Читать книгу "Серафина и расколотое сердце - Роберт Битти"

Потом он вдруг завертелся на месте с бешеной скоростью, страшно завывая, и из его рта ударил столб тьмы, закрутился водоворотом. Он думал, что вырвется! Но Серафина в ответ подняла ветер, закружила золу из всех каминов и направила смерч навстречу водовороту Юрайи.

Два урагана, вращающиеся в противоположных направлениях, столкнулись с яростной силой, зацепились друг за друга, уперлись один в другого и… пропали. А Серафина отчаянно сдавила голову колдуна и удерживала ее только усилием воли.

И тут она услышала.

— Я не причиню тебе вреда, дитя… — прошипел плащ.

Черные полы обвились вокруг Юрайи, как щупальца голодного осьминога. Плащ задвигался сам по себе, обматываясь, закручиваясь, жутко стуча, словно сотня разъяренных гремучих змей. Лицо колдуна на миг показалось над краем плаща; на этом лице был написан дикий ужас. Только тут Серафина поняла, что жизнь Юрайи завершила свой очередной круг. С таким же ужасом смотрела на нее когда-то Клара Брамс, которую втягивал в себя черный плащ. Но сейчас вместо молящих о спасении невинных глаз ребенка на нее с ненавистью уставились глаза Юрайи. Черные полы сложились над его головой, вопль затих, и чудовище пропало навсегда — и тело, и душа.

Серафина с плащом в руках рухнула на пол. Но тут же поспешно вскочила и отбежала подальше от жадных, голодных складок ткани.

Несколько мгновений плащ лихорадочно трясся, распространяя вокруг себя призрачное свечение и отвратительное зловоние гниющих внутренностей. Девочка сморщилась и откинула голову назад, стараясь не дышать. Затем плащ внезапно свернулся тугим кольцом и почти сразу во все стороны ударил фейерверк из заклинаний, огненных шаров и ледяного воздуха.

Со стен посыпались щиты и копья, а также изодранные пантерой гобелены. Флаги занялись огнем. Статуи попадали. Вся комната наполнилась густым, едким дымом.

И наконец-то все закончилось.

Серафина оглядела комнату. Она все еще немного задыхалась и дрожала от страха. Но Юрайи не было. Ей все-таки удалось запихнуть его в бесконечный лабиринт черного плаща. Она победила человека, которого нельзя убить!

Девочка глубоко вдохнула и выдохнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от чувства глубочайшего облегчения. Потом она с удовольствием ощутила, как расслабляются мышцы, как наполняются кислородом легкие и выравнивается дыхание. Оглядела разрушенную, полную дыма, горящую комнату и не почувствовала ничего, кроме радости.

— Получилось! — закричал Брэден, высовываясь из окошка над головой Серафины и торжествующе размахивая кулаком. В другой руке у него было полотенце, которым он пытался сбить огонь со стен.

Только увидев полотенце, Серафина вдруг осознала, что в комнате бушует пожар. Но она не кинулась в бегство, не испугалась. Девочка чувствовала, как стремительно развиваются ее новые способности, как растет ее внутренняя сила. Она сконцентрировалась, сжала руку в кулак и вскинула ее вверх, а затем резко опустила и крикнула: «Хватит!»

Комната мгновенно наполнилась холодным воздухом. Весь пепел до последней пылинки опустился на пол. Языки пламени потухли. И стало тихо.

— Это помогло гораздо лучше полотенца! — весело крикнул Брэден из окна.

В комнату, хромая, вошел Вайса. Он был весь в крови, но все равно счастливо улыбался.

— Я же сказал тебе бежать, как ветер, Серафина! Я уж решил, что он схватит тебя в самый последний момент.

— Благодаря тебе не схватил, — радостно ответила Серафина.

Следом за Вайсой в комнату вбежала Ровена. Все были живы и здоровы, и Серафина сначала улыбнулась, а потом и рассмеялась от счастья.

Но Ровена настороженно смотрела на черный плащ, который кучей лежал на полу Банкетного зала, там, где его оставила Серафина.

— Мы с этим покончили, — сказала ведьме Серафина, желая успокоить ее.

Ровена медленно подняла глаза на девочку. Когда она заговорила, в ее тоне не было ни насмешки, ни надменности, ни манерности. Ровена была очень, очень серьезна.

— Мы должны сделать так, чтобы этот плащ никогда не увидел света дня.

— Или темноты ночи, — кивнула Серафина. — Клянусь тебе, мы хорошо его спрячем. Мы так его запрячем, что твой отец больше никогда не потревожит ни тебя, ни любого другого обитателя Билтмора.

В комнату через дверь, ведущую в лакейскую, вошел Брэден.

— Как бы мне хотелось уничтожить эту проклятую вещь, — сказал он.

— Уничтожив плащ, мы освободим его пленника, — ответила Серафина. — Мы никогда не сможем его уничтожить. Поэтому нужно засунуть плащ в такое место, где его никто никогда не найдет.

— Я знаю это место, — сказал Брэден.

И Серафина сразу поняла, о чем он говорит. Она оглянулась на Ровену, но та ошеломленно и недоверчиво смотрела на плащ. Наверное, думала об отце.

— С ним покончено, — проговорила девушка, словно пыталась убедить в этом саму себя.

— И что ты будешь теперь делать, Ровена? — мягко спросила Серафина.

Ровена ответила не сразу, как будто впервые задумалась над этим серьезным вопросом. Потом посмотрела на Серафину и ответила:

— Я буду жить.

Серафина улыбнулась краем рта. Ровена только сейчас начала осознавать, что она выжила. Что она свободна и может отправиться в новый мир, начать новую жизнь.

— Не просто живи, — дружески посоветовал Ровене Вайса. — Живи хорошо, чтобы все, что мы сделали, не было сделано впустую.

Ровена согласно кивнула:

— И ты живи так же.

Серафина со счастливой улыбкой смотрела на друзей, они точно так же смотрели на нее. Они все вместе спасли Билтмор — и друг друга. Им все еще не верилось, что они победили Юрайю, старика-лесовика, покорителя, бородатого человека, колдуна, повелителя посоха-оборотня, создателя черного плаща, врага, которого невозможно убить.

Серафина подумала про папашу, который чинил механизмы, про Эсси, суетящуюся в доме, про мистера и миссис Вандербильт и их будущего малыша, про всех дневных жителей Билтмора. А еще про волков, ворон и других обитателей леса.

«Мы победили», — подумала Серафина.

Глава 55

Серафина осторожно подняла с пола Банкетного зала черный плащ.

Он сокращался и изворачивался в ее руках, как змея.

— Есть много троп… — прошипел плащ, пытаясь обвиться вокруг рук Серафины, словно догадывался, что она задумала.

С ней говорил не пленник, а сам плащ! Серафине захотелось отшвырнуть его, убежать как можно дальше, но она понимала, что не имеет права так поступить. Она сжала плащ покрепче и попросила Брэдена:

— Не забудь мастерок и цемент.

Пока он собирал инструменты, Серафина вдруг заметила, что на серебряной пряжке вновь появился узор: гибкие колючие ветви обвивались вокруг одного-единственного лица.