Читать книгу "Реваншист. Цвет сакуры – красный - Борис Орлов"

– Наша ячейка КИМ приняла решение: повысить выработку на двадцать процентов. Я и осталась: решение ячейки должно быть выполнено, но наш фенольный цех отстаёт. А мой отец – он, хотя и пролетарий, но беспартийный и весь во власти старых представлений, традиций и глупых, отживших правил. А вы, товарищ, партийный?

Волков усмехнулся:

– Я – член Партии, Умеко-тян. И, как член Партии и ваш старший товарищ, официально заявляю: находиться в фенольном цеху дольше пяти часов в день просто нельзя. Это вредно для здоровья и… – тут он запнулся, потому что не имел ни малейшего понятия, как на японском будут «дерматит», «воздействие на ткани головного мозга» и «паралич дыхательного центра». Однако тут же выкрутился: – Смертельно опасно, Умеко-тян.

Всеволод Николаевич собирался ещё добавить про способность фенола проникать через кожу, но некстати вспомнил про фенольную катастрофу в Уфе[191] и замолчал. Очень уж страшными могли оказаться последствия аварии на заводе – настолько страшными, что даже пережившие грандиозное землетрясение двадцать третьего года могли не суметь представить себе весь масштаб возможных последствий. А потому просто добавил:

– Видите ли, Умеко-тян, опасность не только лично для вас. Человек, отравившийся фенолом, практически не контролирует себя, а потому может сделать нечто, что вызовет утечку фенола в… – он снова замялся, подбирая нужное слово, но результат всё равно вышел корявым: – В окружающее пространство. И число отравленных будет очень большим. Так что мне стоит зайти на заседание вашей ячейки КИМ и объяснить, как опасно принимать решения, не имея достаточных знаний! – Тут Волков увидел, что дочка Утиды снова собирается что-то возразить, и припечатал: – Ваше здоровье, дорогие товарищи кимовцы, принадлежит не только вам, а всему народу. И никто не позволит вам рисковать народным достоянием! Вам ещё новых воинов рожать, а вы что же – уклоняться?! Льёте воду на мельницу мирового империализма?

Внутренне он сам хихикал над этим пафосом, но Умеко да и её отец были просто поражены такой отповедью. Отец свысока посмотрел на дочь: вот, мол, что умный человек говорит, а девушка покраснела и опустила голову.

– Я сообщу в ячейке ваше мнение, Ворокофу-сан, – пролепетала она. – Только вы обязательно приходите и расскажите нам сами, а то мне одной не поверят…

Волков пообещал и выполнил своё обещание. На заседании актива комсомольской ячейки завода он крепко поругался с ребятами, забросал обалдевших кимовцев цитатами из Ленина и Маркса, вывалил на них все свои знания об охране труда и промышленной безопасности и в конце концов вырвал у секретаря ячейки клятвенное обещание сперва согласовывать все подобные вопросы со специалистами, а уже только потом выносить их на комсомольское обсуждение.

После этого Утида Кен ещё больше зауважал северного инженера, сблизился с ним и подружился. Они были ровесниками – по возрасту, конечно, а не по году рождения! – и оба могли многое порассказать и многим удивить друг друга. Всё чаще и чаще, сходясь в цеховом акахэйя[192], они беседовали о жизни в таких разных, но неожиданно удивительно похожих странах.

Всеволод Николаевич с немалым удивлением обнаружил поразительное сходство в психологии и мировоззрении японцев и русских. Пословица «На миру и смерть красна», которую в той, другой жизни не понимали даже, казалось бы, совсем близкие по духу сербы и черногорцы, у японца не вызвала ни малейшего удивления или неприятия. Тяга к коллективу, постоянная необходимость ощущать плечо товарища, твёрдое убеждение, что в одиночку ты – никто, а вместе – сила, – вот основные качества японцев, которые роднили их с русским народом.

Волков стал частым гостем в доме мастера Утида, а тот, в свою очередь, частенько навещал инженера в его общежитии и искренне полагал этого собието спесаристо[193] чуть ли не бо́льшим японцем, чем он сам. Что из того, что Волков-сан (мастер научился чётко выговаривать этот трудный звук) не слишком жалует варёный рис и не понимает вкуса сырой рыбы? Кен и сам предпочитает соба[194] и квашенную редьку. Что из того, что русский любит сидеть на стуле, а не на татами? Кен и сам частенько сидит по-русски, чтобы вытянуть натруженные ноги. А уж то, что инженер ещё не очень верно говорит, так это и вовсе не проблема: вон парни с Карафуто[195] так говорят, что вообще не разберёшь. А ведь они-то – точно японцы! И к тому же, когда Кен, выпив изрядную порцию русского саке «конияку» (хотя Волков-сан и утверждал, что это какое-то «грузинское»), спел известную русскую песню «Катюса», русский друг даже не узнал эти знаменитые слова:

Катюса каваийяВакаре но цураса…[196]

И запел какую-то совсем другую песню на неизвестный мотив[197]. Однако это новая «Катюса» Кену понравилась, и он даже старательно записал слова. Катаканой[198]. Получилось, верно, не очень, потому что Волков-сан сперва рассмеялся и сказал, что эту песню очень хорошо поют девушки. А потом вдруг посерьёзнел, даже помрачнел и очень быстро перевёл разговор на другую тему…

Бригадир бригады заводских учеников, член цеховой ячейки КИМ

Умеко Утида

Я вне себя! Ну как так можно?! Мы что, всегда должны слушаться этих замшелых стариков?! Отец – ещё понятно: тёмный, политически неграмотный, но вот этот Волков из Советской России?! Он же член Партии, и секретарь нашей ячейки Ивасаки ещё сказал, что он принимал участие в установлении Советской Власти где-то за границей. Это ему под большим секретом сообщил человек из Коан тёсатё[199]. Коановец ещё говорил, что Волков-сан служил в русской службе безопасности – ВЧК. А потом перешёл работать на завод, потому что русским надо поднимать свою промышленность. Это, конечно, замечательно, что такой человек приехал на наш завод, но как же он может не понимать наших чаяний, нашего стремления помочь Родине?! Мы рвёмся изо всех сил, а он говорит об охране труда, защите здоровья работников и всякую прочую незначительную ерунду. А ссылается при этом на великих: на Маркса, на Ленина, на Сен Катаяму. Даже на товарища Нобухито ссылается. Открывает его работу и цитирует. Но ведь Товарищ Его Божественное Величество, когда писал, не имел в виду именно наш завод!