Читать книгу "Звезды и тернии - Марина Клейн"

– Кровь, – прошелестело создание, когда и Ден сошел на землю.

– Туда и обратно, – напомнил Ден. – Мы вернемся, ты перевезешь нас, и получишь кровь.

Сколопендра качнула головой и скользнула в воду. Под ней тут же замелькал огонек. Еще один проплыл справа, слева – еще два.

– Господи, их там много! – застонала Вега. – Ну нет, я туда больше не полезу.

– Куда денешься.

Больше им никого не встретилось, если не считать длинных прозрачных червей огромных размеров, ползающих по земле. Вега при виде них смертельно побледнела, но только сжала губы и ускорила шаг – черви и не думали им препятствовать, наоборот, они лениво расползались в разные стороны.

Еще через четверть часа снова показалась река.

– Ахерон, – сказал Ден. – Это она.

Глава двадцать девятая, в которой Денеб открывает смысл человеческой жизни

Вега опустилась на корточки и с некоторой опаской заглянула в воду, ожидая снова увидеть в отражении тень за своей спиной.

Опасения не оправдались. Вода ничего не отражала. Светыльки порхали прямо над ней, но и их отблески не гуляли по поверхности.

Вега окунула в реку палец и брезгливо поморщилась.

– Что-то не очень похоже на воду.

Ден присел рядом. Жидкость была вязкая как кисель, мрачного темно-серого цвета.

Неожиданно Вегу и Дена ослепил свет. Как будто где-то наверху закачался из стороны в сторону яркий фонарь. Они отступили назад и посмотрели вверх, заслоняя глаза от режущего луча. Из-за его неровных движений кружилась голова.

Наконец луч замедлил свое движение и остановился. Вега и Ден увидели зависший над рекой круглый желтый шар размером с человеческую голову. С него на них смотрело лицо, похожее на человеческое чуть более, чем лица прахолюдов. Но, в отличие от последних, широко распахнутые глаза говорили о наличии разума.

Ден хотел произнести вежливое приветствие, однако при ближайшем рассмотрении этого перекошенного ярко-желтого лица, испещренного не то морщинами, не то шрамами, слова застряли в горле и наотрез отказывались выходить оттуда.

Вега сориентировалась быстрее.

– Привет, – сказала она довольно-таки бесцеремонно. – Что-то лицо у тебя знакомое!

Ден с удивлением заметил, что она права. Сморщенная физиономия и ему кого-то напоминала.

– Я Смертень, – проскрипел шар, недобро глядя на них. – Я наблюдаю за разными мирами. Кто-то может меня увидеть, кто-то – нет. Но я вижу всех.

Вега вспомнила, где видела это лицо прежде, и поперхнулась от этого открытия.

– В чем дело? – прошептал Ден.

– Луна, – кое-как выговорила Вега. – Это… Луна. Лицо на луне.

Ден с трудом догадался, о чем она говорит. Когда он был маленьким, ему при взгляде на луну тоже мерещилось человеческое лицо. Потом отец рассказал, что это оптический обман, создаваемый углублениями на лунном ландшафте. Иллюзия тут же развеялась, и с тех пор Ден лица не видел, хотя и знал, что далеко не все так легко отделываются от кривой лунной физиономии. Ученые посвятили этому явлению не один десяток статей.

Но вряд ли хоть один из них смог бы предположить, что все дело в желтом шаре по имени Смертень, обитающем на кладбище миров и наблюдающем за людьми.

– Теперь понятно, почему волки воют на луну, – пробормотала Вега.

– Я не позволю вам выпить воду Ахерона, – сказал Смертень.

– Почему? – спросил Ден. – Это разве твоя река?

– Нет, но это изменит порядок вещей. А порядок вещей – моя забота.

Вега снова присела и протянула руку, чтобы зачерпнуть воду. Желтый шар на мгновение превратился в смазанную полосу: так быстро он метнулся к ней. Веге показалось, что она получила удар по лицу баскетбольным мечом.

– Ах ты!.. – она вскочила на ноги, полная жажды мести, но шар снова завис на недосягаемой высоте и смотрел на них невозмутимым взглядом.

– Успокойся, Вега! – шепнул Ден. – Надо попробовать договориться.

– Что на этот раз? Свои органы ему предложишь?

– Да ну тебя! Смертень! – громко сказал он. – Мы можем дать за воду что-нибудь взамен.

– Мне ничего не нужно.

– Но ведь зачем-то ты наблюдаешь за людьми? Наверняка не просто затем, чтобы следить за порядком вещей.

Шар нарисовал в воздухе окружность. Смазанный свет неприятно ударил по глазам. Когда Смертень двигался, его свечение становилось ярче.

– Я наблюдаю за людьми, – сказал он, – потому что пытаюсь узнать ответ на вопрос, который не знает никто.

– Если я тебе на него отвечу, ты дашь нам воды?

Смертень некоторое время молча смотрел на него.

– Хорошо. Но если ты не ответишь, я буду бить вас до тех пор, пока вы не умрете.

– Идет.

Вега с беспокойством следила за ними. Ден, конечно, был невыносимо умен, но он опять слишком легко все решил. И ведь вряд ли, подумала Вега, этот Смертень спросит что-то по потоковой физике.

На всякий случай она попыталась сделать из звездной пыли меч. У нее снова ничего не получилось.

– Задавай свой вопрос, – сказал Ден.

– В чем смысл человеческой жизни?

– Это нечестно! – разъярилась Вега.

– Погоди! – одернул ее Ден. – Ты это серьезно? – спросил он Смертеня.

– Я не умею быть несерьезным. Отвечай.

– Ладно. Просто это очень легкий вопрос, я ждал чего-нибудь посложнее.

Вега оторопело уставилась на Дена. Он был совершенно спокоен. У нее же не было даже приблизительного представления, что можно ответить на такой всеобъемлющий вопрос.

– Смысл человеческой жизни, – заговорил Ден, – в том, чтобы принимать то, что дает окружающий мир; развивать разум и тело, чтобы раскрыть заложенные способности и с помощью них сделать мир лучше, а других счастливее.

Он говорил так, словно давно зазубрил ответ наизусть. Но Смертень хрипло хохотнул и сказал:

– У людей слова никогда не соотносятся с действиями. Если это так, зачем тебе вода Ахерона?

– Это нужно для того, чтобы помочь кое-кому. А в чем смысл твоей жизни?

Смертень издал нечто среднее между хрипом и визгом. Веге показалось, что он вот-вот бросится на Дена, но вместо этого он заметался в воздухе, вновь отбрасывая пляшущий луч. Вега и Ден заслонили глаза, а когда убрали ладони, Смертеня уже не было.

Ден первым опустился на колени, обеими ладонями зачерпнул вязкую жижу из реки, поднес ко рту и сделал несколько глотков. Вега, не давая себе времени на раздумья и колебания, поступила так же. Жидкость была почти безвкусной, разве что немного отдавала затхлостью.