Читать книгу "Беннетт. Охота - Беннет"

Он был прав. В театре я эту драму не видела, но в кино с Кеннетом Браной после похорон его отца его матери (Джули Кристи) понадобилось меньше времени, чтобы связаться с дядюшкой Клавдием (Дерек Джекоби), чем Гамлету на монолог «Быть или не быть».

Я кивнула.

– И таким образом, – сказала я, – порядок восстановлен.

В этот миг луч слабого зимнего солнца проник во двор и словно бы подсветил заодно мой тормозной мозг.

– Порядок, – повторила я. – Вот оно что.

Я ухватила обоих моих товарищей за черные рукава их плащей.

– Куда мы бежим? – спросил Шафин.

– В комнату Нел. Скорее.

Глава 33

К счастью, соседки Нел в комнате не было.

Мы все втиснулись в комнату, и я заперла за нами дверь. Я даже шторы сдвинула. Затем усадила друзей на кровать Нел.

– В чем дело? – спросила Нел и Шафин одновременно с ней. – Да что случилось-то?

– Нел, – мрачно выговорила я, – где твой телефон?

Нел отперла ящик и достала «Сарос 7S». Одно прикосновение – и смартфон ожил, издал приветственный и несколько инопланетный сигнал.

– Включи то видео, – настойчиво попросила я. – Признание Генри. Надо кое-что проверить.

До сих пор я запись ни разу не просматривала. Это было нелегко, словно смотришь по второму разу трагический фильм, заранее зная конец. Так я смотрела во второй раз «Виноваты звезды» и все не могла поверить, что этот парень, Гас, так и умрет от рака, хотя я уже видела этот фильм и знала, что умрет. И сейчас я смотрела запись с тайной надеждой, что я неправильно запомнила слова Генри.

Смотрела, как я сама, промокшая, трясущаяся, по колено в стремнине, беседую с Генри на вершине водопада. Слышала собственный голос, перекрывающий шум воды, орущий:

«Все сняли?»

И видела, как меняется лицо Генри, в ракурсе сверху, когда он оборачивается на громкий крик Нел, прямо в смартфон:

«Да! У нас все есть!»

Видела, как исказилось его лицо в тот момент, когда луч мощного фонаря «Сароса» поймал Генри и вода под ним превратилась в молоко и Генри понял, что весь разговор заснят и записан. Он смотрел теперь прямо в камеру. Меня затрясло. Он словно бы смотрел прямо на меня, и мне вдруг очень отчетливо показалось, что он и сейчас меня видит. Я заерзала на кровати, следя, как Генри вытягивает руку – с нее каплет вода – в сторону камеры.

«Отдай мне это», – тихо, угрожающе говорит он.

А в ответ громкий, нахальный голос Нел.

«Бесполезно, – сказала она. – Даже если отберешь у меня телефон, видео уже загружено на „Сарос Орбит“. Это спутниковая система хранения, абсолютно надежная».

И Шафин подхватывает:

«Как видишь, технологии тоже неплохи – главное, применять их с умом».

И дальше тот запомнившийся мне момент, ужасный момент, когда Генри выпрямился, еще более мощный и грозный, чем прежде, его глаза засверкали безумным, фанатичным светом.

«Вы не можете победить, – сказал он. – Вы не можете сломить наш порядок».

«Стоп! – сказала я. – Прокрути еще раз».

Нел ткнула наманикюренным ногтем в таймлайн. Генри совершил в воде несколько па, двигаясь назад в прошлое, а затем снова заговорил.

«Вы не можете победить, – сказал он. – Вы не можете сломить наш порядок».

На этот раз Нел не остановила запись, и мы выслушали ее краткий и убедительный монолог о силе соцсетей. Затем Генри произнес последнюю свою фразу:

«Наш порядок сохранится, пусть и без меня».

И голос Шафина:

«Теперь наступит новый порядок».

Нел остановила запись, они оба, Нел и Шафин, уставились на меня.

– И что? – спросил Шафин. – Мы и так знали: Генри одержим идеей порядка. Помнишь тот ланч в день охоты, когда он объяснял, что низшие виды подлежат сокращению? Мы для него были низшим видом, и, когда мы одержали верх, с этим Генри смириться не мог. Он был одержим идеей природного порядка, подчинил ему свою жизнь – и в итоге пожертвовал жизнью.

Я покачала головой:

– Вслушайтесь.

На этот раз я вынула смартфон из рук Нел и сама проиграла последние слова записи.

– Наш порядок сохранится, – сказал Генри, – пусть и без меня.

Я обвела глазами друзей:

– Теперь поняли? Он сказал: «Наш порядок». Не порядок вообще. Порядок с большой буквы.

– Не понимаю, – честно призналась Нел.

Но Шафин уже обернулся ко мне, широко распахнув глаза:

– Их Порядок! Что-то вроде монашеского ордена, секты.

– Но что это за секта? – изумилась Нел.

– Посмотри вокруг, – предложила ей я. – Олень святого Айдана. Школа в честь святого Айдана. Эти рога повсюду. – Я поднесла к голове ладони, большие пальцы уперла в виски, остальные растопырила. – Орден оленя.

– И каждый из них в этом состоит, – подхватил Шафин. – Все Средневековцы.

– Не только Средневековцы, – напряженно выговорила Нел. – Братья тоже.

– Братья? – всполошилась я.

– Да, – кивнула Нел. – Пусть я не такая умная, как вы (она отмахнулась от наших вежливых возражений), зато я интересуюсь модой и обращаю внимание на аксессуары. То кольцо, что носил Генри, – золотая печатка с рогами? Оно есть у всех братьев, и у мужчин, и у женщин.

Настал черед Шафина.

– Идем! – велел он нам. Вернулся его командирский тон, Шафин снова стал похож на принца Каспиана. Мы сразу же поднялись и пошли за ним.

Мы вышли из Лайтфута. Солнце уже заходило, когда мы шли через двор часовни. Потом мимо Паулина – там не оставалось никого из Средневековцев, – затем через двор Беды к Гонорию. Корпуса СВАШ, темные, нависающие, словно заключили нас в грозные объятия. И словно глаза – следили за нами освещенные окна. Мы проскользнули в Гонорий, дальше по лестнице наверх, в комнату Шафина. Мальчиков селили в отдельные комнаты, ведь в их распоряжении было четыре корпуса, это у девочек только один. Так что тут не приходилось волноваться, не подслушает ли сосед. Открылась тяжелая дубовая дверь, и я увидела комнату, где никогда прежде не бывала. Очень красивая, дубовые панели, изумрудно-зеленые шторы – Шафин сразу же их задернул.

Он отпер ящик стола и вытащил нечто черное, тяжелое. Мы все уселись на кровать в таких же позах, как только что сидели в комнате Нел, только теперь мы сблизили головы не над смартфоном, а над книгой.

Над большой книгой в сафьяновом переплете, без названия, только дата на корешке.

Охотничий журнал из Лонгкросса за шестидесятые годы.

– Ты забрал его сюда?! – вскрикнула я.

– Я же сказал, что заберу.