Читать книгу "Кино кончилось. Дублей не будет - Владимир Колычев"

– Я возьму пса на себя, – сказал Бочкарев.

В багажнике нашелся рюкзак из плотной брезентовой ткани. Бочкарев намотал его на левую руку, закрепил скотчем.

– Ни пуха тебе, ни бешенства! – вроде как в шутку, но совсем не весело проговорил Помазов.

Первым через забор перепрыгнул Бочкарев. Довольно-таки крупная дворняга бросилась на него. Он выставил вперед руку, защищенную брезентом, а другой направил на нее пистолет. Перемахивая через забор, Максим увидел, как собака пятится от Бочкарева, с трусливым лаем поджимает хвост.

В доме их ждала засада. Зыков распахнул дверь, и на него из темноты сеней обрушилась сковородка. Тяжелая, чугунная, прямо по голове!

Ударила его девушка, которую он сам же потом и скрутил. А Закутков лежал на диване, пьяный в стельку. Больше никого в доме не было.

– Грузите апельсины бочками! – распорядился Помазов.

Закуткова заковали в наручники, затащили в машину. Его подружку тоже забрали. Она сказала, что приняла оперов за бандитов, и ее, в принципе, можно было понять. Но на свободе эта особа была опасна, могла позвонить Вильяму или кому-то из его людей.

Лох не тот, кто крадет, а тот, кто попадается. Например, Любашин. Серб лично поставил его на бабки. Любашин попробовал вильнуть хвостом, а в ответ получил черепно-мозговую травму. На следующий день он прочухался и со страху отстегнул часть суммы, которая была обещана Сербу. А за второй частью к нему пришел Дьяк.

Любашин уже поправлялся, но все еще должен был находиться в больнице под наблюдением врачей. Днем он там и валялся, а на ночь он сбегал к любовнице.

У нее Дьяк его подкараулил. Варвара еще та кошелка, клейма ставить некуда, а Любашин почитал ее как святую. На этом и прокололся. Его застали прямо в постели, тепленького.

– Где деньги, Зин? – спросил Дьяк, нависая над Любашиным.

– Я договаривался с Сербом.

– А его больше нет. Ты об этом? – Дьяк возмущенно повел бровью.

– Да.

– Так это ты Серба заказал?

– Я заказал?! – Мужик едва не задохнулся от страха за свою шкуру.

– Выходит, что ты.

– Это не я!

– Тогда почему не платишь?

– Так некому!

– Я за Серба. Мне и будешь платить.

– Хорошо.

– Больше подъезжать к тебе не буду, – предупредил Дьяк. – Начнешь водить вола, прямым ходом отправлю на бойню. Узнаешь, как там свиней колбасят. Да и другим неповадно будет. Или думаешь, что ты у нас один такой?

– Ну…

– Завтра подъедет человек. Смотри у меня, давай без фокусов.

– Я все понял.

– Тогда до свидания, Георгий Степанович. Если вдруг какие-то проблемы, обращайтесь. Всегда поможем.

– Вы моя проблема, – буркнул чинуша.

Но Дьяк сделал вид, что не услышал его.

Братки вышли из дома, осмотрелись. Кругом все спокойно.

Но менты могли объявиться в любой момент. Танаков вроде бы обещал Дьяку свою поддержку. Намекал, что за малую долю. Хотя веры менту, конечно, никакой.

Поэтому бандиты и глазели по сторонам, но никаких опасных движений не замечали. На хвост к ним никто не сел.

На малине их ждали поляна и водочка. Там же сидел Видак, мужик, с которым Дьяк когда-то мотал срок. Оказалось, он принес важную новость.

– Я не знаю, кто такая, но менты ее ищут! – Видак показал фотографию молодой женщины. – Говорят, она Серба убила.

– Кто говорит?

– Капитан… Юрьев, кажется, его фамилия. Или Юркин.

– Костин. – Дьяк скривился.

– Нет, не Костин.

– Проехали.

Он, конечно, понимал, что воровской приговор капитану Костину – не более чем киношный фарс, но очень уж невзлюбил этого мента. А от Юрьева ему еще и досталось. Была бы его воля, он сам, лично этого мента на нож посадил бы. Но Танаков не велел. А против него идти сейчас никак нельзя.

– Значит, эта особа? – спросил он, разглядывая красивую, очень сексуальную женщину в короткой юбочке.

– Так это же Марго! – подал голос Макарон.

– Марго? – Дьяк удивленно повел бровью.

– Ну да…

Дьяк осадил Макарона и попросил Видака на выход. Не для чужих ушей такой разговор.

В комментариях Макарона Дьяк не нуждался. И без того все стало ясно. Через Марго Серб пытался опустить Вильяма. На этом и погорел. Оказывается, Марго еще та штучка. Но без Вильяма здесь точно не обошлось.

Дьяк так и не привел приговор в исполнение, не замочил Вильяма. Но тот знал о смертельной угрозе, и он в любой момент мог нанести удар. Значит, нужно бить на упреждение. Тем более что люди для этого есть. Да, Вильям должен умереть, освободить место для конкретных людей.

Арина – торжество красоты, праздник совершенства, очарование юности. Вильям познакомился с ней сегодня утром, а уже к вечеру понял, что влюбился. Но Арина не согласилась провести с ним время в ресторане, сказала, что занята. На самом деле она совсем не прочь была встретиться с ним и даже переспать, но ей нужно было набить себе цену.

Вильям все это понимал, поэтому и не расстроился. Не надо спешить. Сначала он решит свои проблемы, разрулит ситуацию, потом уже можно будет вплотную заняться Ариной. Эта красотка станет его наградой за успехи в художественной самодеятельности.

Домой он приехал поздно. Софи тут как тут. На лице тихая улыбка, в глазах вопрос: «Что угодно, господин мой?» В доме все блестит, с кухни доносится аромат тушеного мяса. Сама вся из себя. Волосы распущены, на лице боевая раскраска, платье не самое короткое, но в облипку, сексуальное. Под ним ничего нет. Ставь в позу и начинай.

«Красивая вещь, – подумал Вильям. – Но не более. В ней нет души, только страх и надежда на прощение.

Но что-то не хочется мне ее прощать. Не лежит у меня душа к этой жалкой бездуховной особе. Убить ее, что ли?»

Софи накормила его, затем приготовила ему ванну, предложила себя в качестве мочалки. Вильям расслабился, потом в банном халате плюхнулся на мягкий диван перед телевизором.

В этот момент ему позвонили и сообщили неприятную новость.

– Черт!

Закуток должен был слинять далеко-далеко, а его взяли в какой-то деревне. Это сделали те самые менты, которые должны были помогать Вильяму, а не ставить ему палки в колеса.

«Наверняка Юрьев мутит. Не успокоился киношный мент. Что ж, придется грохнуть его раньше времени», – решил Вильям.

– Я могу тебе чем-то помочь? – тихонько спросила Софи.

Вильям нахмурился, услышав ее голос.

Он не заметил, как она к нему подкралась, но спокойно сказал: