Читать книгу "Пусть об этом знают все - Рита Навьер"

– Живите тут, дети мои. Но! Спать вы будете в разных комнатах. Да! Это главный и единственный запрет.

Поднимаясь ко сну в свою комнату, Алена услышала, как ее нагнал на лестнице Максим. Не оглянулась, потому что тотчас разволновалась. Ощутив его за спиной так близко, вся точно обратилась в один сплошной оголенный нерв. А когда он обнял сзади, коснулся губами шеи, задрожала.

Он, несомненно, почувствовал ее дрожь, прижался крепче и, обжигая дыханием ухо, прошептал: «Выздоравливай скорее, и я покажу тебе, как это сладко – нарушать папины запреты».

Эпилог

Алена тоскливо взглянула на часы: двадцать минут десятого, а Максима все не было. Лишний раз звонить ему, дергать его она стеснялась. Даже нет, не стеснялась, просто не хотелось выглядеть паникершей и истеричкой. А еще больше не хотелось, чтобы он подумал, будто она пытается его контролировать. Знала – мужчины такое ужас как не любят. Начиталась в форумах. Но в голову снова лезло всякое. Может, конечно, пробки, хотя в такое время…

А вдруг несчастный случай? Этого Алена боялась больше всего.

Еле дотерпев до без четверти десять, она все же позвонила Максиму. Тот ответил не сразу, а она за эти несколько гудков успела перенервничать. На ее:

– Максим, ты где?

Коротко бросил:

– Скоро буду.

И отключился.

Алена с минуту смотрела на потухший экран телефона, а потом вдруг расплакалась. Пыталась успокоиться, говорила себе: «Ну чего ты ревешь? Мало ли что могло его задержать на работе? Едет же, скоро будет».

Ведь если объективно, жаловаться ей не на что. Обращался с ней Максим хорошо, не грубил, не обижал, на подарки не скупился, не пил и даже курить бросил, когда они решили, что хотят ребенка. Иногда они ссорились, конечно, но кто не ссорится? Да и ссоры их – так, одно название. Максим мог порой вспылить, но Алена умело сглаживала углы. И как все вспыльчивые люди, он и сам быстро отходил. Так что жили вполне себе дружно.

И зарабатывал Максим для вчерашнего выпускника неплохо, хотя тут отчасти заслуга отца – он помог устроиться в хорошую компанию. Но лишь устроиться. Злоупотреблять особым положением Максим не стал – работал как стахановец. Много работал, очень много, даже слишком. Особенно последние пару месяцев. И домой приезжал ближе к ночи, вымотанный и вялый. Хватало его лишь на то, чтобы принять душ, поужинать, ну и задать дежурный вопрос: «Как самочувствие?» Затем сразу шел спать, чмокнув ее на ночь в щеку. В щеку! Вот и все ласки. А какие ночи у них бывали раньше! Внутри аж замирало все сладко от одного лишь воспоминания. А теперь…

Ей, конечно, сейчас нельзя – по расчетам врачей, через одиннадцать дней рожать. Но ведь он мог бы обнять, поцеловать, да и просто поговорить о том о сем. Она же целыми днями одна в огромном доме. Лес кругом. Так и одичать недолго. До беременности эта уединенность ей, наоборот, нравилась. Они вместе ездили на машине Максима в город, вместе возвращались в поселок. И дом этот… Еще не так давно он казался ей необыкновенным. Светлым, теплым, уютным. Раем на земле. Теперь же в этом необъятном пустом пространстве она чувствовала себя бесконечно одинокой. Хотя, казалось бы, что изменилось? Те же стены, тот же сад, тот же лес.

Изменился Максим. Он почти перестал бывать дома. Даже в выходные работал допоздна. Алена уже ненавидела эту его работу. Ему она ничего не высказывала – чувствовала, что так только хуже будет. Вероятно, просто боялась услышать горькую правду, к которой была совсем не готова. Как будто можно быть готовым к тому, что тебя больше не любят. Это был ее второй самый сильный страх, в котором даже себе не хотелось признаваться. Потому и молчала. Ну а в душе страдала. И с каждым днем все больше, все острее. Мучилась, не зная, как вернуть внимание мужа.

Алена даже знает, когда все началось. Два месяца назад. В мае. Причем девятого мая все еще было замечательно. Они ездили к отцу. Очень уютно посидели. Потом гуляли с ним по набережной. Погода стояла – чудо! Дошли до бульвара Гагарина, где давали для ветеранов концерт военной песни. Послушали, она даже прослезилась. Затем, как всегда, проголодалась. Максим звал ее в ресторан, но ей вдруг до одури захотелось шашлыка, который готовили прямо там же, на открытом воздухе. Уловила аромат и сдвинуться с места не могла. Он, конечно, купил, хотя терпеть не может сомнительные трапезы. Но он всегда ей потакал. И эти ароматные кусочки мяса на бумажной тарелке показались ей невозможно вкусными. Свою порцию съела и его умяла за милую душу. Все равно Максим глотал явно через силу. Гуляли тогда до самого праздничного салюта, только потом поехали к себе. Она в машине заснула. Проснулась – машина уже во дворе дома, Максим сидел рядом, сложив руки на руль, смотрел на нее, улыбался. Будить не хотел. Это был, видимо, последний ее счастливый день…

А потом случился корпоратив. И ведь спрашивал Максим ее, поехать или нет. Конечно, ей не хотелось его отпускать на какую-то турбазу на целых два дня. Наверняка подозревала, он там кому-нибудь из женщин-коллег нравится. Красивый же! Но сочла, что так будет эгоистично с ее стороны. Он и так никуда не ходит. Отпустила. И почти сразу началось: работа, работа, работа. Без выходных и проходных. Но ведь так не бывает! Больше полугода до этого приезжал как штык к семи вечера. Иногда даже раньше. Субботу и воскресенье неизменно проводил дома. А потом вдруг ни с того ни с сего как отрезало…

Все чаще закрадывалась мысль, что Максим кого-то встретил. Не кого-то, а другую женщину. Или сблизился с кем-то там, на корпоративе. А работа – это лишь удобная отговорка. Подобное случается гораздо чаще, чем хотелось бы.

Алена даже опустилась на днях до того, что описала ситуацию на одном из женских форумов, спросила совета. Большая часть форумчанок заверила: конечно, у него другая, мол, и к гадалке не ходи. Дали совет «провести расследование»: пока спит, прошерстить телефон, карманы, осмотреть одежду, понюхать. Другие говорили: к стенке прижми. Третьи, наоборот, внушали, что действовать надо тайно и прежде всего разузнать, кто она, эта другая.

Выяснять, проверять, выслеживать и уж тем более припирать к стенке она не хотела. И так все это унизительно донельзя. Однако ей казалось, что она потихоньку просто погибает. Не телом, так душой. Даже грядущее материнство радовало ее уже не так сильно, как раньше.

В конце концов не утерпела: нашла корпоративный сайт компании, а в архиве новостей – фотографии с той самой поездки. Толпа веселого народа всех возрастов. Явно время провели нескучно. Канат перетягивали, скакали в мешках, что-то делали с мячами и хулахупами, ну и, конечно, ели-пили за длинным деревянным столом, как на деревенской свадьбе. С Максимом фотографий было немного. Он, очевидно, не принимал участие в этих эстафетах, но пел. Ну конечно, куда без этого? На нескольких снимках с гитарой.

Среди всех его коллег внимание Алены привлекла девушка-брюнетка, худенькая, волосы по плечи, асимметричная челка. Вроде ничего такого и не было, но… Смотрела эта девушка на ее мужа непозволительно. «Он нравится ей, – поняла она сразу. – Или вообще влюблена». Трудно сказать, в чем именно это выражалось, но Алена это чувствовала – и все тут. Еще на одной фотографии они сидели рядышком. Максим наклонил голову, лица не видно, только макушку, но зато у барышни было такое выражение, что у Алены все внутри болезненно сжалось. Неужели это она? Неужели это с ней он теперь коротает все свободное время? Неужели на эти тайные встречи променял их семейное счастье?