Читать книгу "Индийский веер - Виктория Холт"

В эти слова он вкладывал определенный смысл. Он догадывался о моих чувствах к Дугалу и полагал, что в них скрыты горячие желания и надежды. Я возмутилась. Это было состояние, которое часто охватывало меня в его присутствии.

— Конечно, молодая чета может захотеть побыть наедине некоторое время, но это, без сомнения, пройдет. И тогда, я уверен, что вы будете желанным гостем.

— У Лавинии появятся новые интересы. Осмелюсь сказать, у нее будет для меня мало времени.

— Но вы с Дугалом так интересуетесь античностью. Вряд ли он потеряет к этому интерес после того, как пройдут первые восторги по поводу женитьбы.

— Остается только ждать.

— Что и приходится. Вы очень философичны.

— Я не знала этого.

— Есть очень много, чего мы о себе не знаем.

Он заговорил об Индии и Компании. Он предполагал, что может уехать на несколько лет.

— Когда я вернусь, — сказал он, — вы забудете, кто я такой.

— Вряд ли. Фремлинг и его обитатели владеют деревней столько, сколько я себя помню.

— Возможно, вы выйдете замуж и уедете отсюда… мне интересно знать.

— Это кажется маловероятным.

— То, что кажется маловероятным сегодня, может стать неизбежным завтра.

Он был встревожен. Конечно, он понимал, что я любила Дугала и грустила потому, что Лавиния с леди Харриет отняли его у меня. Но я не могла ему объяснить всего. Мне нравился Дугал, и мы были хорошими друзьями, но я была немного задета, поскольку он, казалось, забыл меня, и был совершенно ошеломлен красотой Лавинии. Однако, я была далека от того, чтобы мое сердце было разбито.

Он наклонился через стол.

— Знаете, — проговорил он, — у меня всегда был к вам особый интерес.

— В самом деле? Он кивнул.

— С того момента, как я похитил вас ребенком и взял в Фремлинг. Вы слышали когда-нибудь, как я заботился о вас в течение тех двух недель?

— Да, я об этом слышала.

— Вы не думаете, что в этом был какой-то смысл?

— Смысл заключался в том, что вы были избалованным ребенком. Это был ваш каприз. А я оказалась поблизости и «подошла вам» как и любой другой ребенок, поэтому вы и взяли меня к себе домой и, поскольку вам потворствовали, держали меня там…

Он рассмеялся.

— Это доказывает решительность моего характера.

— Скорее то, что вы были окружены теми людьми, которые потакали вашим капризам.

— Я помню это. Вы были маленьким ребенком. Я наслаждался своей ролью отца… и я говорю, что это вызвало у меня особый интерес к вам. Это вполне естественно.

— Я полагаю, что у вас был естественный интерес… хотя и быстротечный… к самой молодой женщине.

Он рассмеялся надо мной.

— Что бы вы ни говорили, я думаю, что наше маленькое приключение породило между нами особую связь.

Я покачала головой.

— Ничего подобного.

— Вы разочаровываете меня. Вы не чувствуете этого?

— Нет, — ответила я.

— Друзилла, будем друзьями… хорошими друзьями.

— Нельзя приказать дружить.

— Можно дать шанс. Мы живем близко друг от друга. Мы могли бы часто видеться. Этот… инцидент… сблизил нас, не так ли?

— Я надеюсь, он прояснил вам многое относительно меня. Ведь у вас было не совсем верное мнение обо мне.

— Этот случай многое прояснил, и я жажду узнать больше о вас.

Я поняла, к чему он клонит… не так грубо, как он делал это раньше, когда сделал вывод относительно меня… но смысл был тот же.

Я мысленно увидела предостерегающее лицо Полли. Она ему не доверяла. Как и я.

Я заговорила об Индии, и он стал вновь рассказывать мне об этой стране, пока я не сказала, что мне пора идти.

Я удивлялась себе. Я вовсе не хотела, чтобы кончался ланч. Тем не менее, я знала, что Полли права. Я должна остерегаться этого человека.

Когда я вернулась домой, она изучающе смотрела на меня с легким беспокойством. Я была в приподнятом настроении, его общество, казалось, всегда вдохновляло меня.

Более я не могла оставаться с сестрами и вернулась домой.

День свадьбы приближался.

Лавиния была охвачена вихрем возбуждения. Я пришла повидать ее, и она с бурной радостью приветствовала меня, пока мы не остались наедине, и говорила только о свадьбе и медовом месяце.

— О, Друзилла, — воскликнула она, — если бы ты только знала, через что я прошла.

— И другие тоже, Лавиния.

— Конечно. Но я вот-вот собираюсь выйти замуж.

— Бедняжка Мириам пережила многое.

— Представляешь, что она сделала? Я не могла этому поверить.

— Несчастная. Она дошла до предела и больше не могла выносить.

— Я ужасно волновалась. Что если бы полиция поместила в газете мое имя. Они бы сделали меня предметом обсуждения… но совсем в другом смысле. Знаешь, они назвали меня самой прекрасной дебютанткой года.

— Я это слышала.

— Дугал был очень горд. Он, конечно, обожает меня.

— Конечно, — согласилась я.

— Будет так забавно. Мы собираемся в Индию.

— Так что вы оба едете туда, ты и твой брат. Она скривилась.

— Он слегка раздражен тем, что произошло. Прочел мне лекцию о Флер и всем этом. Я сказала ему, что устроила так, что за ней будут хорошо смотреть. Что еще я могла бы сделать?

— Ты могла бы взять свою дочь и ухаживать за ней.

— Не говори глупостей. Как я могла?

— Признаться во всем, начать новую жизнь и стать преданной матерью. Флер — прелесть.

— Да? Наверное, однажды я поеду повидаться с ней.

— Полли не хотела бы этого. Она сказала, что это может расстроить ребенка.

— Ее расстроит встреча с собственной матерью?

— Естественно, если эта мать оставила ее другим, вычеркнув из своей жизни.

— Замолчи. Ты говоришь как Фабиан. С меня этого довольно. С этим покончено. Мириам позаботилась об этом.

— Она стала настоящей благодетельницей для тебя.

— Это забавная точка зрения.

— Так и есть, дорогая. Ты можешь представить ее страдания?

— Она должна была бы рассказать обо всем своему мужу.

— Как ты сказала Дугалу?

— Это совсем другое.

— Все то, что случается с Фремлингами, отлично от того, что случается с другими людьми.

— Перестань. Я хочу поговорить с тобой о свадьбе. На свой медовый месяц мы собираемся в Италию. Дугал хочет показать мне художественные ценности.