Читать книгу "Игра не на жизнь. Проходная пешка - Наталия Курсанина"

Только к вечеру на наш тихий островок пришел жрец. Слава богам, что не утренний. Этот был моложе, и морда еще не приняла скорбно-надменного выражения превосходства над окружающими. Сильда проводила меня до мостика, но дальше не пошла. Очаровательная эльфийка, добрая и веселая, самая естественная из всех, которых я видела. Жаль только, что поговорить не удалось. Ее плавный напев и мужской говор отличались, как два разных языка, — вроде бы говоришь одинаково, а звучание разное. Так что понимала я ее через десятое на двадцатое, как и она меня. Получается, что Изначальный влил в меня мужской диалект эльфийского. Оно и понятно — сам ведь мальчик, а не девочка.

Покинув островок спокойствия, я ощутила, как над всем лесом повисла давящая атмосфера ожидания. Солнце все так же светило, но казалось, что между солнцем и землей повисла натянутая отражающая пленка, не дающая солнечному теплу согреть землю.

Мы пришли на большую поляну, окруженную высоченными дубами. Вкруг, по контуру деревьев стояли высокие стулья с резными спинками. Их было пятнадцать. И на каждом сидело по жрецу. Чуть правее от центра поляны на пространстве, очищенном от травы, стоял Тауэр. Его не переодели и даже, кажется, не накормили.

«Тауэр, ты как?» — тихонько спросила я и получила удар по мозгам, будто молотком между бровей двинули. Ну ни хрена ж себе!

— Не говори с ним, — Лэйдэрин стоял сзади. — Это Совет Жрецов. Здесь все под их контролем.

— Мог бы раньше сказать! — Я потерла лоб, куда врезался воображаемый молоток, и с тоской посмотрела на Тауэра. Как всегда, каменное лицо с выражением безграничного спокойствия и отрешенности.

— Пройдите, госпожа Леттлерг, — я вышла на середину поляны. — Не могли бы вы нам подробно рассказать, как вы спасли Изначального?

Могу, чего не мочь-то? Информация не секретная… для вас. Когда я закончила, посыпались вопросы:

— Кто еще знал об Изначальном?

— Кроме Тауэра — никто.

Легкое помутнение.

— Подумайте и отвечайте честно.

— Его кровный брат, Рандир.

Надеюсь, господа жрецы, мои личные отношения с Рандиром вас не интересуют?!

Вопросы ограничивались Изначальным, действиями скайль-т-тэйлей и моим общением с ними. Отдельно пришлось описать Ритуал. Когда речь зашла о моем пожелании, жрецы возбудились, зашушукались.

— Вы просили Изначального дать жизнь одному человеку? Правильно мы вас поняли?

— Да.

— Вы понимаете, что истратили единственное желание, которое выполняет Изначальный, на какого-то человека? Даже не альдара!

Ответить им, что ли?

— Вы забываете, уважаемый, что я тоже отношусь к человеческой расе.

Шум стих. Вот так, господа хорошие! Я вам еще зубки не показывала? Тогда сейчас самое время. Да и надоели вы мне хуже уборки в квартире! У меня там Рандир неизвестно где бегает, а я свою миссию по спасению редкого вымирающего вида альдаров выполнила, теперь пора бы и прощаться!

— Если у вас ко мне больше вопросов не имеется, я бы хотела узнать, как долго вы будете нас удерживать?

— Вас, госпожа Леттлерг, больше никто не держит, а вот насчет нашего собрата Тауэриэля вопрос отдельный. Вас проводят.

— Нет! Что вы от него хотите?

— Не твое дело, человеческая женщина!

— Не мое?! — вот теперь я разозлилась. — А мое дело было принимать в себя Дух вашего Изначального?! Мое дело было ползти через подземелья, сражаться с тварями, быть похороненной заживо в толще камня, лишь бы успеть к Ритуалу? Мое?! Да вы — зажравшиеся лицемеры! Если бы не Тауэр и не Рандир, то вашего Изначального не было бы и в помине! Вы знаете, что этот человек, которого вы так презираете за то, что он обменялся кровью с Тауэром, прошел через ур-хаевские пытки? И все ради вас, альдаров, которые к нему никаким боком не привязаны!

— Замолчи, женщина!

— А то что? Выставите меня из своего заповедного леса? Или убьете?

Вокруг меня взметнулся ветер, и я оказалась за пределами поляны. Круто они это сделали! Даже без магии. Я кинулась обратно, но внезапно выросшие из-под земли ветви заплели пространство между дубами, отгородив меня от Совета. Я в ярости сжала ветки и рванула. Бесполезно.

~~~

Тауэр кричал долго, страшно. Сначала я билась о ветки, пытаясь прорваться через живую решетку, а потом только стояла, беззвучно матерясь и глядя, как на поляне корчится Тауэр. Пятнадцать жрецов молились. И от этой молитвы Тауэра выкручивало и ломало. Жрецы приостанавливались, один из них говорил: «Воспользуйся магией!» — безмолвная пауза ответа, и крик начинался снова.

— Вы же свои! Зачем вы его так?! — закричала я, когда жрецы на мгновение прекратили речитатив.

— Не кричи! — Лэйдэрин стоял рядом. Я зло обернулась, и он продолжил: — Жрецы знают, что делают. Если Тауэр воспользуется магией, он привяжет Изначального к себе, и тогда услуги магов кор-эверов не понадобятся.

— Боги, но этим же он убьет Рандира!

— Он должен решить, кто ему важнее — человек или Изначальный.

— Сволочи, какие же вы сволочи! Ничем не лучше скайль-т-тэйлей!

— Мы не убиваем детей!

— Да, но заставляете братьев убивать друг друга!

— Они взрослые. Не надо было Тауэру связываться с этим порученцем! Тогда бы он остался Высшим магом, а не жалким его подобием. Он сам виноват.

— Боги, когда же им уже надоест! — воскликнула я, имея в виду жрецов.

— Никогда. Это их долг — вернуть силу Высшему магу. Долг перед всеми тахл-эларами, перед всеми альдарами, перед Изначальным.

— Вы же его убьете, суки!

— Убить Высшего не так-то просто. Тем более что ты говорила, что можешь удержать Нить Жизни.

Мне очень захотелось не удержать, а порвать эту нить, чтобы прекратить мучения Тауэра. Но холодным умом я понимала, что не должна этого делать. Если я ничем не могу помочь, а биться в истерике и бессмысленно кричать «Остановитесь!» бесполезно, то мне остается только одно — верить в силу Тауэра и гордиться им. Не оскорблять его ненужной жалостью, а, стиснув зубы, смотреть не отворачиваясь на эту «сострадательную» пытку. «Мы это делаем для твоего же блага», — цитата любого палача или родителя. Жрецы явно видели себя в роли добрых отцов, наставляющих глупого отрока на путь истинный. Эти сволочи искренне верили, что они помогают! А я помогать не буду! Никому! Тауэра я своей помощью оскорблю — Высший сильнее всех нас вместе взятых, и если он захочет остановить свое сердце и прекратить мучения, то ни жрецы, ни я ничего не сделаем. Но Тауэр живет. Кричит от боли и живет, отвергая свою магию. Это его решение, и я должна его уважать. Должна заставить себя уважать его мужество! И его выбор.

42

— Не трогайте его! — детский голос прервал и крики Тауэра, и речитатив жрецов.