Читать книгу "Техподдержка - Олег Дивов"

Сначала Рамона уставилась на него во все глаза. А потом он впервые увидел и услышал, как девушка смеется. Заливисто, от всей души.

Это было настолько прекрасно, что Леха полез к ней целоваться и почти сумел из положения сидя рухнуть на пол, если бы его вовремя не поймали.

Он очнулся лежа. Рамона держала его голову у себя на коленях и протирала ему лоб мокрой салфеткой. Так деликатно, заботливо и ласково, как с ним не обращалась еще ни одна женщина. Разве что мама. Но это было очень давно. Вспомнив маму, Леха снова шмыгнул носом.

В углу громко, с присвистом, храпела Сара.

– Кажется, я заснул. Извини.

– Это от усталости. Ты забылся на пару минут. Тебе надо поспать как следует.

– Потом. Я всё помню. Дай мне выпить, пожалуйста.

– Уверен, что это необходимо сейчас?

– Днем ты сама меня уговаривала… Да, выпить надо. Я буду рассказывать про долбаного кота. Понимаешь, дорогая, это квантовая механика, я в ней ничего не понимаю, и трезвому мне как-то стыдно притворяться умным.

– Ты умный, – заверила Рамона. – Просто не веришь в себя. Это от отсутствия тренировки. Со временем привыкнешь.

И сунула руку под кресло.

– В гробу я видал такую привычку, – буркнул Леха. – И особенно – такие тренировки.

В бутылке осталось на донышке, и он ее прикончил. Теплая водка. Теплая вода из канистры. Теплый от дизеля пол. Теплые колени Рамоны. Захотелось на холод. Увы, башня накрыта маскировочной тканью – надо же, он и правда всё помнит! – и наверху не разгуляешься. Можно подкрутить климат-контроль, но кислорода в башне не прибавится. Ладно, полежим в духоте. Пофилософствуем.

И к черту квантовую механику. Незачем выпендриваться, главное – донести до Рамоны смысл нелепого положения, в котором они сейчас оказались. Вот как Сара доходчиво сообщила, что мертва, – ты ведь сразу врубился, о чем речь.

– Ну, слушай. Давно, лет сто назад, а может, сто пятьдесят, я не помню точно, был такой ученый, Шрёдингер. Он как-то пошутил, что если кота закрыть в коробке, и там будет капсула с ядом, которая откроется или не откроется сама случайным образом, то всё время, пока кот сидит в коробке, он официально и жив, и мертв одновременно. Ну, то есть, пока в коробку не заглянешь, точно не узнаешь. Только когда внешний наблюдатель, ученый, откроет коробку, кот будет либо жив, либо мертв, одно из двух. Вот, собственно, и всё…

Рамона медленно огляделась по сторонам.

Ай да умница… Ну какая умница, а? И красавица. Леха снизу подсматривал, как пропотевшая майка облепила ее идеальной формы грудь, и думал, что мужчины бывают двух типов. Одни с ума сходят по «большим сиськам», презрительно фыркают на «мелкосисечных» женщин, и вряд ли много этих самых сисек видят в своей жизни вообще. А другие просто знают, что маленькая грудь – метафора чистоты и юности, воспоминание о первой любви.

Он понимал, что пьян, и в голову лезет чушь, но Рамону надо вытащить из Африки. Если у нее нет документов – Негр Вася сделает. А Тёмкин зарегистрирует брак. И бежать отсюда. В Москву, в Москву, в Москву!

Еще Леха понимал, что бессовестно врет себе. Конечно, он на ней женится, чтобы помочь, а там видно будет. Но если честно – потому что Рамона – это та самая первая любовь, которая всегда с тобой.

Осталась ерунда – выжить…

Стоп. Какой Вася? Какой Тёмкин? Отставить. У тебя больше нет свободы маневра. Тебе приказано стоять и ждать. Проклятье…

Рамона перевела взгляд на Леху.

– Да-да, прямо как мы сейчас, – подсказал он.

– Мы сейчас здесь, внутри этой железной коробки, как тот кот?

– Точно. Живые и мертвые. Хотя, если подумать, наша ситуация похуже: тут куча народу была бы счастлива вскрыть нас, как консервную банку, но живыми мы им точно не нужны.

– А если устранить Сару? – деловито спросила девушка. – Наши шансы вырастут?

У Лехи отвисла челюсть.

– Нет, я неправа, – сказала Рамона раньше, чем он успел вообще обдумать ее идею. – Сара не влияет на результат. Она же объяснила, что ее тут нет, и она мертва по умолчанию. Теперь я догадалась, почему она так говорила.

Леха хотел заметить, что Сара очень даже влияет, ведь мы, как порядочные люди, постараемся ее спасти, и хорошо бы нам из-за этого не огрести лишних проблем на свою голову, – но вовремя осекся.

Привыкай быть котом, Филимонов. Успокойся. Ты вне игры. С момента, когда позвонил шеф и отдал приказ стоять, Сарой можно пренебречь. В контексте морали шеф обнулил ее шансы на возвращение к прежней жизни. В контексте эксперимента – всего лишь воткнул на место, которое она сама задала себе изначально. Ее тут нет. Она покойница, хоть ты тресни.

Ой, как всё хреново…

– Слушай, я верно поняла – чтобы выяснить, что происходит с котом на самом деле, обязательно нужна какая-то внешняя сила?

– Верно, – Леха хмуро кивнул.

– И открыв коробку, она этим самым либо спасет кота, либо убьет его?

– Точно. Факт наблюдения решает судьбу кота.

– А кот – он может сам решить, что жив? Выбраться из коробки?

Леха вновь опешил. Кот со свободой воли? Шрёдингеру такая мысль точно в голову не приходила.

Он представил, как коробка с треском раскрывается, оттуда выпрыгивает кот, облаченный в боевой экзоскелет «Рапан», и начинает гонять по институту перепуганную толпу физиков во главе со Шрёдингером.

Смешно. Одна загвоздка: свобода воли тут ни при чем. Коту просто не хватает информации. Как нам сейчас.

– Видишь ли, дорогая, кот не знает, что способен принять такое решение. Ему никто не сказал, что так можно. А сам он не додумался. И молча сидел в коробке, ожидая спасения. Про смерть ему тоже, само собой, не сказали.

– Ты сейчас ждешь спасения, – задумчиво протянула Рамона.

– Ага. Я котик. Погладь кота.

Рамона не глядя погладила его по волосам. Смотрела она прямо перед собой.

– Тебе приказали ждать спасения, – произнесла она с нажимом. – Молча. Сидя на месте. Да?

– Ну да. Только у меня, в отличие от кота, нет иллюзий насчет будущего. Я знаю, что когда спасатели заглянут в этот железный ящик, мы будем живы или мертвы с вероятностью пятьдесят на пятьдесят…

– Подожди. Тебя будут спасать, раз обещали. И спасут. Или нет?

– Верно. Или спасут, или нет. Они сами не знают.

– Почему?

– Потому что меня назначили котом. С котами Шрёдингера всегда так. От них ничего не зависит. Они просто живут или умирают… – Леха зевнул.

«Интересно было бы спросить кота в том эксперименте, что он думает о происходящем. А еще интереснее, как бы кончился эксперимент, имей кот телефон, боевой шагоход и эскобарскую гончую в помощниках, – пронеслось в голове. – А у меня это есть? Уже нет. Вернее, оно теперь тоже в суперпозиции. Один звонок из Москвы – и заквантовали нас с тобой, милая Рамона, к чертовой матери…»