Читать книгу "Ингви фон Крузенштерн - Владимир Атомный"

Вдруг вспомнилось, что в схватке пострадала Марина. Что с ней?!

Дверь оказалась заперта. Я начал поиски ключа: по шкафчикам, столу и полкам, но он оказался почти перед носом – на вбитом в стену гвозде. В коридоре пусто, только в самом конце, пьяно пошатываясь, кто-то пытается открыть дверь к себе. Я направился в главный зал, хватаясь за стену от слабости и боли.

Стоило показаться в проеме, как с мест сорвался служка, а следом второй, с кухни.

– Господин! Господин! Куда же вы? Что же вы? Вам же нельзя!

– Что с девушкой?

– Господин! Вам нужно о себе думать…

– Что с девушкой, Мариной, она из десятого номера?!

– Ой, с ней все в порядке – легкое ранение, – быстрее другого сообразил первый. – Недавно пошла отдыхать.

Я с облегчением выдохнул и оперся о стол, а служки подняли шум.

С кривой улыбкой отвечаю:

– Суп горячий есть?

– Конечно! – завопили они в голос.

– Тогда неси миску побольше и хлеба. Мне надо подкрепиться.

Совершенно не заметил, как в зал вошла целая делегация. Поднимаю от ароматного супа глаза, – сознание и вправду плывет от слабости, – а тут уже чины, один выше другого.

– Прошу прощения, – постарался я быстро встать. – Чем могу служить, ваше превосходительство?

Заговорил самый седой из них, в глазах та особая печаль, что появляется только у тех, кто видел очень много горя:

– Сиди, боец, сиди. Заслужил.

– Простите, кому обязан честью? – склонил я голову.

– Генерал-майор Ворон Геннадий Ортегович, заведую петергофской гимназией.

Я постарался выпрямиться и отдал честь.

– Садись уже, прапорщик. Хотя нет. Филиппов! – обернулся он к спутникам. Один из них тут же вскинул руку к голове. – Отправь прошение о присвоении Игорю Колыванскому внеочередного звания поручика, а также на присвоение ежемесячного жалованья в пятьдесят золотых.

Я во все глаза уставился на главу гимназии. Вымолвил слова благодарности.

– Это нам нужно тебя благодарить, – с печатью вечных забот на лице отозвался Геннадий Ортегович. – Но так как с почестями уже разобрались, лучше расскажи, как вышел на мерзкого чернокнижника?

Я поблагодарил богов, что тут мне почти не нужно лукавить. Никогда не знаешь, кто попадется в собеседники, можно легко попасться на лжи. Рассказал, что узнал о некроманте от Софии, что помог ей справиться с порчей. А потом чувствовал гнилые пятна по пути в Петергоф. Ну и довольно логично соврал, что по чистой случайности заселился в одну гостиницу с негодяем, а потом почувствовал темную силу – еще бы, я ведь немного знаком с оной по Ярси.

– Ты смелый и сильный солдат, сынок, – выговорил глава, играя желваками на лице. – Получил на тебя положительную характеристику от Дмитрия Григорьевича. И она полностью подтвердилась. Будут проблемы – обращайся лично, нам такие ребята нужны. Отныне пользуешься моим расположением.

– Превелико благодарю, генерал-майор! – отчеканил я, подскакивая, чтобы отдать честь. – Это вы о колыванском коменданте говорите?

– Садись, садись. Вольно, – поморщился он. – Да, пришлось повоевать вместе. Друг мой. На шведа ходили, на немца. Навидались.

Он помолчал, погрузившись в воспоминания, а потом дернулся и тут же встал, собираясь уходить. Я снова поднялся и отдал честь вслед.

– Поправляйся, Игорь, – уже на пороге сказал генерал. – Насчет обучения не переживай. Прошлой ночью ты сдал все экзамены на отлично. Я лично распоряжусь занести оценки в табель.

Устало я плюхнулся обратно. Вот уж привалило так привалило. Даже не верится.

Спустя минут пять, как высокие гости покинули зал, заявился Иван. Улыбка широкая, морда довольная. Мартовский кот, не иначе.

– Ну, чего лыбу тянешь?

– Повод есть, – сыграл он ритм, отбив его в ладоши и по коленям.

Я многозначительно уставился на севшего напротив друга.

– Да ладно. Просто рад, что ты оклемался. Тебе знатно досталось.

– Спасибо. Что-нибудь будешь? – Он кивнул, а я поманил служку. Надо признать, отзывчивость впечатляет. Сделав заказ, продолжаем: – Когда у нас бой?

– Хочешь участвовать?

– Ну, а как иначе?

– Я думал отказаться, – поджал губы брат.

– Пока не надо. Посмотрим, как буду восстанавливаться. Если что – свозишь меня кое-куда.

– По шаманским делам? – сыграл он бровью.

– Ты слишком догадливый.

– Вынужденная мера.

Чуть позже он помог дойти до комнаты, и я снова провалился в сон. Уже намного более спокойный и блаженный.

Когда глаза снова открылись, глянул на часы – половина первого ночи. Тело уверенно латает раны, встать удалось значительно легче. Набросил рубаху из шерсти, взял с полки трубку и кисет. Губы тронула улыбка – обычный человек в такую темень обычно зажжет свечу или фонарь. Мне же этого не требуется. Отпер дверь и, прихрамывая от боли в почках, двинулся во двор.

На улице сыро, опустился легкий туман. Где-то за ним светит луна, от чего все выглядит таинственным. Привалившись к плетню, раскурил трубку. В голову просятся мысли подытожить случившееся, а заодно и весь путь от Свейского Королевства до Руси. Сейчас я уверенно могу сообщить Бранду, что устроился.

Во-первых, выжил и даже увеличил силы. Боевая наука рода раскрылась, хотя, пока потел и стонал дома, все казалось таким лишним и противным. Слава богам, что превозмогал себя и следовал наказам отца.

Во-вторых, получил признание, поступил на службу к русскому императору и даже в гимназию умудрился. Денег хватает, не болею и не бедствую.

Не хотелось бы портить картину успеха мрачным предожиданием, но шаманская интуиция – это едва ли не главное качество. И она говорит, что хотя победа над некромантом случилась, на общую ухудшающуюся обстановку это существенно не повлияет. Не хочется думать, что я один такой понимающий и предчувствующий. Наверняка и военное руководство Империи в курсе. Мне хотелось бы просто отложить в сторону тревожные мысли, что англы затевают передел мира, но не могу. После того, что случилось дома, надеяться на мудрость и прозорливость властителей не приходится. Единственной же надеждой, которой не могу отказать, будет та, что время на рост и развитие у меня есть.

Табак истлел, и я перезабил. Послышались шаги со стороны гостиницы. Не зрением, но чувством понял кто.

– Я сейчас заверещу!

– Не надо, Марин, не надо. Рад тебя видеть.

Она бросилась в объятья. Я постарался не замечать боли, тоже отдавшись порыву встречи.

– Прости! – отстранилась она, продолжая держать за руки. – Ты как вообще?