Читать книгу "Черные крылья Бога - Дмитрий Лекух"

Такие дела…

…Судя по тому, что ночью на нас никто не напал, мы все-таки ушли достаточно далеко.

Я объявил дневку.

Нужно было привести в порядок живых и похоронить мертвых.

Так что весь день мы чистились, скреблись, перевязывали раны и рыли могилу для ребят.

Одну на всех.

Их было слишком много.

Гурам со своими парнями натаскали камней и сложили маленькую пирамидку.

Простите нас, мужики.

Мы, живые, всегда виноваты перед мертвыми. Такова природа самой жизни.

Я нарвал диких зеленых яблок и положил сверху.

Мне почему-то казалось, что Бань Го должен был любить зеленые яблоки.

И ребятам хуже не будет.

Уже не будет.

Точно.

Не знаю…

Вечером снова выпили водки.

Помянули.

Это уже, сука, стало входить в систему.

Говорить не хотелось, поэтому разошлись спать…

…К вечеру следующего дня мы встретили казачий разъезд.

Они просто стояли и смотрели.

Стройные лошадки, не чета злобным уродцам атамана Голубя, перебирали тонкими мускулистыми ногами, качали точеными мордами, встряхивали спутанными гривами, всхрапывали.

Наверное, им было страшно.

А может, и нет.

Хозяева их, по крайней мере, нас точно не боялись.

Я дал команду в дужку шлемофона.

По общей.

Колонна встала.

Веточка доложился, что чуть дальше – еще один разъезд, потом – блокпост и сама станица.

В станицу разведчики не пошли, разумно решив, что это, наверное, невежливо.

Нам с этими ребятами дружить надо.

Что, разумеется, не помешает его, Веточкиным, снайперам взять всех троих с перерывом в полсекунды.

Так что можешь идти, капитан.

Договариваться.

Ежели что, ситуация под контролем.

Я сказал Веточке спасибо.

Он, по-моему, даже поперхнулся, бедный.

Так-то.

Меньше выеживаться надо.

Капитан уже в порядке.

А то в следующий раз благодарность вынесу.

В приказе.

От лица, так сказать, командования…

…Ох, как мы набрались в тот вечер доброй кубанской горилки с добрым старым казачьим атаманом Мелешко.

Вот уж точно: гора с горой не сходится, а человек с человеком…

Это он для них, для казачков, может быть, – атаман, а для меня – как был, так и остался полковником.

Дядей Мишей.

Батей моим армейским.

Медведем чертовым, в Крымскую утиравшим мне, совсем еще зеленому летехе, мальчишеские сопли и учившим, как всеми считалось тогда, никчемного московского новобранца солдатскому уму-разуму.

Самое интересное, он и внешне почти что не переменился.

Даже не постарел: седой, красномордый, бровастый.

Хитрющий.

Улыбается, сволочь…

А я его, признаться, похоронил.

И он меня.

Еще в ту войну…

Ан нет, покурим еще кубанского казачьего самосаду!

Сходим в баньку!

Может, ради этого и стоит жить.

Исключительно для того, чтобы встречать в самых неожиданных местах считавшихся мертвыми друзей.

И пить с ними водку.

Я взахлеб рассказывал ему про наш наркотический трип через эти чудовищные Дикие земли, про их страшные чудеса и не менее страшное население.

Он отводил глаза – видно, знал.

И ничего не мог поделать.

Силенок пока что было маловато.

Дядя Миша этого не любил.

В общем, поговорили.

От души.

Всласть…

…Проснулся я оттого, что в глаза настойчиво лез солнечный луч из-за задернутой занавески.

Щекотался, зараза.

Похмелья почти что не было.

Или я просто до сих пор не протрезвел со вчерашнего?

Я встал.

Распахнул занавески, открыл окно.

Внутрь ворвался поток холодного утреннего ветра.

Деревянные половицы приятно холодили босые ноги.

Ай, хорошо!

Воля…

Не торопясь, оделся в чистое.

Натянул сапоги и вышел во двор.

Там, раздетый по пояс, бывший полковник, а ныне атаман Мелешко принимал водные процедуры.

То есть, кряхтел и матерился, пока два молодых казачка поливали его большое, густо поросшее седым волосом тело ледяной водой из близлежащего колодца.

Дядя Миша, в очередной раз послав кого-то, мне, к счастью, неведомого, в Бога и в душу мать, выпрямился и не глядя в мою сторону буркнул:

– Рассол в сенях…

И начал растираться домотканым холщовым полотенцем.

Чувствовалось, что вчерашняя пьянка далась ему малость дороже, чем вашему покорному слуге.

Возраст, все-таки, что вы хотите.

Я расхохотался и уселся на крепенькую дубовую скамью:

– Дядь Миш, я у тебя этой горилки с собой возьму, ладно? На память. Первый раз в жизни тебя перепить сумел…

Мелешко привычно и смешно сморщился.

– Угу, – кривится, – перепить. А кто ж тебя, бугая здорового, вчера в светлицу на себе волок? Эх, молодежь…

Вот так-то, капитан.

Кое для кого ты все еще щенок зеленый.

– А вы долго еще сидели?

– А как же, – качает лобастой головой. – Корн этот, хоть, похоже, и еврей, но мужик здоровый. Слышал я, кстати, про него. Волчара. Еще из ранешних времен, таких уже больше не делают. И этот, черный, как его… Гурам. Покрепче тебя-то будут. Эх, мельчает порода…

Я в очередной раз с уважением подумал о Вожаке.

Пить с дядей Мишей Мелешко на равных – это, я вам доложу, уметь надо.

Даже под такую закуску.

Он вытерся насухо, коротко скомандовал:

– Раздевайся.

Обливаться холодной водой мне, врать не буду, отчаянно не хотелось.

Но я скинул сорочку и покорно снес пытку.

В некоторых мелочах с дядей Мишей лучше не спорить.

Если изнасилование неизбежно, как говорят, – постарайтесь расслабится и получить максимум удовольствия от процесса…