Читать книгу "Алеша Драконыч - Виктор Баженов"

— Должен быть! Девка молодая, красивая, кровь с молоком, не может быть, чтоб на нее никто не запал! Знать бы — кто? Информацию слить, чтоб сам, своими ножками за тридевять земель в тридесятое царство! Что ж, попробуем узнать...

Кошей ринулся в сторону узилища Роксаны. Манюня, скрипя резиновыми членами, понеслась следом.

— Эй, малахольная, у тебя возлюбленный есть? — нагнулся к замочной скважине Кощей.

Оттуда вылетела шпилька. Любовь творит чудеса. Как Манюня успела втиснуться между глазом Кощея и дверью, не понял ни Кощей, ни Соловей, застывший с открытым ртом, совком и веником в руках. Пронзенная шпилькой насквозь, Манюня начала сдуваться.

— Прощай, любимый... — просвистела она проколом и опала окончательно, превратившись в бесформенную резиновую тряпку.

От громоподобного рева Кощея содрогнулись стены. Роксана, до которой внезапно дошло, с кем она имеет дело, затихла в своем узилище. «Доигралась. Прибьет», — мелькнула в ее голове паническая мысль.

Кощей в тот момент действительно был на грани, и ему очень хотелось кого-нибудь прибить, но Роксана еще нужна, а спустить пары было просто необходимо. Увидев глаза бессмертного злодея, Соловей понял, что пора заказывать белые тапочки.

— Ш-ш-шеф, х-х-хочешь, я ее заштопаю, а потом надую? — заикаясь, спросил он, пятясь от осатаневшего Кощея.

— Думаешь, мне самому слабо?

— Да ты че, шеф! Ты бог, а я... Это спасло ему жизнь.

— Тьфу! Склероз проклятый... я же бог! Бессмертный злодей сделал пасс в сторону Манюни, и резиновая кукла начала обрастать силиконом.

— Ух ты... — выпучил глаза Соловей. Формы у возродившейся Манюни были впечатляющие.

— Возьми меня, — томно простонала внезапно прорезавшимся низким грудным голосом силиконовая красотка.

Соловей шумно сглотнул слюну.

— Это она кому? — спросил он у Кощея. Услышав в ответ рычание, понял, что не ему, проводил завистливым взглядом хозяина, несшегося в свой персональный кабинет с Манюней на руках, грустно вздохнул и только снова взялся за метлу, как кто-то бесцеремонно дернул его за штаны. Разбойник опустил глаза.

— Распишитесь. Вот тут, тут и тут. Маленький человечек в коричневом балахоне с длинной седой бородой протягивал Соловью лист пергамента. В другой руке его была чернильница-непроливайка с торчащим из нее гусиным пером.

— Это че? — тупо спросил Соловей.

— Акт.

— Какой такой акт?

— Порчи имущества в результате неграмотного перемещения в эти шикарные апартаменты.

— Да ты че, гном, опух?

— Кроме того, — ледяным тоном продолжил гном, — расписка, что к нашему клану претензий не имеете, и договор на ремонтно-восстановительные работы.

— Ну-ка, ну-ка, — насторожился Соловей, — насчет последнего не понял.

— Чего тут понимать? Все уберем, приберем, восстановим художественную лепку на стенах... Короче, все будет снова сверкать.

— Ты кто?

— Прораб.

— Сколько? — сразу взял быка за рога Соловей.

— А тебе не все равно? Кощей платит. Ты ведь у него мажордомом? Значит, можешь выступить как доверенное лицо. Распишись.

Соловей немедленно бросил метлу и с удовольствием расписался. Тут же неведомо откуда высыпала орда гномов, и работа закипела. Под чем там расписался полуграмотный мажордом, нам неизвестно, но гномы не только восстановили порушенную каменную мебель и разбитую лепнину на стенах. Но и раскидали завалы, соорудили стеллажи для Кощеевой коллекции...

Они были настоящие мастера каменных дел. Даже восстановили, шустро работая мастерком и цементным раствором, разнесенные вдребезги статуи. Только руки Венеры Милосской с каменным шитом не нашли куда приспособить. Долго спорили, бегали вокруг статуй, пытаясь их куда-нибудь воткнуть, но вторая пара рук везде оказывалась лишней. Что-то сердито лопоча, гномики вмуровали ее в пол, сделав из щита нечто напоминающее скамейку. Закончив работу, они дружно протопали куда-то в сторону самой дальней пещеры и исчезли.

Очень довольный Соловей развалился на каменном диване в ожидании награды от благодарного хозяина. Возможно, он бы их и получил, если бы не прораб. Шустрый гном умудрился перехватить разморенного, благодушного Кощея на выходе из отдельного кабинета, где последний только что отмедитировал с Манюней. Изучив подписанные мажордомом бумаги, Бессмертный схватил первое, что подвернулось под руку, а именно гнома, и, яростно размахивая этим оригинальным оружием, понесся благодарить слугу. По дороге гномик сумел убедить Кощея, что молотом выражать благодарность эффективнее, толкнул свое орудие производства бессмертному злодею за десять золотых и, пока Кощей приноравливался к новому оружию, подписал с ним еще один договор на ремонтно-восстановительные работы, которые обязательно потребуются по окончании воспитательного процесса. Это заставило скромного олигарха задуматься, и он отложив в сторону молот, наградил нерадивого слугу обычной оплеухой, после чего начал пинать ногами.

— На десять мешков золота подставил! Ох ты мне их отработаешь, скотина!

Соловей, втянув голову в плечи, молча ждал, когда хозяин утомится.

— Пшел вон, дурак, — изрек наконец запыхавшийся Кощей. — Столько времени на тебя потерял. Мне тут думать, понимаешь, мыслить надо, а я его учи, воспитывай.

Соловей не заставил себя упрашивать. Оставшись один, Бессмертный Злыдень начал наконец мыслить конструктивно.

— Итак, для успешного завершения моего гениального глана необходима мелочь. Узнать, кто возлюбленный этой дикой норовистой кошки. Мне по доброй воле не скажет, это ясно. А магией выколачивать нельзя. Нужен кто-то посторонний. Внушающий доверие. Соловей отпадает. Этот только на силовые акции способен. И во-обше, нужен кто-то женского пола. Манюня... не-э-эт... ею рисковать не будем. Где я еще найду такую кроткую, нежную... — Глаза Кощея увлажнились. — И ведь под рукой, как назло, никого больше нет... Но я же бог!

Кощей начал лихорадочно рыться в памяти. С женским полом у него была напряженка. Поворовал он в свое время красавиц немало, но отношения ни с одной из них не сложились. Вот разве что...

Бессмертный вспомнил взбалмошную, озорную девицу, с которой он крутил любовь лет триста назад. Рука сама собой потянулась к затылку, на который тогда рухнул тронный зал.

— А что? Неглупа, магией баловалась напропалую. Наверняка еще жива, а может, и чувства какие остались. Из ревности ведь буйствовала. Попробуем...

Заклинание сработало с первого раза. Ягуся рухнула на Кощея, душевно приложив его стингером по тому месту, на который триста лет назад упал тронный зал.

— Опять ты за свое! — взвизгнул бессмертный злодей, откатываясь в сторону.