Читать книгу "Сердце с перцем - Арина Ларина"

Вернувшаяся со смены Вероника Анатольевна обнаружила на диване голодного и мокрого внука, а на столе – записку. На мятом листке, наспех выдернутом из блокнота, Лиля с ней попрощалась, предложив не искать и не скучать.

Виктор несколько обалдело покрутил в руках это послание, потом длинно нецензурно высказался и посмотрел на спящего ребенка.

– Я ему молока магазинного дала, с водой, – робко отчиталась Вероника Анатольевна. – Не сообразила, смесь надо было купить, да?

– Это вы меня сейчас спросили? – попытался пошутить Витя, но шутка не удалась. Обоим было жутковато и неловко: матери за то, что воспитала такую непутевую дочь, а Вите за то, что он стал невольным виновником появления в их жизни этого бутуза, неслышно дышавшего крохотным носом.

– Он живой хоть? – на всякий случай поинтересовался новоявленный папаша. – Что-то не сопит даже.

– Что ж ему – храпеть? – резонно возразила бабушка. Увидев, что парень отнесся к крохе без негатива, она приободрилась. – Кстати, поздравляю тебя!

– Я вас тоже! – с сарказмом парировал Виктор, но, увидев, как женщина тут же смешалась и затравленно уставилась в пол, добавил: – Отмечать не будем. Некогда. Решать надо.

– Надо, Витенька, надо! – залебезила Вероника Анатольевна.

– Ладно, спи, Гришаня, – вздохнул молодой отец и почесал затылок, пытаясь простимулировать мыслительный процесс. Определенно надо было что-то делать.

– Гришенькой назовем? – умилилась бабушка. – Как ты здорово придумал.

Витя устало вытерпел этот откровенный подхалимаж. Что-то ему подсказывало, что в сложившихся обстоятельствах она не стала бы спорить, назови он сына хоть Акакием, хоть Ахлбеком.

Документы ребенку делали долго и мучительно, поскольку никаких бумаг Лиля не оставила, а выяснить, где именно и при каких обстоятельствах появился на свет Григорий Викторович, не получилось. Жить они стали в квартире Ники, Витину сдали, чтобы не умереть с голоду, потому что бабушке пришлось уйти с работы. Витя учился изо всех сил, работал вечерами и ночами: писал сокурсникам рефераты и подрабатывал грузчиком на станции. В город на лекции он ездил на электричке зайцем, экономя на билетах: два с половиной часа туда и два с половиной – обратно. Времени ему было жаль, поэтому через пару месяцев таких поездок он устроился ночным сторожем на стоянку, получив таким образом бесплатное место для ночлега в городе.

К тяготам парню было не привыкать, а осознание того, что он теперь в ответе за сына, и вообще – у него есть семья, почти настоящая, нормальная, как у всех, придавало сил.

Сначала они ждали, что Лиля вернется, потом долго спорили, что сказать Грише, когда он однажды спросит про маму, и, наконец, смирились с тем, что Лиля в их жизни уже никогда не появится.

– Была бы жива, хоть позвонила бы, – сказала однажды Ника.

Говорить об этом не хотелось, поэтому Виктор угрюмо отмолчался. Он тоже был уверен, что мать его ребенка давно уже на том свете, учитывая ее пустую голову, тягу к авантюрам и разгульный нрав.

Время шло, Виктор устроился на хорошую работу, стал нормально зарабатывать и окончательно перебрался в город, купив квартиру. Ника все тянула с переездом, говоря, что ребенку нужен свежий воздух, а в райцентре неплохая школа. На самом деле она чувствовала вину, всегда, все эти годы, поэтому надеялась, что Витя устроит свою жизнь, а уж Гришу она сама воспитает. Чужой ребенок может стать помехой в семье, да и самому внуку придется несладко с мачехой, а тут все же родная бабушка.

Судьба никогда с нами не советуется, готовя пакости. Она редко ставит на жизненном пути предупредительные знаки, не особо заботясь о том, чтобы очередной ее протеже не вылетел с дороги на крутом вираже.

Едва только в жизни Вити появилась Лерочка, чему Ника искренне обрадовалась, как случилось непредвиденное. Вероника Анатольевна заболела, да так, что пришлось уезжать на «Скорой», оставив напуганного Гришу с соседкой. Все оказалось серьезнее, чем она надеялась. Требовалась операция и огромные деньги на лечение. Виктор тут же сорвался и приехал. Нику он, как только позволило ее состояние, перевез в городскую клинику, сына забрал к себе.

– Вы знаете, Лерочка… – Вероника Анатольевна тщательно и осторожно подбирала слова. – Он ведь потрясающий человек. Очень порядочный, честный…

– А что ж он, такой честный, про ребенка мне не сказал! – выпалила Лера. От растерянности и обилия информации она совершенно опешила и не знала, что говорить. Она даже не знала, как ко всему этому относиться!

– Ну, иногда у людей бывают секреты, которыми очень сложно поделиться сразу, – понурилась хозяйка, ощутив недовольство в Лерином голосе.

– Ничего себе – секрет! – возмутилась Лера. – Ребенок – это… это… Это живой человек! Это же очень важно! А секрет – это ерунда какая-то, зарытая на заднем дворе, и провинность, совершенная в детском возрасте. Вот я бы…

– Не зарекайтесь, – покачала головой Ника. – Никогда не зарекайтесь. Нам не дано знать, как бы мы повели себя в той или иной ситуации. Мы всегда знаем, как надо поступить, но не всегда в состоянии поступить правильно.

– Но мы же заявление подали! Разве это «сразу»? Он скрыл от меня самое важное!

– Не скрыл, а просто не успел сказать. Может быть – смалодушничал. А что? Если бы Витя сказал про сына, что-то изменилось бы?

– Да уж изменилось бы! – в бешенстве выкрикнула Лера. – Ему тогда не пришлось бы скрывать, что он к вам поехал! И я не сходила бы с ума все это время!

– Каждый может совершить нечто, за что ему потом бывает очень стыдно. Изменить ничего уже нельзя, но ведь можно попытаться получить прощение и начать все сначала, разве нет? – печально улыбнулась Ника. – Ведь вы не так долго ждали его, правда?

– Что значит – не так долго? – оторопела Лера. – И почему я вообще должна была его ждать, если он отменил свадьбу и пропал! Он ведь даже не звонил мне ни разу!

– Сначала просто не мог, ему некогда было в первые дни. Да у него еще трубку украли в первую же ночь, когда он у реанимации дежурил. Представляете, поставил заряжать снаружи, а ее украли. У нас больничка-то сельская – все двери нараспашку. С поста звонить не позволили, а домой он забегал только за вещами, поздно совсем, звонить стеснялся. Я-то совсем плохая тогда была. Думала – не вытяну. Он ведь от Алеши все узнал.

– От Алексея? Что узнал? – насторожилась Лера.

– Что у вас другой появился. Витенька ему дозвонился, попросил вам цветы купить от него, передать, что пока связаться никак не получается, но все в порядке. А что он еще мог сказать? Мы же не знали, сколько мне осталось и как вообще все потом будет. Алеша ему все и рассказал.

Лера словно зачарованная смотрела на Веронику Анатольевну и раскачивалась. Мысли медленно набирали ход, складывая мелкие детали запутанного паззла в одно полотно, приобретали законченную форму и, наконец, понеслись с бешеной скоростью, словно разогнавшийся под горку паровоз.