Читать книгу "Любя, гасите свет - Наталья Андреева"

Я выключила телевизор и полезла в Инет. Но там тоже все было как-то вяло. Я бессмысленно таращилась в планшет и то и дело смотрела на время.

«Пить до полудня – это алкоголизм», – внушала я себе. Как будто напиваться после полудня это нечто другое!

В двенадцать я наконец открыла бутылку вина. Опять начала себя ругать. «Что ты делаешь? Ты катишься в пропасть. Завтра надо начать новую жизнь…»

Тогда я еще не знала, что не начну никакой. Что это мой последний день, и мне стоит им дорожить, каждой минутой, а не разбазаривать их на банальную пьянку. Через пару часов я поняла, что выпила целую бутылку без закуски. Мой организм уже привык к большим дозам алкоголя, так что я была не сильно-то пьяна. Но подумала, что надо бы поесть и заказала по Инету пиццу. Когда ее принесли, я вдруг обнаружила, что вина в доме больше нет.

«Вот и отлично», – сказала я себе. «Ешь пиццу, а потом прогуляйся в парке. А завтра с утра – в фитнес-клуб! Надо вести здоровый образ жизни».

Как говорится, суждены нам благие порывы… Вскоре я поняла, что пицца в меня не лезет. Надо бы промочить горло. Какое-то время я боролась с собой, но потом не выдержала. Накинула плащ и схватила сумочку, в которой лежал кошелек с деньгами и кредитками. Машинально сунула в карман мобильник. Посмотрела на свет, включенный повсюду, в зеркало, и сказала своему отражению:

– Я буквально на пять минут.

Свет я не выключала с вечера. С некоторых пор мне страшно. Я смертельно боюсь одиночества. Кажется, что в каком-то из темных углов моей огромной квартиры притаилась моя смерть. С начала сентября, после столкновения с Игорем, я чую, как она дышит мне в затылок и наступает на пятки. И я перестала выключать свет, только в спальне, когда засыпаю. Но едва открыв глаза, я снова его включаю. Потому что на улице пасмурно. На своем тридцать седьмом этаже я во всех окнах вижу только небо. Небо и еще раз небо. Когда оно хмурое, как сегодня, во всех своих окнах я вижу сплошную тоску.

Все-таки я была пьяна, потому что за весь день так и не нашла в себе сил, чтобы выключить в квартире свет. Устроила иллюминацию!

– Я ведь всего на пять минут, – сказала я вслух перед тем, как запереть дверь.

Интересно, кому я это сказала?

В лифте я машинально взглянула в зеркало и ужаснулась. Господи, кто это?! Неужели это я?! Опухшее лицо, глаза, налитые кровью, растрепанные волосы, небрежная одежда. Еще не так давно я ведь была красоткой! Сколько я уже веду такой образ жизни? Сколько пью? Да с тех пор как Сергей почти уже меня бросил. Я это поняла, когда он стал сбрасывать мои звонки, когда стала звонить ему в офис и слышать в ответ ехидный голосок секретарши: «Сергей Викторович занят, у него совещание». Или: «Сергей Викторович отсутствует». Я прекрасно знала, что это ложь, ее шеф на месте, просто прячется от надоевшей любовницы, я давно почувствовала, что стрелка весов стклонилась в пользу Лены. Трое детей перевесили и мои деньги, и мой ум, и мое постельное искусство. Лена победила, и поэтому я пью.

Охранник, открыв мне дверь, посмотрел на меня с усмешкой:

– Добрый день.

Добрый? Да ничего в нем нет доброго. Хмурый осенний день. И я иду в магазин за бутылкой вина. Нет, я сама себе вру. Я куплю две, нет, три бутылки! А еще текилу и коньяк. Потому что я проиграла.

Я шла к магазину, и вдруг меня окликнули:

– Вита!

Я не поверила своим ушам. Сергей?! Господи, в такой день, в такой час! И в такую минуту! Я обернулась, стараясь, чтобы моя улыбка не была жалкой.

– Ты куда? Я хотел к тебе подняться.

Я представила бардак в своей квартире, неубранную постель, остывающую пиццу на кухонном столе, а, главное, пустые бутылки под мойкой и испугалась.

– Давай лучше посидим в нашем ресторане, Сережа. Ты ведь поговорить хотел?

– Да, – сказал он твердо. – Я хотел поговорить.

И я поняла, что это конец. Сергей приехал, чтобы со мной расстаться. Чтобы поставить все точки над i. А я даже не могу пригласить его к себе, чтобы попытаться соблазнить, напомнить, как нам когда-то было хорошо. Я сейчас не в форме.

Он смотрел на меня с жалостью:

– Плохо выглядишь.

– Я просто всю ночь не спала.

«И пила», – красноречиво сказал его взгляд. Сергей прекрасно все понял. Господи, что я делаю?!

Когда нам принесли меню, я отозвала в сторонку официантку.

– Карине, не выручишь меня? Мне надо привести себя в порядок, подкраситься. А косметичку я не взяла.

Она понимающе кивнула. Хорошая девчонка эта Карине. Надо будет ее отблагодарить. В туалете я умылась холодной водой и пришла в себя. Неторопливо причесалась и подкрасилась. Я так просто не сдамся. Я буду за себя бороться!

Я вернулась за столик, сияя улыбкой. Карине ободряюще кивнула, беря у меня назад свою косметичку. Нам принесли напитки. Сергей пил минералку, я заказала красное итальянское вино. Он неодобрительно посмотрел на мой бокал:

– Ты стала много пить, Вита.

– А кто в этом виноват? Твоя семья, которая меня травит. Твой шурин, который следит за нами и угрожает мне.

– Он тебе угрожает?

– Да он недавно чуть меня не убил! Еле спаслась.

– Надо все это прекратить, – сказал он решительно. – Нам надо расстаться, Вита.

Вот оно, начинается! Я не выдержала и расплакалась.

– Господи, что я буду делать без тебя? Ведь я тебя так люблю…

– Вита… – Голос его был мягок, но глаза решительные. Нет, это не Борис, и не Макс. Сейчас я узнаю, как бросают надоевших любовниц эти настоящие мужчины.

Ну, нет! До сих пор я не проигрывала ни одному из них! Ни олигарху, ни банкиру. Даже олигарху и банкиру. Не проиграю и герою. Рыцарю в белых доспехах. Я же умная.

Мне срочно надо было что-нибудь придумать.

– Я… Я кажется, беременна. Потому и выгляжу так неважно.

Это могло быть похоже на правду. У меня трехдневная задержка. Это само по себе ничего не значит, а, может, и значит. Сергей заволновался:

– Ты уверена?

– Я вышла в аптеку, чтобы купить тест. Мне срочно надо сделать тест на беременность, Сережа.

– Тогда почему же ты пьешь?

– Потому что я не знаю, кто возьмет ответственность за этого ребенка.

От вина меня развезло. Все-таки это была вторая бутылка за сегодня. А спьяну во что только не поверишь. Я вдруг и в самом деле решила, что беременна. Во мне проснулась жалость к себе, к своему ребенку, к своему незавидному положению. Голос мой дрогнул:

– Сережа… Я понимаю, что семья для тебя все. А ты никогда не думал о том, что я могу дать твоим детям?

– Не понял… Ты это сейчас о чем?

– Ты пока держишься на плаву, но ведь твой бизнес не процветает. А без меня и моих денег и вовсе придется туго. Мы могли бы уехать. За границу, в Лондон. Я позвоню Максу.