Читать книгу "Движущая сила - Дик Фрэнсис"

Дейв должен был вместе с Азизом гнать девятиместный фургон за племенными кобылами в Ирландию. Оба появились задолго до отъезда, поэтому я попросил Дейва зайти на минутку ко мне в офис кое-что обсудить. Он вошел с обычным для него беззаботным видом, с кружкой чая в руке и с дружелюбным взглядом человека, не подозревающего подвоха.

Я жестом показал ему на стул у стола и закрыл за ним дверь.

— Ладно, Дейв, — начал я, садясь за письменный стол и испытывая скорее раздражение, чем злобу, — рассказывай, кто придумал твой понос?

— Что?! — Он быстро моргнул, как бы отгоняя мысль, мелькнувшую у него в голове. Касательно того, что я знал о его проделках. Зря отгонял, между прочим, поторопился.

— Понос, — напомнил я, — из-за которого вы остановились на бензоколонке в Саут Миммз, имодиум купить.

— А... да. Ты про это. Верно.

— Так кто договорился, что вы там остановитесь?

— Что? Ну, никто. У меня были колики, вроде этого.

— Хватит валять дурака, Дейв, — сказал я устало. — Вы вовсе не случайно подобрали Кевина Кейта Огдена.

— Кого?

— Того пассажира. И кончай морочить мне голову. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Ты вчера ходил на слушание его дела. Вы с Бреттом остановились в Саут Миммз не из-за каких-то мистических колик, а чтобы подобрать пассажира и отвезти его в Чивели. И все это вы от следователя утаили.

Дейв уже было открыл рот, чтобы автоматически начать протестовать, но тут же закрыл, разглядев выражение моего лица.

— Так кто договаривался? — снова спросил я. Он не знал, что сказать. Я мог запросто догадаться, о чем он думает, — все это было написано у него на лице. Я подождал, пока он проконсультировался со своей кружкой с чаем и поискал подходящий ответ на светлеющем небе за окном. Детские веснушки, как обычно, придавали ему невинный вид, но оценивающий взгляд, которым он искоса меня одарил, говорил о вполне взрослой вине, — Ничего худого мы не делали, — бросил он пробный камень.

— Откуда такая уверенность?

Он попробовал на мне одну из своих обаятельных улыбок, но к тому времени они на меня уже не действовали.

— Почему ты решил, что мы заранее договорились? Я же рассказывал, встретили этого недотепу, попросил, значит, подвезти...

— Хватит, Дейв, — резко сказал я. — Если хочешь удержаться на работе, выкладывай правду.

От изумления он замолчал. Я никогда с ним так сурово не разговаривал.

— Правду, Дейв, — потребовал я.

— Честно, Фредди, я ничего плохого не хотел. — На лице у него появились признаки беспокойства. — Чего тут плохого?

— Какая была договоренность?

— Слушай, ну что плохого, что мы подвезли этого парня?

— Кто тебе заплатил?

— Я... ну... — Кто? — настаивал я. — Или забирай свой велосипед и не возвращайся.

— Никто, — сказал он в отчаянии. — Ладно. Ладно. Мне должны были заплатить, но так и не заплатили. — Он был искренне возмущен. — Мы, значит, тебе не должны были о нем рассказывать, а он возьми да помри... — Он замолчал, осознав, что проговорился. — Мне сказали, что я найду конверт в кабине шестиместного фургона утром в пятницу, но ведь фургон стоял у твоего дома, а утром никакого конверта там не было, хотя я смотрел, когда мы убирались, и я ничего больше от них не слышал, и это несправедливо.

— Так тебе и надо, — сказал я без всякого сочувствия. — Кто такие они?

— Что?

— Они, те, кто сказал, что конверт будет в кабине?

— Ну...

— Дейв, — проговорил я в изнеможении, — рассказывай.

— Да, но понимаешь, я не знаю.

— Значит, ты согласился сделать то, что я неоднократно запрещал, — с сарказмом сказал я, — и ты не имеешь понятия, ради кого рисковал своей работой?

— Да, но...

— Никаких но, — отрезал я. — Как они тебя нашли и кто это был, мужчина или женщина?

— Ну...

«Сейчас я его удавлю», — подумал я.

— Ладно, — заторопился Дейв, — ладно. — Он горестно вздохнул. — Это была она, домой мне позвонила, а трубку сняла жена, она не любит, когда звонят посторонние женщины, понимаешь, не Изабель, но все равно та женщина только и сказала, что я не пожалею, если подвезу одного человечка, а кто же отказывается от таких подарков... на пиво же нужны бабки, правильно?

— Ты голос не узнал?

Он печально покачал головой.

— А какой акцент?

Он был искренне озадачен моим вопросом.

— Английский, не иностранный.

— Что она сказала?

— Так, значит, я уже говорил, подбросить парня...

— Как ты должен был его узнать?

— Сказала, он будет около насоса, увидит, как я подъеду, и подойдет... и он подошел.

— Кто придумал про понос?

— Значит, она. Она, значит, сказала, что мне как-то надо заставить Бретта остановиться в Саут Миммз. Ну я и сказал Бретту, что если он не остановится, то я сниму штаны прямо в кабине, а он пусть потом убирает. — Он неловко рассмеялся. — Бретт сказал, он меня мордой в это засунет. Но остановился.

— Бретт, выходит, в деле не участвовал?

Дейв разъярился.

— Бретт дерьмо.

— Почему так?

Возмущение Дейва несправедливостью взяло верх над осторожностью.

— Он сказал, никого не возьмет, если ему не заплатят. Ну я у этого Огдена спросил, но он заявил, что у него нет денег. Наверное, какие-то деньги у него были, но он сказал, что уговора такого не было, мне заплатят позже, так я сказал, Бретт не соглашается без денег, и этот Огден весь покраснел, но все же деньги нашел, немного, а Бретт сказал, что мало, и тогда я дал ему еще, проговорился, что мне их вернут, а он сказал, что он тоже хочет долю, если я не хочу, чтобы ты узнал, что я перевожу пассажиров за деньги. И это еще не все. — Ярость Дейва не знала пределов — Бретт пришел в паб в субботу и заставил меня заплатить за его пиво, и он ведь, блин, прямо издевался, а когда я сказал, что конверта с деньгами не было, он знаешь что сказал? «Плохо, приятель, не повезло тебе», — и продолжал наливаться.

— И ты попробовал отыграться на Джоггере?

— Понимаешь, он не хотел заткнуться, а я ужасно разозлился на Бретта, а Джоггер, значит, все молол и молол про какие-то штуки под днищами фургонов, и про старый грязный ящик для денег у тебя в гостиной, и про всякое разное, что перевозилось под фургонами...

— И ты понимал, о чем он говорит? — удивился я.

— Конечно.

— И насчет расчесок?

— Да, разумеется. Присоски.

— А насчет крестиков и арабов?