. Несомненно, отравленным, мы знаем это наверняка.

Нет, не потому, что стражники смекнули — если слить половину вина и разбавить остатки водой, проблемы будут не у них, а у торговцев! — и проверили качество пойла на себе. Просто мы и лекари работали, не покладая рук, смочили в вине хлеб и проверили на крысах. А что среди умерших шестеро стражников, дежуривших в ту ночь — так это чистая случайность…

Пристав Шерпт тщательно допросил торговцев, после чего они вспомнили — эти бочонки им продали люди в форме городской стражи, по дешевке, под видом краденного со складов. Не подумайте дурного: торговцев так впечатлило благородство пристава, что их замучила совесть, только и всего.

Что ж до того, что в середине беседы инспектор Чед приколотил ножом одному низ них ладонь к стенке камеры и час отрезал по кусочкам палец, а второму выбил половину зубов и поджарил стопу раскаленной кочергой — так не было ничего подобного, как вы могли подумать?! Они ведь не осужденные, а задержанные, умышленное их преступление сводится к сущей мелочи, законы Райнбеерга запрещают пытки в подобных случаях! Узнай я о чем-то подобном, непременно бы остановил инспектора, а не пристава, который пытался остановить инспектора, не сомневайтесь, мой лорд!

И, ни в коем случае не спрашивайте — почему граф Чед, инспектор Верховного лорда, называет пытки „особыми методами допроса“ и сбривает людям пальцы до кости так же ловко, как управляется со сметами: я и сам хотел бы это знать.

Лучше подумайте вот над чем, мой лорд: если вы не введете чрезвычайное положение и не дадите Шерпту „особые полномочия“, чтобы мы могли узаконить задним числом „особые методы допроса“ — нам придется либо вместе с инспектором отправиться под суд, либо налить по бокалу того самого вина очень многим. Не только самим торговцам, но и другим задержанным, и страже — всем, кто видел „работу“ достопочтимого господина инспектора, графа Дихана Чеда… А потом пристав — такой уж он человек, хороший человек, без лукавства — зальет бокал в глотку самому себе. Докеры, под присмотром тех, кто все это подстроил, разнесут Райнберг по бревнышку — но навряд ли вы это увидите, мой лорд, потому что до того я сам убью вас, болезный вы идиот!»

— Ну…но… раз все так уверены, вы так уверены, — костлявая, желтая, как куриная лапа, рука лорда Бека Ауна потянулась к стопке бумаги.

Случилось невозможное — с четвертого раза пристав все-таки его убедил.

«Браво, Шерпт!» — Вэл искоса посмотрел на пристава — и вздрогнул, встретившись с ним взглядом. Непосредственно к беспорядкам в городе подчиненные пристава, скорее всего, были непричастны: под выбитые Диханом Чедом описания «неизвестных людей в известной форме» никто их настоящих стражников не подходил. Приставскую службу просто подставили. Но старику Шерпту хватало и того, что случилось на самом деле. Его подчиненные — которым он, верный идеалам десяти поколений благородных предков, верил, как себе — крали и сбывали краденное настолько часто, что рейнбегские торгаши считали это обычным делом. А он сам вынужден был нарушать закон, дозволяя пытки, обманывать своего правителя…

На первый взгляд, пристав выглядел как обычно: невозмутим, спокоен, благороден, не по годам бодр — ни дать ни взять, породистый конь на выездке. Но смотрел Шерпт, как загнанная лошадь.

— Вэл-гьон, граф Чед просил передать — у него завтра в полдень встреча в порту со старшинами Желтых Платков, — сказал пристав, когда они с копией только что изданного указа вышли из приемной лорда. — Он считает, вам нужно присутствовать. Но я против; это грубое нарушение субординации.

На заднем дворе городской больницы сейчас лежало около полутора сотен гниющих тел: с каждым днем их поступало все меньше — должно быть, завезенная в город отрава заканчивалась. И, как бы ни было жаль случайных жертв — проблема была не в них.

«Представьте себе, лорд Аун: инспектор Дихан не спрашивал у нас, чей это город — наш или его, — подумал Вэл. — И чем проще удобней подтирать зад — городом, Книгой Шагов, или Райнбергсками законами — тоже не спрашивал. Сейчас некогда спрашивать, иначе мы потеряем и город, и законы, и наши жизни. Недавно я чуть не убил вашу младшую дочь, а она считала, что за этим я и пришел. Наш мир и прежде был безумен, а теперь его затягивает в бездну… Люди вроде Шерпта могли бы спасти положение, но лишь усугубляют его свои нежеланием прислушаться к тем. кого должны защищать».