Читать книгу "Ведьма западных пустошей - Лариса Петровичева"

Она снова попыталась шевельнуть рукой, и на этот раз у нее получилось даже лучше, чем предполагала Аделин: рука дрогнула, и кончики пальцев заныли от скопившейся энергии, готовой к броску. В горле сделалось сухо и горячо, и Аделин услышала:

— Ожила. А ты говорил…

Макс Моро усмехнулся. Прохладные пальцы мягко скользнули по лицу, и прикосновение словно смахнуло паутину. На мгновение звуки и запахи стали ярче и острее, а по венам будто огонь пробежал. Аделин вдруг поняла, что уже не лежит, а сидит, жадно глотая воздух.

Это действительно был деревянный настил причала. Вечернее море, сотканное из всех оттенков синего и сиреневого, лежало впереди, и маленький кораблик, который приткнулся к причалу, казался спящим. Вся картина была настолько мирной, что Аделин боялась оборачиваться. Обернешься, увидишь убийцу девушек, и все очарование летнего приморского вечера, вся та недостижимая сказка, которая раскинулась перед Аделин, растает без следа.

Она не обернулась. Просто бросила энергетический шарик через плечо, не глядя, в ту сторону, откуда доносился скрип досок. Макс Моро сдавленно зашипел — Аделин скользнула вправо, швырнув в убийцу девушек еще два шарика, и наконец-то поднялась на ноги.

Убийца девушек потирал дымящееся плечо, морщась и что-то бормоча сквозь зубы. Сейчас, глядя на него чистым взглядом, не затуманенным заклинаниями, парализующими волю, Аделин понимала, как прав был доктор Холле, говоря о той неописуемой силе, которая наполняла первенца Лесного принца. Макс Моро мог бы стереть в порошок половину материка, если бы захотел, и даже не устал от этого.

— Брось на нее сетку, — равнодушно посоветовал тот голос, который когда-то удивлялся, почему несчастный брат Аделин еще не сидит в клетке. Гален Дасти, одетый в щегольской клетчатый костюм для путешествия, сидел на корточках чуть поодаль и что-то искал в большом саквояже. — Не хочу, чтобы она нас тут спалила.

Макс неопределенно пожал плечами, и Аделин почувствовала, как руки наливаются тяжестью и бессильно падают вдоль тела.

— Ты убил их, — прошептала она, глядя в лицо Макса. — Вы мстили за отца, вы оба мстили…

Сетка, которую набросили на Аделин, удерживала ее — но она понимала, что способна разорвать невидимые волокна. Сейчас, еще немного, надо просто усмирить сердце, которое бьется так, словно готово разлететься на осколки. Дасти выпрямился, прошел по причалу к кораблю, беспечно повернувшись к Аделин спиной.

— Отцы этих курочек разорили Эдвина Моро, — негромко произнес Дасти. — Лишили его чести и жизни. Чем выше ты забираешься, тем больше у тебя врагов и мнимых друзей. Я никогда об этом не забывал.

— Мой отец никогда не сделал бы такую подлость, — твердо сказала Аделин. — Он был порядочным человеком. Всегда.

Макс устало рассмеялся — так смеются, когда понимают, что собеседник непроходимо глуп. Подошел к Аделин, и она содрогнулась от ужаса, понимая, что он может дотронуться до нее. От легкого запаха одеколона, которым веяло от изящного сюртука Макса, ее стало тошнить.

— Твой отец, курочка, знал о том, что хотят сделать с Эдвином Моро, — промолвил Макс. — Знал, что остальные шишки собираются обрушить «Ауферн», чтобы его разорить. Знал, но не предупредил. Он мог спасти всех нас — и не спас.

Аделин провела ладонями по лицу. На мгновение ей сделалось так тоскливо, словно все в жизни потеряло смысл. «Аделин, не рискуй деньгами, какие бы гарантии тебе ни давали твои друзья, — вспомнила она отцовское наставление. — Не ставь на кон все, что тебе дорого». Вот, значит, каких друзей он имел в виду…

— Они ведь не поняли, — едва слышно проговорила Аделин. — Отцы девушек не поняли, кто мстит и за что.

Дасти посмотрел на Аделин так, словно она была умалишенной.

— Главное, что мы это понимаем, — сказал он. Прищурился на летящих чаек, задумчиво добавил: — Геверин, кстати, начал что-то подозревать. Но потом мы забрали Адайн Сили, и он решил, что не прав.

Аделин посмотрела назад. Они были в идеальном месте для того, чтобы спрятаться. Над морем нависали скалы, поросшие кудрявой зеленью, кругом не было ни души. Аделин подумала, что остров, возможно, необитаем.

— Отец Адайн был не при чем, — во рту поселилась горечь, и на мгновение Аделин показалось, что она задыхается. Дасти кивнул.

— Мне хотели подсунуть шлюшку, которая спала с волком Декар, — в его голосе прозвучало нескрываемое презрение. — И решили, что я почему-то должен считать это великой честью.

Аделин осторожно повела правой рукой, освобождая запястье и кисть из пленяющей сетки. Это придало ей сил и бодрости духа. «Бедная Адайн, — подумала Аделин. — Бедные девочки…»

— А Бастиан? — спросила она. — Что там не так сделал его отец?

Дасти усмехнулся. В круглом окошке кораблика вспыхнул золотой свет, и Аделин услышала низкое гудение — заработал артефакт, который приводит кораблик в движение. Ей было страшно даже представить, сколько он может стоить. И быстроходный, наверное — дети Лесного принца уплывут на нем на край света, и никто их не найдет.

«Но перед этим они убьют Бастиана и меня», — подумала Аделин с неожиданным спокойствием.

— Он не наказал виновных, — ответил Макс. — Он написал в отчете, что отец покончил с собой — но те, кто лишил его чести и жизни, так и не были наказаны.

— Это жестоко, — выдохнула Аделин, обернувшись к нему. Макс был безумен, но он был магом, и она, ведьма, могла бы достучаться до его сердца, сожженного ненавистью.

Макс неотрывно смотрел на нее — изысканный холеный джентльмен, в глазах которого клубилась тьма.

— Это справедливо, — твердо сказал он. — Жестоко убивать детей за то, что они рождаются с магией. Жестоко изгонять из города женщину с детьми.

Он вдруг заговорил так, словно Аделин должна была услышать его и понять:

— Мы скитались пять лет. Жили в крошечных, грязных комнатушках, мать хваталась за любую работу, чтобы прокормить нас. Мы болели, голодали, мы потеряли все, даже имена… А в это время настоящие убийцы нашего отца жили припеваючи и горя не знали. Эдвин Моро погиб, и они решили, что все сойдет им с рук.

— Макс, — окликнул Дасти. Макс посмотрел на брата, и Аделин заметила, как нервно дрогнули его ноздри.

— Готовься, Макс, — произнес Дасти. — Он уже идет.

***

— Там… — Мари заливалась слезами, прижимала пальцы одной руки к губам, а второй показывала в сторону открытого окна. — Оттуда полыхнуло… темным. Темным, но огненным. И миледи, Господи Боже, миледи… Она…

И служанка разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони.

— Аделин втянуло в эту тьму, — подал голос Уве. Бастиан машинально отметил, что он абсолютно спокоен — видимо, у него просто не было сил на страх за сестру. Уве казался не живым человеком, а вылепленной из воска статуей.

— Открыли проход и забрали ее, — сухо произнес господин Арно. Он прошел по комнате, выглянул в окно, провел ладонью по подоконнику, быстро осмотрел углы, и Бастиан подумал, что привычная работа помогала полицмейстеру успокоиться и сосредоточиться. Он переживал за Аделин, как за родную дочь. — Будут держать как заложницу. Если бы хотели убить, то убили бы здесь…