Читать книгу "Кесари и боги - Вера Камша"

– Значит, вы все же мертвы? – с непонятным облегчением уточнил Хайме.

– Нет, – не согласился с очевидным дон Луис, – но сейчас важно не это. Обычный путь верхом слишком долог.

– Неужели вы предложите мне метлу или черного козла? – Неисповедим путь мысли человеческой. Появление покойного сеньора Хайме воспринял почти спокойно, но сама мысль о том, что колдовские полеты, о которых твердят охотники за ведьмами, – правда, была импарсиалу отвратительна.

– Что вы! – Лихана досадливо поморщился. – Все гораздо проще и естественней. Позвольте вас позвать, и вы все поймете.

– Действительно, очень просто. – Ночуя в странном замке, не удивляйся ничему и тем паче не выказывай удивления. – Где я должен оставить крест?

– Все равно, – пожал плечами дон Луис. – Хотите зайти к себе?

– Не имеет смысла. – Как бы ни присмирел Коломбо, показаться ему без креста и в обществе то ли призрака, то ли чего-то еще более противоестественного – это слишком. – Вам повезло, что я приехал в светском платье, но каким образом крест мешает расслышать зов? Он может защитить от порождений зла, по крайней мере, об этом немало сказано, но сделать глухим?

– Разве слышен ветер и шум листвы, когда играет гитара? – покачал головой Лихана. – Вы не спрашиваете, но я должен вам сказать. Мы все испытываем к вам самые теплые чувства, и тем не менее эта ночь может быть для вас опасна.

– Я догадался, – улыбнулся Хайме, – а для вас?

– Весьма вероятно, – со своим всегдашним спокойствием ответил дон Луис. – У войны не одно эхо, сеньор де Реваль, и не одна тень. Мы говорили о чем-то похожем, но вы были тогда слишком молоды…

– Это прошло, – с каким-то удивлением откликнулся Хайме и вдруг замер, как громом пораженный собственным легкомыслием. – Дон Луис, я вынужден остаться. – Лучше прослыть трусом, чем стать невольным убийцей. – Я уехал, сославшись на обет провести день Пречистой Девы Муэнской в одинокой молитве на месте гибели Карлоса де Ригаско. Если я не вернусь, начнутся поиски виноватых, а в Муэне слишком многие имеют родичей по ту сторону гор и толстые кошельки.

– Вы и впрямь повзрослели, дон Хайме. – Глаза Лиханы стали еще грустнее. – Отвечать за других всегда трудней, чем за себя, но не бойтесь. В вашем исчезновении увидят знак вашей святости. В Альконье поставят храм, только и всего.

– Откуда вы можете это знать?

– Это – могу. Ваш… вечный спутник однажды уже сказал то, чего не было. Он сделает это снова. Эта ночь опасна лишь для вас.

– Вы меня успокоили. – Мертвый сеньор что-то знает о фидусьярах. Что-то, неведомое живым, даже знает, что Коломбо наврал. Похоже, они как-то связаны. В Рэме от подобных новостей лишатся чувств… Спросить? Пожалуй, но позже. Если удастся вернуться, он постарается разузнать и об этом, а мертвый и так сподобится местных тайн…

Хайме улыбнулся, дон Луис остался серьезен. Галерея сменилась лестницей, затем другой галереей, солнце ушло, а с ним исчезли и тени. Значит, они оказались в восточной части башни. Лихана неспешно открыл потайную дверь, за ней лежала полутемная лестница.

– Я счел неудобным спрашивать вас в присутствии герцогини де Ригаско. – Панели за их спинами сошлись накрепко, но муэнец все равно понизил голос. – Вы обещали рассказать дону Карлосу о поступке командора Хенильи. Вам это удалось?

Если б он знал… Перед отъездом он был допущен в дворцовый храм, где лежали оба – Лев Альконьи и Орел Онсии. Убитый и убийца, увенчанные одной славой и удостоенные одной чести. Никого не удивило, что брат герцогини де Ригаско пришел помолиться на могиле родича и отдать дань уважения великому Хенилье. Если б кто-нибудь слышал эти молитвы, свежеиспеченный глава Муэнского трибунала оказался бы в подвале Сан-Федерико, но мысли скрыты даже от фидусьяров.

– Я не знаю, что слышат мертвые, – задумчиво произнес Хайме. – Я был у гробницы Карлоса в церкви Святого Альфонса, я хотел, чтобы он знал правду, вот и все, что я могу сказать.

– Вы ничего не сказали?

– Со мной был не только, как вы выразились, вечный спутник, но и несколько монахов-павлианцев.

– Этого следовало ожидать, – кивнул головой муэнец. – Что ж, вы сделали все, что могли. Подумайте еще раз. Вы не обязаны идти со мной. Я не утверждаю, что вы не вернетесь, но вы можете не вернуться.

– Значит, не вернусь.

– Вы должны снять крест, – напомнил Лихана.

– Я оставлю его здесь, под зеркалом. – Он не обязан, но он пойдет. В том числе и потому, что может остаться. – Если что-то случится, вы сможете отдать его Инес?

– Я приведу ее сюда, и она его возьмет, – пообещал Лихана и, слегка подумав, добавил: – Если меня больше не будет, это сделает кто-то другой. У вас будут другие распоряжения?

– Нет.

Хайме шагнул к старинному стеклу и замер, потому что резная темная рама обрамляла нечто немыслимое. Себя Хайме не увидел, хотя дон Луис честно глядел из смутных глубин. Позади пожилого сеньора виднелось распахнутое окно. Импарсиал торопливо обернулся – Лихана стоял у глухой стены, на которой в обрамлении древнего оружия висел видавший виды щит с коршуном и солнцем.

– Зеркало видит то, что зовет, и тех, кто, по вашим меркам, не жив. – Муэнец подошел ближе и пригладил бородку. – Вы все еще согласны?

– Да. – Хайме положил теплое серебро на блестящий, ни пылинки, стол рядом с высоким кувшином. – Я готов.

Семнадцать лет назад он тоже был готов и тоже ждал. Первого в своей жизни боя, оказавшегося последним. Палило беспощадное солнце, болела натертая рука, а рядом, нахлобучив охотничью шляпу, стоял дон Луис. Другие уже сражались, а они могли лишь смотреть.

Жара, боль, неистовое желание делать хоть что-то… Казалось, это не кончится никогда, но кончилось. Хайме де Реваль выжил, а муэнский сеньор ушел в странные зеркала и порожденный атлинией бред. «Кто-то ведь должен был уцелеть», – сказал Фарабундо. Видит ли гигант себя в этих стеклах? А Диего? Что он знает о собственном доме? Странном доме, хозяином которого стал в день смерти родичей, но вернулся лишь теперь, спасая Марию…

2

– Воля ваша, сеньор, – буркнул Фарабундо, снимая запорный брус с ворот в дальнем конце полупустой конюшни. Раньше эта стена была глухой или, по крайней мере, казалась таковой. – Только не ездили бы вы. Мало ли что старый сеньор хочет, семнадцать лет ждал, еще столько подождет. У них там времени немерено, уж я-то видел…

– Ну и я увижу. – Сердце колотилось и замирало, словно в детстве, когда он впервые поднялся к водопаду и несуществующие крылья потянули к пропасти, обещая полет.

– А сеньора с сеньоритой? – зашел с другого бока бывший слуга. – Они-то как, если вы загуляетесь?

– Без меня им в Альконье торчать нечего. – Зачем он вообще притащил нинью сюда? Хотел уйти от Супериоры? Вот и ушел… – Отправь их с сеньором Бенеро. Дорогу к аббенинской границе знаешь – доведешь.