Читать книгу "Мистерия Сириуса - Роберт Темпл"

Проблема, которую ставит перед нами Кифера, достаточно трудна. Этот остров слишком отдален и от Египта, и от Азии, чтобы его могли посещать из чисто религиозных соображений. Но никаких более практических оснований для подобных путешествий найти не удается. На Кифере нет особых природных богатств. Следует, по-видимому, признать, что Кифера была важным международно признанным религиозным центром. Подобные центры существовали и в другие эпохи. В классической Греции эту роль играли Дельфы; сегодня, например, Лурд привлекает массы людей, отчаявшихся найти необходимую помощь в своих родных местах.

На Киферу, таким образом, стекались египтяне, семиты, представители других народов, жившие на огромной территории — от Абусира на Ниле до Эшнунны за Евфратом. Эти пришельцы, разумеется, в определенной мере влияли на эгейскую культуру, а возвращаясь домой, приносили с собой и какие-то ее элементы. Меня лично очень обнадеживает тот факт, что сейчас на острове уже ведутся большие раскопки (под руководством профессора Джорджа Хаксли из музея Пенсильванского университета)».

Кифера, таким образом, вполне могла входить в нашу октаву. Но не исключено, что пятым центром был остров Санторин либо что эти два острова были как-то связаны. Некоторым обоснованием для моего предположения о том, что место номер три в октаве оракульских центров должно было находиться на юге Кипра, служат известные из древней литературы слова об «Афродите Киферийской, гладкой как Кипр». Кроме того, Геродот (книга I, 105), описывая храм Афродиты Урании в Аскалоне (Сирия), отмечал: «Как я узнал из расспросов, это святилище — самое древнее из всех храмов этой богини. Ведь святилище на Кипре основано выходцами оттуда, как утверждают сами киприоты, а храм на Кифере воздвигли финикияне, жители Сирии Палестинской». Сайрус Гордон полагает, что в понимании Геродота «финикияне» включали и минойцев.

М ожно вспомнить, что небольшой островок, лежащий напротив Киферы, называется Анти-Кифера, и возле него в свое время были обнаружены остатки древнего затонувшего судна. На этом судне найден миниатюрный механический компьютер, созданный в первом веке до нашей эры. (Профессор Дерек Прайс опубликовал на эту тему целый ряд очень интересных работ.) Это маленькое устройство — одно из многих свидетельств нашей недооценки технического уровня древних цивилизаций.

Рис. 26. Параллели, проведенные с интервалом в 1°, наглядно демонстрируют расположение оракульских центров, соответствующее геодезическим октавам, — от Додоны до Бехдета и от горы Арарат до Хеврона. Такие же параллели изображались на омфалах (см. фото 21 и рис. 33).

Египте известна еще одна гора под таким названием. По словам Сервия, известного своим комментарием к Вергилию, это святилище было основано неким критянином по имени Кипарис — а мы знаем, что минойцы имели прямое отношение к Додоне, Дельфам и Делосу. Откуда взялось название горы Касион — достоверно не известно, но, по мнению Аполлодора (II в. до н. э.), именно здесь состоялся поединок Зевса с Тифоном.

Рис. 27 На пяти римских медных монетах изображен омфал, находившийся в оракульском центре Зевса Касионского. Этот центр располагался у горы Касион, возле Латакии, и тоже входил в восточную часть оракульской октавы на широте 35° 30 . Источник: Cook A. B.Zeus. Cambridge. Vol. II, Part 2,1925, p. 982. Автор книги замечает: «Эти монеты выпущены при императорах Траяне и Антонине Пие. На них изображен храм с пирамидальной крышей, опирающейся на четыре колонны. Внутри храма находится украшенный лентами священный камень». Подобные изображения найдены также и в Дельфах, и Кук подчеркивает, что украшенный лентами камень — явно не метеорит и не фульгурит. «Гора Касион, — замечает он, — это пустынная дюна, примыкающая к Сирбонскому озеру и примечательная прежде всего святилищем Зевса Касионского».

Что касается Делоса, то я хочу процитировать отрывок из книги У. X. Парка «Греческие оракулы».[250] Из него ясно видно, что этот остров вполне мог входить в гипотетическую «северную октаву» оракульских центров:

«Другое преимущество Додоны перед Дельфами состояло в том, что здесь находился оракул самого Зевса. Аполлон был всего лишь сыном последнего, не без труда попавшим в греческий пантеон. Его пророчества не могли, вообще говоря, сравниться по своей значимости с речами отца богов и людей. Дельфийские жрецы нашли удачный выход из этого положения. Не отрицая верховенства Зевса, они заявили, что Аполлон — его избранный пророк! Эта концепция впервые прозвучала в гомеровском «Гимне Аполлону», причем именно в тех его частях, которые имеют отношение к Делосу. Младенец Аполлон разрывает свои пеленки и восклицает:

«Ну-ка подайте мне гнутый лук и милую лиру — людям я стану вещать непреложную волю Зевеса!»[251]

Делос как важный оракульский центр упоминается и в других местах поэмы. Позже он потерял это значение, но празднество на Делосе, описанное в «Гимне», явно датируется еще началом архаического периода — примерно 700 годом до н. э.

Таким образом, представление об Аполлоне как о пророке Зевса возникло, по всей видимости, на Делосе, но было заимствовано и развито дельфийскими жрецами этого бога».

Парк также замечает, что «на Делосе, в поздние времена известном в основном как место рождения Аполлона, некогда существовал и оракул».[252]

Остров Делос был для древних греков священным местом, где запрещались любые военные действия. Выдающийся историк У. У. Тарн писал в своей статье «Политическое значение Делоса»: «Можно не сомневаться, что крохотный остров Делос занимал совершенно особое положение в религиозной жизни древних греков (поскольку на нем родился Аполлон) и в течение многих столетий почитался как «святое место». Весь остров Делос считался святыней. В третьем веке [до н. э.] Каллимах в своем «Гимне Делосу» именует его святейшим из островов: никто не имел права ступать на его берега с оружием в руках, и он не нуждался в оборонительных стенах, поскольку сам Аполлон защищал Делос. Эта традиция существовала с шестого по второй век [до н. э.], но возникла она значительно раньше — так сказать, одновременно с рождением Аполлона».[253]

Диодор Сицилийский (I век до н. э.), основываясь на информации своих предшественников, писал, что в древние времена оракул Аполлона на Делосе играл столь же важную роль, как позже — Дельфийский оракул.

«… Случилось на Родосе великое бедствие — расплодились огромные змеи, ставшие причиной гибели многих и многих людей. И тогда оставшиеся в живых отправили посольство на Делос, дабы вопросить у бога — как избавиться им от чудовищ? И Аполлон приказал принять на Родосе Форбанта с его людьми и разрешить им там поселиться… и родосцы подчинились велению оракула. И тогда Форбант уничтожил всех змей, освободил остров от царившего там страха и навсегда поселился на Родосе. Во времена же более поздние, чем описанные нами, сын критского царя Катрея Алтемен, задавший оракулу некие вопросы, неожиданно получил ответ, что суждено ему стать убийцей собственного отца. И, желая избежать предначертанного, Алтемен бежал с Крита… Незадолго же до Троянской войны сын Геракла Тлеполем, случайно убивший Ликимния, добровольно удалился в изгнание из города Аргоса; вопросив оракула — где ему следует поселиться, он получил ответ — на Родосе, и был хорошо принят жителями острова. И, став на Родосе царем, он поделил землю…»[254]