Читать книгу "Императрица Елизавета Петровна - Нина Соротокина"

Иван Иванович Шувалов умер в 1797 году, уже при Павле I. Его похоронили в Малой Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Провожать его катафалк вышел весь просвещенный Петербург. Благодарные потомки уже в наше время поставили ему памятник во дворе Академии художеств.

Переговоры о мире

Наконец энтузиазм воюющих с обеих сторон начинал ослабевать. Фридрих II понимал, что войну он проиграл, и сам первый заговорил о мире. Он решил, что вначале надо договориться с Россией. В Петербург был послан тайный агент Баденгаупт. В России жил брат агента, он был врач, а потому вхож в лучшие дома столицы. Именно через него Фридрих хотел склонить к переговорам братьев Шуваловых, предложив им огромную взятку – миллион талеров. Главное, чтоб русские не воевали, так думал король, а с остальными он справится. Сделка не состоялась.

С противоположной стороны первой о перемирии заговорила Франция. После победы под Кунерсдорфом позиция России в Европе очень укрепилась. В течение всей войны французский король Людовик XV вел тайную переписку с Елизаветой. В государственном и политическом отношении эта переписка ничего важного не представляла, это был всего лишь обмен комплиментами, но тем не менее Франция предложила России роль посредницы в будущих мирных переговорах между Австрией и Пруссией. Воюющие страны расстелили перед собой карту Европы и принялись ее перекраивать. России за участие в войне намеревались предложить Восточную Пруссию с Кенигсбергом. Но Европа была против усиления России. Переговоры зашли в тупик.

Теперь с французской армией воевал принц Фердинанд, против австрияков – брат Фридриха Генрих, а сам Фридрих II решил разделаться с русскими. После длительной осады русские войска в ноябре 1781 года взяли город Кольберг, но императрица Елизавета уже не узнала об этой победе. Она была смертельно больна.

Смерть Елизаветы Петровны

С возрастом характер Елизаветы очень изменился. Исчезала красота, появлялись болезни, а с ними раздражительность, мнительность. Она не дожила до того возраста, когда смерть перестает пугать, а потому очень боялась умереть. Новый Зимний дворец еще не был достроен, старый был деревянным, а она панически боялась пожара, поэтому очень любила жить в Царском Селе.

Жизнь там была невеселой. Екатерина подробно описывает времяпровождение императрицы в Царском. Елизавета привозила с собой весь штат – дам и кавалеров. В каждой комнате жило по четыре-пять дам, при них находились горничные. Любое общежитие – это склоки, и придворные дамы преуспели в этом больше других. Развлечение единственное – карты. Императрицу видели редко, она уединенно жила в своих покоях, иногда не показывалась на людях по две-три недели. Уезжать в город придворным не разрешалось, принимать у себя гостей или родственников – тоже.

Императрица занимала первый этаж, покои ее выходили в сад, в котором строжайше было запрещено появляться кому бы то ни было, даже придворным лакеям. Несколько оживляли жизнь обеды или ужины императрицы, на которые приглашали дам и кавалеров – самый близкий круг. Беда только, что никто не знал, когда состоятся эти званые обеды или ужины. Елизавета совершенно сбила себе распорядок дня и чаще всего ужинала глубокой ночью. Придворных будили; кое-как приведя себя в порядок, они приходили к столу. Надо было о чем-то разговаривать, но каждый боялся открыть рот, чтобы не огорчить ее величество. Твердо знали, что нельзя говорить «ни о прусском короле, ни о Вольтере, ни о болезнях, ни о покойниках, ни о красивых женщинах, ни о французских манерах, ни о науках; все эти предметы разговора ей не нравились». Императрица сидела хмурая, озабоченная. «Они любят только быть в своей компании, – с обидой говорила Елизавета, – я их так редко зову, да и то они только и делают, что зевают и нисколько не хотят развлечь меня».

После известного обморока 6 августа 1757 года здоровье Елизавета выправилось, но все равно внушало опасение медикам. Слишком много забот легло на ее плечи. Война затянулась, требовала денег, а где их взять? Отставка Бестужева не улучшила, а ухудшила состояние дел. Великая княгиня затеяла интригу, а ведь не поймаешь! Да и стоит ли ловить, если трон оставить некому, племянник Петруша очень ненадежен. Бутурлин оказался худшим из четырех главнокомандующих армии, он попросту стар. Канцлер Воронцов явно не справляется со своими обязанностями, куда ему до Бестужева! Уж как Михаил Илларионович хотел занять это место, а теперь жалуется на болезнь и просится в отставку. Последнее совершенно невозможно, надо было раньше думать, а не восстанавливать ее против Бестужева! Петр Иванович Шувалов тоже вышел из игры, болезни его замучили. А на кого положиться? Один свет в окне – Иван Иванович Шувалов, но он всех проблем не решит.

За всю зиму 1760–1761 года Елизавета всего один раз была на празднике в честь Св. Андрея Первозванного. Про балы, приемы, театры и думать забыла, потому что ноги отекают, не лезут в туфли, и еще незаживающие язвы, и еще обмороки, а главное – тоска, тоска жжет грудь. Теперь большую часть дня Елизавета проводит в постели, здесь и министров своих принимает, если становятся слишком настойчивы.

17 ноября 1761 года вдруг опять начались припадки, но врачам удалось их снять. Елизавете показалось даже, что она победила и болезнь, и тоску. Она вдруг решила заниматься государственными делами, проверила, что за это время успел сделать Сенат, и пришла в гнев. Сенаторы спорят по каждому пустяку, обсуждениям нет конца, а пользы от этого никакого. Еще 19 июня дала она через генерал-прокурора задание Сенату «употребить старание, чтоб в новостроящемся зимнем дворце хотя б ту часть, в котором ее императорское величество собственный апартамент имеет, как наискорей отделать», и все никак. Для полной отделки дворца архитектор Растрелли запросил 380 тысяч рублей, а для собственного оговоренного апартамента надо 100 тысяч рублей, и тех не нашли. Объяснение налицо – пожар на Малой Неве. Сгорели склады с пенькой и льном, сгорели барки на реке, убыток купцов более миллиона рублей. Пришлось помогать погорельцам, здесь уже не до императорских апартаментов.

12 декабря Елизавете опять стало плохо. Рвота с кашлем и кровью совсем ее доконала. Медики пустили кровь, состояние больной говорило о каком-то сильном воспалительном процессе. И опять ей стало лучше. Императрица немедленно послала в Сенат именной указ об освобождении значительного количества заключенных, велела также понизить пошлину на соль для облегчения жизни бедняков. Елизавета всю жизнь давала обеты и выполняла их. Но на этот раз акт милосердия не помог ей справиться с болезнью.

22 декабря 1761 года у нее опять началась рвота с кровью, медики сочли своим долгом объявить, что здоровье государыни в крайней опасности. Елизавета выслушала это сообщение спокойно, на следующий день исповедовалась и причастилась, 24 декабря соборовалась. Духовник читал отходные молитвы, Елизавета повторяла их слово в слово. Около постели умирающей неотлучно находились великая княгиня Екатерина и великий князь Петр.

Смена правления – очень ответственное время в любом государстве. «Король умер, да здравствует король!» – лозунг английского дома. Казалось и в русском доме должно быть все ясно, вот он – наследник, давно объявлен, ан нет. Екатерина ждала любых неожиданностей. На это указывал опыт предыдущих царствований. Гвардия Петра Федоровича не любила. Толки о престолонаследии в обществе ходили самые разнообразные.