Читать книгу "Рерик - сокол русов - Виталий Гладкий"

Лодью вытащили на берег, водрузили на подпорки из белого тополя и соорудили вокруг корабля подмостки. В шатре поставили скамью со стеганым матрасом и покрыли ее византийской парчой. Рядом со скамьей положили все драгоценности, которые при жизни носила Гюзель, а также благовонные растения, фрукты, посуду, несколько хлебцов, добрый кусок жареного мяса, лук с колчаном, полным стрел, и кинжал. Затем убили пса, разрезали его на две части и бросили в лодью. Потом взяли двух лошадей и гоняли их, пока они не вспотели. После этого порубили их мечом и положили мясо в корабль. Точно так же поступили и с двумя коровами. Потом зарезали петуха и курицу и тоже бросили их в лодью.

Когда тело достали из могилы, люди были удивлены. Казалось, что Гюзель-Рогнеда жива и что она просто спит. Безутешный Рерик попросил оставить его на некоторое время с женой, и из шатра долгое время был слышен плач мужественного воеводы, похожий на волчий вой.

Когда он наконец вышел на свет ясный, «волки» ужаснулись – их предводитель постарел на добрый десяток лет. Клок волос на его голове стал седым, обведенные черными кругами глаза запали, и в них плескалось безумие. Люди боялись подойти к нему, даже Руяр обходил Рерика стороной.

Гюзель нарядили в ее лучшие одежды и усадили в шатре на скамью, и волхвы начали спрашивать служанок, кто из них готов уйти в мир иной вместе с госпожой. Но девушек опередила Аминат:

– Я была с ней при жизни, не хочу оставлять мою драгоценную девочку и в смерти, – решительно сказала матрона.

Служанки, а вместе с ними и волхвы облегченно вздохнули.

Теперь осталось лишь отправить Аминат на корабль. Согласно древнему обычаю она должна была встать на ладони мужей, чтобы те трижды подняли ее в воздух и трижды опустили. Волхвы приготовили напиток, который прояснял сознание, и Аминат выпила чашу до дна.

Когда ее подняли первый раз, она воскликнула:

– Я вижу своего отца и мать!

Второй раз Аминат сказала:

– Вижу всех своих умерших родственников!

Волхвы довольно переглянулись – напиток действовал так, как должно.

Аминат уже мало что соображала, когда ее поднимали третий раз. Ее лицо осветила блаженная улыбка, и она вскричала:

– Гюзель! Я вижу свою девочку, о боги, я ее вижу! Она сидит в саду, сад красив и зелен, а вместе с нею подруги ее детства! Она зовет меня к себе, скорее ведите меня к ней!

Аминат провели на лодью и подали ей чашу с вином, в которую волхвы подлили какого-то зелья. Затем матроне налили снова, и когда она выпила вторую чашу, то затянула песню. Слова песни были непонятны русам, но это не было главным. Теперь Аминат могла войти в шатер к покойнице.

Обычно молодую девушку, которая решила сопровождать свою госпожу в Навь, сопровождали шесть мужей, – для того, чтобы совокупиться с нею, – но матрона была слишком стара, и вои не слишком рвались исполнить ритуал.

Тогда волхвы решили пропустить этот обряд. Они посоветовались и постановили, что это не будет нарушением древней традиции, ведь Гюзель-Рогнеда была другой веры и другого племени, где существовали иные правила и законы.

Аминат положили на бок рядом с покойницей, двое мужей схватили обе ее ноги, двое других держали за руки, а старуха, которую называли «ангелом смерти», обвила вокруг шеи матроны веревку, и дала ее концы двум остальным мужам. Они начали душить Аминат, а старая ведьма взяла священный бронзовый кинжал с широким лезвием и нанесла несколько ударов, стараясь попасть ей между ребер. Аминат умерла, не издав ни звука, так на нее подействовало зелье волхвов.

Рерик разделся догола, взял факел и поджег дрова, разложенные под лодьей. Он явно был не в себе, и «волки» даже начали опасаться, не сошел ли их воевода с ума. Когда костер запылал, его взяли под руки и увели к воде. Присутствующие на похоронах начали бросать в костер зажженные ветки, а Рерика тем временем заставили искупаться. Холодная вода прояснила ему разум, а кубок вина с зельем волхвов ввел его в состояние полной отрешенности…

Спустя три дня после похорон жены Рерик пришел к Руяру и решительно сказал:

– Я ухожу… навсегда.

– Куда? – спросил хакан.

– Хочу повидать мир. Со мной уходит и часть моей дружины.

Практически все «волки», за исключение немногих русов и тех, кто уже обзавелся семьей, выразили желание последовать за Рериком. В Русии их ничто не держало. «Волки» были родом из других славянских племен, их обучение закончилось, и по договору они могли быть свободными.

Руяру не хотелось лишаться такой сильной дружины, но с другой стороны он был рад, что Рерик покидает Русию. После похода на ромеев слава полянина поднялась до небес, и хакан не сомневался, что мужи и гридни выберут своим предводителем не его сына Ингваря, а Рерика. Поэтому втайне довольному Руяру осталось лишь пожелать славному воеводе удачи.

Рерик перед уходом хотел повидать Хельгу, уж непонятно зачем; мысль о мести уже покинула его голову, тем более что он не был до конца уверен, что именно она виновата в смерти Гюзели, – но Хельга куда-то исчезла. В городе ее давно не было; а куда она подевалась, не знал даже Ингварь, который места себе не находил, все пытался ее отыскать.

Чтобы избежать проводов с неизменным пиром, который мог затянуться на несколько дней, «волки» во главе с Рериком отплыли ранним утром. Он стоял у борта лодьи и с тоской глядел на растворяющийся в утреннем тумане берег Русии. Там он похоронил свою первую любовь и теперь старался сбежать от воспоминаний, которые рвали его сердце на части.

Рерик не мог видеть, как на высокий берег, где росла одинокая ель, вышла женщина. Она была в черной одежде, скорее, лохмотьях – ее длинные распущенные волосы свалялись, превратившись в космы, в огромных воспаленных глазах пылал огонь, а темное изможденное лицо напрочь утратило следы былой красоты. Именно так выглядели ведьмы – женщины русов, которые порывали с обществом и уходили в леса, чтобы жить там в полном одиночестве. Они считались выдающимися целительницами, но нередко творили зло, поэтому к ним обращались лишь в случае крайней нужды.

Единственным ее «украшением» (если так можно сказать) являлась огромная змея, которая обвивала левую руку ведьмы, словно диковинный браслет. Она пристально глядела на проходящие мимо берега лодьи с «волками» Рерика. Их насчитывалось чуть больше десятка.

Когда последний корабль исчез в туманной дымке, ведьма издала дикий вопль, в исступлении подняв руки к пламенеющему на востоке небу. Потревоженная змея злобно зашипела и соскользнула на шею, образовав чешуйчатый воротник.

Неистовый крик отнял у женщины слишком много сил, и она грузно опустилась на пожухлую траву. Огонь в ее глазах потух, заскорузлые руки с длинными ногтями бесцельно скребли сухую землю, а на покрытом ранними морщинами лице появилось выражение обреченности.

Это была Хельга.

Глава 18. Взятие Нанта

Молодой ярл варягов-росов Харальд морщился, но пил кислое франкское вино и брюзжал: