Читать книгу "Фрейлина - Шеннон Дрейк"

— Теперь она здорова? — быстро спросил Рован.

— Достаточно здорова. Такое потрясение. Я хорошо знаю, что такое болезнь и что такое ужас. Но королева не может позволить чувствам иметь над собой такую власть. Это было больше чем просто казнь. Этот придворный — его звали Пьер де Шателяр — явно был не в своем уме. Он дважды врывался в комнаты королевы. В первый раз его простили. Во второй Мария совершенно потеряла самообладание и крикнула своему брату Джеймсу, графу Меррею, чтобы он пронзил француза своим мечом. Меррей повел себя спокойней, чем королева. Шателяр был арестован, осужден и казнен.

Говоря это, Елизавета наблюдала за Рованом. Он знал, что она — очень хитрая женщина и способна узнать по движениям и лицу собеседника столько же, сколько из его слов.

— Я могу только сказать, что скакал рядом с ней на коне, служил ей, сидел рядом с ней на заседаниях совета. И я могу поклясться всеми святынями, что она так же целомудренна, как девица, никогда не бывавшая замужем, она никогда ничем не поощряла этого человека.

Елизавета пожала плечами:

— Не думаю, что она — вторая я.

— Ваша милость, второй такой, как вы, нет, — просто сказал он.

— А вы говорите насмешками, хотя честно решили обойтись без них, лорд Рован. Я имела в виду, что Марии нужен муж.

— У нее есть прекрасный советник — лорд Джеймс Стюарт.

— Он ее сводный брат от другой матери и не может заменить короля-супруга.

— Как и вы, Мария очень осторожна в вопросе замужества. Разумеется, вы знаете, ваша милость, что мужчины делают глупости из-за любви, особенно любви к королеве.

— Из-за любви к короне, — резко бросила она.

— Разумеется, корона — чудесная драгоценная приманка для мужских глаз. Но я не думаю, что вы не верите в свое собственное женское обаяние.

— Это лесть, лорд Рован.

Он покачал головой:

— Я, разумеется, никого не хотел бы оскорбить своими словами, но то, что и вы, и королева Мария молоды и очень привлекательны, опасно.

Она вдруг рассмеялась:

— Вы, конечно, слышали о том, как я дразнила ее советника Мэйтленда. Бедный! Я просто замучила его — так старалась выжать из него признание, кто из нас красивей. Я даже попыталась заставить его сказать, что я выше ростом. Увы, это мне не удалось.

— Мэйтленд хороший человек и прекрасно служит королеве Марии в качестве посла, — сказал Рован.

— Вы осторожно подбираете слова, но не лжете, — протянула Елизавета. — И вы один из тех шотландцев, чье положение стало действительно трудным. Из тех, кто верен сразу и Англии, и своей любимой родине. Вот что я вам скажу, лорд Рован: я действительно ничего не люблю так, как мир. Мои цели — хорошее управление страной и мир, вместе они приносят процветание. Поэтому знайте вот что. — Ее лицо внезапно выразило настойчивость. — Я никогда не соглашусь на свадьбу Марии с католиком, которая свяжет ее с иностранным правящим домом. Я охотней смирюсь с угрозой войны с Шотландией и Францией, Швецией или Испанией. Если она хочет сохранить мое расположение, пусть будет очень осторожна в своих свадебных планах.

— Ваша милость, — ответил озадаченный ее словами Рован, — я думал, что и мы с миледи Гвинет и Мэйтлендом, который много раз беседовал с вами, вполне убедили вас, что шотландская королева имеет самые твердые намерения быть крайне осторожной в вопросе своего замужества. Мария помнит, что она королева, и не рискнет вызвать своим браком ни войну между ее собственными знатными дворянами, ни войну с вами, ее горячо любимой кузиной. Поверьте мне, она осознает, насколько важен и серьезен каждый ее поступок.

Елизавета кивнула:

— Я не сомневаюсь, что моя кузина добра, честна и обладает способностью горячо чувствовать и она, конечно, намерена наилучшим образом применять ту власть, которой располагает. Но я не уверена, сможет ли она достойно проявить себя в трудном плавании по морю чувств.

Рован опустил голову. Всем было известно, что у самой Елизаветы бывают вспышки бешеного гнева.

— Я легко поддаюсь раздражению, но не отступаю от своих намерений, — сказала та, словно прочитав его мысли.

— Королева Мария тоже не отступит от своих.

— Тогда я молю Бога, чтобы мы остались друг для друга дражайшими кузинами, — заключила Елизавета.

— Мы все тоже молимся об этом.

Елизавета подняла руку и улыбнулась:

— Вы, конечно, понимаете, что я встретилась здесь с вами наедине не только для того, чтобы об этой встрече пошли слухи?

— Возможно, не только для этого. Но я, несомненно, нахожусь здесь отчасти для того, чтобы ваши придворные смогли передавать друг другу, что вы оказали милость мне, и поэтому не стали бы шептаться о вас и Дадли.

— Да, знаете ли вы, что я присвоила Дадли титул граф Лестер, чтобы он стал знатней и был более лакомым куском для вашей королевы? — спросила она.

Рован немного помолчал и наконец ответил:

— Мария очень горда.

— Такой и должна быть королева, — сказала Елизавета. — Что ж, посмотрим, что принесет нам будущее.

Рован знал, что Елизавета будет именно смотреть. Королева Англии известна тем, что, если ей надо принять трудное решение, она всегда ждет и наблюдает. И если дела идут плохо, виноваты оказываются другие.

— Что бы ни ждало нас впереди, ваше общество мне очень приятно, Рован.

— Ваша милость, вы знаете, что я всегда наслаждаюсь встречами с такой могущественной и прекрасной молодой королевой, как вы.

— Это может породить много ревности, — усмехнулась она.

— Если таково ваше желание, я сделаю все, чтобы его исполнить.

— Скажите мне, не заподозрит ли что-нибудь ваша новая возлюбленная? Рован, она произвела на меня сильное впечатление. Леди не свернула со своего курса, когда упорно восхваляла Марию. А когда я предположила, что между вами могла быть любовная связь до смерти Кэтрин, она совершенно искренне ужаснулась. Вам, конечно, придется столкнуться подобными слухами.

— Она — моя любовь и моя жизнь, — тихо произнес Рован. — Нет, я не думаю, что она заподозрит что-нибудь плохое.

— Если бы только вы были подданным Англии! — рассмеялась Елизавета.

— Ни один человек не может изменить обстоятельства своего рождения, ваша милость.

— Всегда государственный муж! А теперь уходите, время и так уже позднее. Я с удовольствием прошу вас на какое-то время остаться при моем дворе.

Рован низко поклонился и вышел из комнат королевы. За дверью его ждал один из смотрителей гардероба — слуга, чтобы проводить гостя в отведенные ему покои, вещи Рована уже были там. Когда королева чего-то желала, это исполнялось без промедления.

Ровану не нравилось, что его и Гвинет поселили во дворце Хемптон-Корт. Он бы предпочел остаться в своем собственном доме на реке. Дни, когда они ждали, пока королева соблаговолит их принять, были полны неповторимого обаяния. Но он знал Елизавету. Даже если бы он каким-то образом выразил свое недовольство, ему все равно пришлось бы поступить так, как она хотела, и еще терпеть новые мучения, которые она бы придумала для него.