Читать книгу "Солдат - Виктор Мишин"

– Ну а чего вы так удивляетесь? Я что, по-вашему, всю жизнь воевал?

– А ты кем был до войны, так и не вспомнил? – Петя решился, наконец, спросить, раньше-то стеснялся, сколько раз разговор заводил.

– Да если бы вспомнил, вы бы уже знали, но ты меня убил, когда ты все записывал?

– Так ты лежишь с винтовкой, на меня же не смотришь, как бы ты заметил, что я пишу? А мне еще Нечаев приказал учитывать всех. Я ведь пишу только тех, кого вижу, то есть когда мы вместе, а скольких ты без меня на тот свет отправил?

– К сожалению, тех, что были до твоего ранения, Курочкин, я не смогу провести, а вот, – ротный уткнулся в карточку, – человек тридцать, думаю, вполне себе возможно засчитать. Да даже больше, я сам еще прибавлю тебе, – он посмотрел на меня.

– Не надо мне ничего прибавлять, я не за счет воюю…

– Да ты не понял, сколько ты позавчера в одиночку уработал, я тебя ведь просил отчитаться.

– Двенадцать, это с теми, кого на чердаке из автомата положил, без них восемь вроде.

– Вот, этих и добавлю, смысла тебе врать нет, я наоборот думаю, что ты еще уменьшаешь.

Так у меня появился личный снайперский счет, по которому я как бы даже и неплохим стрелком получался. Теперь я точно уже обязан все свои выстрелы фиксировать, так как все данные капитан будет отсылать в штаб полка.

Обиходив винтовку перед сном, перекусили с Петром и завалились спать. Спал сегодня без снов, на удивление. Выспаться удалось, оказывается, я даже не проснулся при артобстреле противника, грубеем, привыкаем. Наутро нарисовался командир полка и потребовал помочь возле Г-образного.

– Соседи помощи просят, снайперов у нас вроде хватает, но работы у них немало, так что лишняя винтовка помехой не будет.

Я с полчаса изучал площадь, линию траншей и заграждений противника по западной стороне площади и принял невероятное решение.

– Товарищ капитан, а я туда пойду, помогите фрицев отвлечь, – я указал на подбитый КВ, что стоял недалеко от бывшего «Молочного» дома, который мы успешно подорвали недавно.

– Как ты собираешься туда пролезть? – обалдел ротный.

– А смотрите, слева видите траншея, – я указал вперед.

– Ну, – кивнул капитан, – так она же немецкая!

– А в ней нет никого, скорее всего, там просто мины стоят, я еще вчера заметил, что фрицы в ней не появляются. Она отлично просматривается из Дома Павлова, поэтому противник в нее и не лезет.

– И…

– Ну, а по ней я до танка доберусь. Лягу между гусениц под днищем, Петро сзади, прикрывать будет, а спереди у меня хрен кто пройдет. Я буду чуть ли не на вражеских позициях, они ни за что не услышат в трескотне собственных выстрелов, отдельные хлопки моей винтовки, тем более по звуку она им хорошо знакома, за своего примут.

– А ведь может получиться, – почесал затылок капитан, – у тебя тогда такой обзор будет, все немцы твои. Только вот те, из дома, к тебе не придут?

– А мы растяжки поставим с Петей, прямо по их траншее, вот будет веселье.

– А чем помочь-то? – так и не понял командир.

– Надо нескольких бойцов в траншею посадить, в том месте, где ближе всего к Дому Павлова, их там будет не видно, а если все-таки фрицы полезут из ближайших домов, парни отвлекут их, давая нам возможность уйти.

Договорились обо всем. Мне выделили как раз тех троих, что остались в живых от моего бывшего взвода. Ребята даже обрадовались возможности участвовать в бою, а то их задвинули в угол, сидите, мол, ждите, когда вас куда-нибудь сунут.

Выдвинулись в девять утра. Дождь хреначит с ночи, мелкий, противный и холодный, а скоро уже и снегу навалит. Будет намного сложнее передвигаться. Я полз первым, держа винтовку так, чтобы прицелом не задеть обо что-нибудь. Немцы в этом направлении активности не проявляли, но наблюдатели-то точно есть, я даже вижу пулемет, нацеленный в нашу сторону. Когда мы будем в его зоне, я шлепну пулеметчика, и мы спрыгнем в траншею, там, я думаю, мы будем в относительной безопасности. А, я ведь не сказал самого интересного, мы опять вырядились в немецкую форму. У меня так вообще шинелька унтера, холодная, как бумажная. Еще бы фашисты не мерзли, наш ватник в десять раз теплее будет.

В пулеметчика пришлось стрелять два раза, там второй номер шустрый оказался. Когда стрелок улегся лицом на пулемет, его напарник живо подхватил ствол и хотел уже открыть огонь, но у меня винтовка смотрела прямо на него, поэтому я не медлил.

Соскочив в траншею, дружно залегли на дно, в лужи грязи и застыли. Ну, фрицы, уже освоили, значит. Впереди по ходу движения к противнику виднелась веревка, натянутая от стенки к стенке. Растяжку сообразили, ну-ну. Я подполз и, осмотрев, просто перерезал осторожно эту веревку. По краям были чуть присыпанные две противопехотные мины, нехило немцы соображают, да вот проблемка, лески, видно, не нашли и привязали веревку, а ее издалека видно. Я, так как сам балуюсь такими штучками, всегда под ноги гляжу, особенно с тех пор, когда чуть на минное поле не влез, теперь постоянно проверяюсь. Показав парням, чтобы не двигались, осторожно снял мины и передал их по очереди бойцам, приказав тащить с собой. Там, где мы будем вылезать из траншеи, я их и поставлю, будет немцам сюрпризик.

Мины я воткнул, но вот возможности быстро добраться до танка пока не было, слишком уж немцы пристально наблюдают. Ждали уже минут двадцать, когда вдруг в небе что-то загудело и земля начала трястись.

Ну почему в нашей славной армии все через одно место, а? То сутками командиры не могут выпросить авиаподдержку, чтобы накрыть место сосредоточения противника, и штурмуя винтовками гаубичную батарею, а то на тебе, прилетели… Причем в этот раз ладно бы «кукурузник» какой притарахтел, так нет, пара «горбатых» заходила с востока, прямо с берега Волги. Вашу маман, от фрицев уворачиваемся, так сейчас свои похоронят заживо. У них ведь сотня метров и не промах даже.

– Вниз, быстро, забились все как мыши под веник! – ору я, сам падая в грязь. Как еще в такую погоду они взлетели-то вообще, ведь как ни просят, все у летунов погода нелетная. Загрохотало так, что казалось, нас сейчас выкинет из траншеи. Я лежал и смотрел на то место, где установил мины, чуток заденут и… Все-таки есть бог на небе. Самолеты, сделав два захода и прилично вломив немцам в домах с западной стороны площади Девятого января, свалили, издевательски покачав крыльями. Мы поднялись и осмотрелись, слава все Ему же, все были целы.

– Так мужики, как договаривались, сидите с краю, если что, долбите из ручника по фрицам и кидаете дымовую, давая нам уйти, но это в крайнем случае, понятно? Если те просто бегают, стреляют, не надо устраивать здесь Ватерлоо. Только если пойдут к нам, в этом и есть ваша работа.

– Все ясно, командир, – ответил за всех Федор.

– Молодцы, Федь, ты за старшего, мы пошли.

Выползли очень вовремя, еще вокруг стояли дымы, а кое-где даже что-то горело, поэтому немцам было не до нас. Когда мы устраивались под танком, прилетел «привет» уже нашим, от немцев. «Штуки» со своими противными ревунами прошли в таком пике, что мы чуть не обделались. Я еще только появился здесь, в этом времени, там, на полях при отступлении испытал на себе эту заразу, как же мне не понравилось-то! Буквально аллергия на них. Слышали когда-нибудь, как перед внезапно прыгнувшим на дорогу пешеходом с визгом тормозов пытается остановиться машина? Вот, примерно похоже, только еще представьте себя на месте пешехода.