Читать книгу "Первый шаг к пропасти - Галина Владимировна Романова"

– Да? – Он нервно улыбнулся и покусал губы. – Простите, еще не очень хорошо ориентируюсь в Москве.

– Недавно тут? – покосился на него Журенков.

– Не настолько давно, чтобы знать все направления, – ответил он туманно.

И пропустил взгляд, которым его наградил Сергей. А он посмотрел на него с интересом.

– Так куда мы едем, Владимир?

– Я… – Он снова принялся терзать губы зубами.

Дурацкая привычка, за которую ему в детстве не раз влетало. Бабушка частенько шлепала его по губам ладонью и грозилась рассказать все матери.

– Отведет тебя к психологу, так и знай.

Мать сама очень любила посещать психологов и настоятельно рекомендовала это и бабушке. Та отмахивалась и уверяла, что у нее с мозгами все в полном порядке. Володю она матери на растерзание не давала. Но не раз угрожала, что сделает это.

Видела бы она его сейчас.

– Так, Владимир, давайте по-другому. – Журенков повернулся к нему. – Я вижу, что вы что-то скрываете от Валеры. Что-то, возможно, очень важное. Так вам кажется. И вы пока не желаете этим ни с кем делиться. Боитесь, что вас высмеют. Так?

Володя неопределенно повел плечом. Признаваться, что боится насмешек, было как-то не очень, не по-взрослому.

– Обещаю вам, что смеяться не стану. Даже попытаюсь понять. Итак, что вам известно на сегодняшний день?

– Вы собираетесь на ходу меня допрашивать?

Он криво ухмыльнулся. Вернее, попытался, чтобы вышло так. На самом деле гримаса была жалкой.

– Я не допрашиваю, упаси бог. Просто мне важно знать, какую версию вы скрываете ото всех. Самостоятельно, тайком ее разрабатываете. Мучаетесь. И боитесь.

– Я ничего не боюсь! – вспыхнул он, незаметно съезжая в направлении офиса Луговой.

– Вы боитесь, что, утаив информацию, вы не сделаете хорошо. Ни себе, ни ходу следствия. А рассказав, навредите тому человеку, о котором так печетесь. Кто это, Володя?

А он и правда, хорош. Тонко, с подходом, уложил его на лопатки. Даже не напрягался особо. Просто, походя, и в самую точку.

– Это… Это Лугова Анастасия Витальевна.

– Так. Уже хорошо. И кто это? Фамилия вроде бы знакомая.

Журенков наморщил лоб, будто пытался вспомнить. Но Володя подозревал, что тот все прекрасно помнил, просто давал возможность ему открыться.

– Лугова Анастасия Витальевна – хозяйка туристической фирмы, где в последние годы работала погибшая Илона Високосных. Она же генеральный директор.

– А Илона Високосных была при ней замом. Я ничего не перепутал?

– Совершенно верно. Более того, несколько лет назад она подарила часть своих акций Илоне. А совсем недавно их у нее выкупила.

– Почему? – выстрелил вопросом Журенков.

– Выкупила почему?

– И это тоже. Но для начала: почему подарила?

– Потому что Илона оказалась ее сестрой по отцу. Приехала к ней. Упала в ноги, расплакалась, рассказала трогательную историю жизни подкидыша. Ну и… Лугова сжалилась и взяла ее в долю.

– Сжалилась, поверив на слово?

– Нет. Сначала сделала генетический анализ крови.

– Вот. Молодец.

Кого он похвалил: Лугову или его – Володю, оставалось только догадываться.

– И зажили они счастливо, в любви и согласии, – рассеянно проговорил Журенков, было видно, что он напряженно размышляет. – А потом Лугова решила сделать своей сестре еще более щедрый подарок и выкупила у нее акции, которые сначала подарила. Почему?

– Потому что Илона собиралась их продавать. Все равно кому. А Лугова не хотела чужих людей в бизнесе. Поэтому выкупила их.

– А продавать-то зачем? Илоне понадобились деньги? На что?

– Она купила какой-то загородный клуб. То ли спортивный, то ли охотничий. Не знаю, какой. Документы видел, но пока там не был, все некогда.

– Так, понятно. Ей понадобились деньги. И она собралась продать акции. Все равно кому. Сестра выкупила.

– Да.

– И? – Журенков снова закрутил головой. – Володя, мы снова кружим на одном месте. Остановись, что ли, где-нибудь.

Володя послушно съехал на обочину. Включил «аварийку». Колесить дальше смысла не было. Журенков не отстанет. Смысла не было, да и бензина тоже.

– И что тебе во всем этом не нравится, Володя? Где тебе видится подвох? Покупка акций не состоялась? Лугова убила сестру, забрав акции бесплатно?

– Нет. Сделка была оформлена за несколько дней до ее гибели. Нотариально. Я проверил.

– Ух ты! – Журенков прищелкнул языком. – Зачет, стажер! Так что тебе не нравится? Что с ней не так?

– Она… – Володя укусил себя за нижнюю губу и поморщился, уже больно. – Она врет.

– Все люди врут, поверь.

Сергей ободряюще потрепал его по плечу, как старого знакомого. Будто и не был приставлен Ломовым шпионить за ним.

– Ее ложь она… Она опасна.

– Ух ты! Это как? То есть, когда и в чем она соврала?

– Официально запротоколировано, что в ночь убийства она не доехала до своей сестры.

– А на самом деле?

– А на самом деле она там была. Я установил ее пребывание там по камерам через дорогу на кинотеатре. Она не ставила под них машину. Она поставила ее в стороне. Но она отразилась в витрине с афишами. Номер считался великолепно.

Его передернуло. Он впервые произнес это вслух. И это прозвучало чудовищно.

– Но после ее визита Илона была жива. Есть свидетель, который слышал, как она от нее выходила. Разговаривала с ней. Та ей отвечала. Они смеялись, – поспешил он тут же оправдать свой непрофессионализм.

– То есть ты Ломову не сдал ее не напрасно. Сначала убедился в ее невиновности, а потом решил вообще ничего не рассказывать. Чтобы ей не мотали нервы. Чтобы ее не таскали на допрос. Чтобы ее не подозревали.

Сережа присмотрелся к притихшему стажеру.

Неловкий, не очень симпатичный, наверняка с массой комплексов. Да еще место рабочее ему так неудачно подобрали. Это все равно, что на мавзолей посягнуть. Наверняка все косятся.

– Она… Она тебе так понравилась, что ты решил пока ее уберечь от полицейского произвола? – догадался он.

Стажер покраснел снова. Он только и делал, что краснел. Идиот, мать его! Утаил от следствия информацию, а теперь мучается.

– Она не то, чтобы мне понравилась. Но Ломов, он… Простите, лейтенант Ломов, он камня на камне не оставил бы от ее показаний. А то, не разобравшись, и в СИЗО ее отправил.

Володя видел, что его доводы не бьют в цель, они пролетают мимо. Ломов и Журенков были друзьями. У кого он хотел добиться сочувствия?