Читать книгу "Варяги и Русь. Разоблачение «норманнского мифа» - Степан Гедеонов"

Г. Соловьев, а за ним и некоторые другие исследователи останавливаются на следующем решении вопроса о происхождении руси. «Под именем варягов разумелись дружины, составленные из людей, волею или неволею покинувших свое отечество, и принужденных искать счастья на морях или в странах чуждых; это название, как видно, образовалось на западе, у племен германских; на востоке у племен славянских, финских, у греков и арабов таким же общим названием для подобных дружин было русь (рос), означая, как видно, людей-мореплавателей, приходящих на кораблях, морем, входящих по рекам внутрь стран, живущих по берегам морским. Прибавим сюда, что название русь было гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всем вероятностям, русь на берегах Черного моря была известна прежде половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями».

Какому именно народу и какому именно языку принадлежит это название руси для морских дружин, не сказано; не могло же, однако, оно быть в одно и то же время словом славянским, финским, арабским и греческим! Норманнов г. Соловьев исключает из числа народов, называвших русью морские дружины; значит, имя руси не норманнское; значит, Рюрик и братья его не были русь; между тем г. Соловьев основывает на сказании летописи мнение о скандинавском происхождении варягов-руси. Русь, думает он, была известна на берегах Черного моря до призвания Рюрика; но это сознание, уничтожая Несторово сказание о призвании руси, уничтожает с тем вместе и всю, г. Соловьевым однако же допускаемую теорию скандинавистов.

В исследовании под заглавием: «Источник летописного сказания о происхождении Руси», г. Ламбин ищет согласования норманнской системы с историческим воззрением г. Соловьева на начала русской земли. Он говорит: «Никакого народа русь никогда и нигде не бывало, и ниоткуда к нам не приходило, а пришли к нам из-за моря князья, три брата „с роды своими“, и привели с собою „всю русь“, то есть всю дружину, называвшуюся русью (Rôds), как назывался и самый род княжеский». Эта дружина была скандинавская, морская.

Мнение о существовании в древней Швеции дружинного Rôds, Rös основано преимущественно на том обстоятельстве, что у нынешней чюди (финнов и эстов) шведы именуются Ruotsi и Roots. Но Suomi именуются у шведов Finnar; у руси — чюдь. Заключить ли отсюда, что имя Finnar было некогда туземным, народным именем суми; а чюдь наименованием морской суомской дружины? Да и когда же и вследствие каких побуждений стали чюдские племена понимать шведов под именем Ruotsi? Г. Ламбин утверждает, что имя Rôds перешло к финнам и эстам из уст тех шведов или готов, которые при первой с ними встрече сами так называли себя, в каком бы то ни было смысле. По мнению г. Куника, эта встреча, а следовательно, и название, восходит к временам Тацита. Но в Тацитовскую эпоху, судя по малочисленности выселившегося к нам сполна княжеского рода Rôdhs в IX веке, этот род, по всей вероятности, состоял из одной только первобытной четы, давшей ему свое имя. От этой ли уединенной четы чюдское Ruotsi для всей шведской народности?

С тою же целью доказать существование для шведской дружины в IX веке имени Rôds, приводятся слова Вертинских летописей «qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant». В какой мере эти слова могут служить опорою скандинавской системе происхождения руси, будет показано ниже; здесь я замечу только, что Вертинские летописи говорят о народе Rhos, gens; под тем же выражением gens понимает Пруденций и весь шведский народ: «Comperit eos gentis esse Sueonum». (И Нестор говорит, что призванные варяги назывались русь, как другие шведами, норвежцами, датчанами.) Где же дружина?

Или нам скажут, что греки, не угадавшие и шведского имени Hakon (Гакон) под его тюркской формой Хакан, не разобрали, что шведы 839 года назвали себя Rhos не по народности, а по имени своей дружины и своего княжеского рода Rôds? Но тогда мы в праве спросить: есть ли примеры, чтобы шведы или им однокровные норвежцы и датчане именовали себя у других народов не своими народными, а своими дружинными именами? Морских дружин, подобных дружине Rôds, было много в IX веке на водах, окружавших Скандинавию, говорит г. Ламбин; княжеских родов было также немало в Норвегии, Дании, Швеции. Между тем, в дошедших до нас письменных памятниках мы встречаем только названия: Normanni, Sueones (Suebi, Suevi), Dani. Никогда датчане не именуют себя гаральдцами, шведы инглингцами или сигурдцами. То же самое можно сказать и о землях, принявших имя своих скандинавских или германских завоевателей; Британия не прозвалась ни генгистией, ни горсландией; Норманндия рольфией.

О самом призвании князей г. Ламбин говорит: «И хотя вскоре потом эти племена (чюдские и славянские), вследствие возникших между ними раздоров и междоусобий, и принуждены были обратиться опять к тем же варягам-руси и призвать от них князей для установления наряда, но они призвали не прежних своих властителей, не тех вассалов руси, которые были изгнаны, а их верховных господ, сюзеренов, то есть самих князей руси, и призвали при том, по своей воле, на основании договора, как племена свободные». Не останавливаясь на изображаемой г. Ламбиным несколько странной картине устройства морской скандинавской дружины в IX веке, я замечу, что признанная всеми исследователями невероятность призвания славянами и финнами князей из тех же самых, только что ими изгнанных варягов-грабителей, остается и ныне той же исторической невероятностью. Что касается до справедливой, в сущности, мысли о предшествовавшем призванию варягов договоре (pacta conventa), как согласовать ее с основным положением г. Ламбина: «Князья привели с собою „всю русь“ то есть всю дружину, называвшуюся русью»? Стало быть, князья не только пришли сами, со своими ближниками, но еще возвратили со собою и всех тех варягов-русь, которые взимали дань со славяно-чюдских племен и были изгнаны? Ибо эти варяги-русь были же частью всей той дружины, которая называлась Rôds и которая, вкупе с Рюриком, сполна выселилась из Швеции в землю, принявшую от нее имя Руси. Этого ли наплыва шведских Rôdsов в гораздо большей, против прежнего, силе требовал договор, заключенный с ними славяно-чюдскими свободными племенами? Впрочем, г. Ламбин говорит в другом месте о дружине Rôds: «Ее князья пришли, чтобы княжить и владеть племенами, их призвавшими; а она — дружина, которую не призывали, пришла, чтобы воевать другие племена и приобретать себе и князьям новых данников, чтобы продолжать свое ремесло завоевателей на новом обширнейшем поприще». А договор? A pacta conventa? А самый факт призвания? Шведские дружины, изгнанные и вновь не прошенные, разъезжают свободно по славяно-чюдским рекам и озерам для приискания себе новых данников, а, глядя на них, славяне и чюдь не нарадуются своей дипломатической предусмотрительности? Но против кого же, если не против этих изгнанных варягов, срубил Рюрик крепость Ладогу тотчас после призвания с тем, чтобы запереть им вход в Волхов, а по Волхову в Новгород?

Нам остается сказать несколько слов о грамматической форме имени русь, с точки зрения его мнимоскандинавского происхождения.

Имя руси является впервые в 839 году, под формой Rhos, в известном месте Вертинских летописей: «Misit etiam cum eis quosdam, qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant». Что здесь латинское Rhos буквальный перевод греческого 'Ρώς, а беспримерное в греческом языке этническое несклоняемое ό 'Ρώς, οί 'Ρώς, τών 'Ρώς, по существу своему, совершенно противно духу греческого словосочинения, два лингвистических факта, ясных до очевидности, сознаваемых исследователями всех систем и всех мнений. Отсюда логически следует, что греки могли принять неудобную, беспримерную для них форму 'Ρώς только по крайней необходимости, то есть, если этого требовало непременное употребление формы 'Ρώς у того народа, который отличал себя этим именем и первый им его передал.