Читать книгу "Трое в песках - Юрий Никитин"

День был хмурым, от воды тянуло холодом. Закутавшись, нацепивна себя все шкуры, Лиска корчилась в шалаше. Через широкую щель входа видела,как люди Леса пробуют ловить рыбу с плота, точат ножи.

Олег стоял на корме, ворочал длинным рулевым веслом. Плотвыполз на середину, волны с плеском бились о края. Мрак сидел, свесив ноги вводу, пробовал удить рыбу. Мокрая шкура была расстелена на сухом, на обнаженнойспине под прорастающей порослью просматривались тугие узлы мышц. Спина Мракабыла похожа на ствол старого дуба со снятой корой — в тугих наплывах, коричневая,твердая как камень. Оборотень держал короткую палку с длинной жилой, на другомконце под водой болтался кусок мяса.

Олег поглядывал с беспокойством. Рыба на такой кус неклюнет, подавится. Но в глубинах живут не только рыбы.

Ночь застала на плоту. Мрак велел держаться все так жепосередке. Утром набьют дичи на берегу, а ночью безопаснее плыть. Спят нетолько рыбы, но и водяные звери. Люди спят тем более. Не спят разве воиныАгимаса, они опаснее разбойного сброда.

— Только разбойники не спят? — переспросил Таргитай. Онсладко зевнул. — Тогда я посплю, а вы с Олегом на страже, добро? Утром сменю.

— Тебя добудишься, — проворчал Мрак. — Лиска, ты с нами… илис Таргитаем?

— Хотите узнать, разбойница я или нет? Я немножко с вами, потомпосплю.

— Настоящая женщина, всего понемножку.

Ночью Олег часто просыпался, вслушивался в крики речныхзверей. Луна часто ныряла в тучки, все погружалось во тьму. Олег с замираниемсердца пытался различить силуэт Мрака. Волны плескались о бревна, что-то мокроеи скользкое быстро потрогало Олега за ногу. Он с воплем убрал ее под шкуру, асеребристая рыбка, дважды подпрыгнув, исчезла.

Звезды покачивались, сдвигались вправо-влево, но оставалисьна месте. Мрак держал рулевое весло крепко, Олег не видел берега, даже краяплота не видел, но Мрак ухитряется вести посередине. Агимас не страшен, а звериесть звери, их на берегу столько, что на десять колен героев хватит махатьмечами, секирами и даже топорами.

Мрак не заснет, подумал Олег успокаивающе. Оборотень всегданачеку. Пока за рулевым веслом, беспокоиться нечего.

Он обхватил обеими руками Лиску, она сжалась в комок, какозябший зверек, ерзала, устраиваясь в его объятиях поплотнее, сберегая каплитепла. Таргитай спал, разметавшись, правая рука по локоть свесилась в воду, втемных волнах вокруг пальцев поблескивали странные тени.

Олег поежился, искоса взглянул на звезды. Такие же, как в тупервую ночь, когда вышли из Большого Леса. Чудно, конечно. Непонятно, что-тотревожное в этих звездах, но что?

От комочка в его объятиях пошло тепло. Лиска пересталадрожать, расслабилась. Олег согрелся и заснул.

Мощным толчком их швырнуло в черную ледяную воду. Олегхлебнул спросонья, черная паника на миг затмила сознание. Где-то, говорят,целые народы умеют плавать, но он знал, что тонет, сейчас умрет…

Ноги коснулись земли. Он выплюнул воду, волной ударило влицо, глотнул еще, поперхнулся, закашлялся. Вблизи слышался рев Мрака, с кем-тодрался, там бурлила вода. Олег, стыдясь, что, как всегда, в сторонке, кинулсяна помощь, наткнулся на что-то отчаянно барахтающееся. Острые когти вцепилисьему в плечо.

— Это я, — крикнул он, волна хлестнула в рот, он потерялравновесие, скрылся с головой, а когда сумел подняться, схватил Лиску и поднялнад водой. Она перестала отбиваться, судорожно обхватила за шею.

Чувствуя себя устойчивее, он пошел, преодолевая бушующиеволны, в ту сторону, где земля повышалась. Дно норовило повести назад, тудаидти легче. Олег поднял Лиску еще выше, двигался до тех пор, пока вода стала допояса, потом до колен. Перевел дух, выбрался на твердь, споткнулся в темноте,рухнул на мокрые камни, упал, но Лиску не выпустил.

Вблизи стоял рев, шлепающие удары, сдавленный крик, хрипы.Луна вынырнула из темной тучи. Олег различил гигантскую фигуру человека сблестящей кожей. Он стоял по колено в воде, тащил другого, тот отбивался иноровил лечь в воду.

Олег с облегчением вздохнул, поднял и понес замерзшую Лискуна берег выше. Уже на сухом рухнул снова, ударился о валун. Рядом Мрак бросилТаргитая. Дудошника выворачивало, из него хлестали водопады темной воды, гдеОлегу чудились лягушки, рыбки, раки.

— Такого рулевого, — прохрипел Таргитай. Он выплюнул длиннуюпиявку, каркнул, — такого… орла…

Мрак поднялся, шагнул вперед и растворился в ночи. Изтемноты донеслось злое предостерегающее:

— Тарх, не умничай. Умнее тебя в болоте утопли.

— Поворота… не видел!..

— Какой поворот? Это островок.

Голос удалился, затих. Олег подумал, что остров в самом деледолжен был возникнуть неожиданно, чтобы чуткий Мрак не успел свернуть. Он дажепощупал опасливо почву, не толстая ли спина исполинского зверя. Мог вынырнутьиз глубин подышать воздухом, вот-вот уйдет на дно.

Из тьмы донесся хрип. Встревоженный Олег на ощупь пробрался,наткнулся на неподвижное тело. В страхе ощупал лицо, пальцы провалились вмокрую ямку раскрытого рта. Таргитай бесстыдно спал, разбросав руки.

— Кузнечики, — послышался сзади тихий голосок.

Олег резко повернулся. Во тьме белело как осыпанное мукойлицо Лиски. В ночи звучали трели крохотных музыкантов, значит — зелень близко.Олег взял ее за руку, потащил наверх.

В десятке шагов земля перестала подниматься, зашелестелатрава. Олег сел, не решаясь идти дальше. Лиску трясло, вода с нее бежаларучьями, Олег уже чувствовал себя сухим.

Мрак вернулся с Таргитаем. Певец зевал, тер кулаками глаза.Мрак сказал раздраженно:

— Только жабы в траве скачут да кузнечики верещат, как стадомаленьких таргитаев. Но зверья вроде бы нет.

— Значит, можно спать, — рассудил Таргитай, — никто ненападет.

— Зверь может переплыть, — возразил Мрак. — Ты спал дольшевсех, посторожишь. А мы дождемся утра.

— Костер бы…

— Ни одного сухого стебля! Чудно это. Ладно, утромразберемся со всеми чудесами.

Таргитай слабо взмолился:

— Поесть бы!..

— Опять? Ты даже во сне ел.

— От волнения восхотелось есть еще больше! Олег, сотвориеду! Как Гольш. Жареного поросенка, печеного кабанчика, индюка с запеченнымияйцами…

— Убью! — пригрозил Мрак.

— Уже молчу, — поспешно сказал Таргитай. — Но ежели не можетпридумать еду, как великий маг Гольш, то пускай хотя бы сопрет.