Читать книгу "Слово Оберона - Марина и Сергей Дяченко"

— Троих, — сказала я ещё тише.

— Пусть троих, — Принц-чума кивнул. — А принцесс пять, я ведь правильно считаю?

Почему Уйма и саламандра стоят к нему так близко?

Будто услышав мою мысль, людоед сделал шаг в мою сторону. Вернее, полшага.

— Стоять, — негромко бросил Принц-чума. — Ещё одно движение, дикарь, и я тебя обниму.

Я ударилась в панику.

Внешне ничего не изменилось — я всё так же стояла у дверей, приклеившись подошвами к полу зато внутри — в душе — уже бежала прочь, не разбирая дороги, ударяясь о стены и обо всём забыв — точь-в-точь как бежали те стражники, которых мы встретили в замке. Уши заложило от отчаяния — после стольких трудов прийти к такому концу! Выхода не было, ни лазейки, ни щёлочки, всё пропало!

— Итак, — Принц-чума снова обращался ко мне, — мы можем отправиться за Печать прямо сейчас. Я буду великодушен: пусть принцы, которых вы избрали, идут с нами. Мы составим дружную весёлую компанию!

— Можно узнать, — спросила я хрипло, — что стало с вашей предыдущей женой?

— Разумеется, она умерла. Иначе я не был бы вдовцом.

— А… — я еле могла говорить. — А отчего?

Принц-чума печально покачал головой:

— Я понимаю, о чём вы. Эти принцессы вам родня?

— Нет.

— Они вам близкие подруги?

— Нет.

— Так что вам за беда?

Лёгкий шепоток пронёсся по залу.

— Соглашайся, — выдохнул кто-то совсем близко за моей спиной. — Соглашайся… Уводи его… соглашайся…

— Король Оберон обещал принцессам свадьбу, а не похороны, — выдавила я.

Принц-чума понимающе кивнул:

— Разве они собираются жить вечно? Сперва свадьба. Потом похороны. Видите ли, я и без того себя во многом ограничиваю. У меня нет друзей, которым я мог бы сердечно пожимать руку два раза подряд. У меня нет женщины, которую я целовал бы дважды. Я редко выхожу к людям, но когда я появляюсь — я вправе рассчитывать на уважение… хоть небольшое. Разве мы не можем договориться?

Я молчала.

Принц-чума поднялся со своего трона легко, как бабочка с цветка. Сделал шаг — и оказался в центре зала. Испуганно отшатнулись людоед и Принц-саламандра, люди вжались в стены, желая сделаться плоскими, как обои.

Я осталась стоять, но не от великой храбрости. У меня ноги отнялись, вот и всё. Будто кто-то другой, не я, вскинул посох… Ударил зелёной молнией по длинной чёрной фигуре в центре зала…

Ахнула толпа. Принц-чума даже не пошатнулся, молния прошла насквозь, как лучик сквозь воду. Он сделал ещё шаг — и остановился прямо передо мной. Я чуть не выронила своё оружие.

Нет, у него не грим лежал на щеках. Это горел лихорадочный румянец. А глаза и вправду были огромные, мутновато-зеркальные, так что я могла видеть своё перевёрнутое отражение, как в близко посаженных автомобильных фарах.

Он вытянул руку. Его палец замер в сантиметре от моего носа.

— Ну почему же ты не хочешь со мной дружить? — спросил он шёпотом. — Дружба со мной сильно облегчает жизнь. А?

— Там за Печатью полно людей, — прошептала я, глядя на его палец. Ноготь был аккуратно подстрижен и отшлифован.

— Ну и что? Пойми меня правильно, горы трупов — это неприятно и некрасиво. Но я одинок. Я скучаю. Мне нужна жена.

— Возьмите себе…

— …кого-нибудь другого? — он прищурился. — Какая ты добрая девочка! Кого-нибудь другого, незнакомого, кого тебе не жалко, так?

— Мне всех жалко.

— Начни с себя. Ты себя ведь жалеешь?

— Уберите руку! — прохрипела я. Он вдруг послушался. Чуть отступил, скрестил руки на груди:

— Я ведь всё равно пройду за Печать. Ключ у твоего людоеда, в кожаном мешочке на поясе. Либо отдаст мне сам, либо сниму с мёртвого.

— Как вам всем хочется за Печать… — пробормотала я с тоской.

— Что?

— Ничего… А что будет, если я скажу «нет»?

— Высокая температура. Озноб. Ломота во всём теле. Рвота. Судороги и смерть. Вот что будет. Решай.

Я мигнула. Перед глазами расплылась вдруг синева, будто мелькнул край неба — и погас. Я так устала за эти дни. Я так подвела Оберона. Я сама себя подвела… Мне надо домой. Отлежаться и все забыть. Только вернуться бы за Печать, там я сама справлюсь. Один шаг — и я в другом мире, до свидания, разбирайтесь без меня. Без меня! Оберон могущественный маг, пусть он сам ищет способ договориться с чумой из-за Печати…

Договориться с Чумой!

Моих ноздрей снова коснулся запах. Тот самый, который мучил меня всю дорогу к тронному залу. Я догадалась, чем это пахнет.

Горло пересохло, поэтому я не сразу смогла заговорить. Я отступила на шаг, потом ещё на шаг. Мутноватые глаза Принца-чумы глядели не отрываясь. Я себя не обманывала: ему хватило бы одного движения, чтобы дотронуться до меня.

— Ты… иди ты… пошёл ты…

Я так и не решилась договорить до конца. Впрочем, Принц-чума сам уже догадался, куда именно я его посылаю. Он улыбнулся с сожалением и раскинул руки, собираясь заключить меня в объятия. Я зажмурилась…

— Н-на!

Меня накрыло будто хрустящим полиэтиленом. Я подумала было, что именно так человек чувствует прикосновение Принца-чумы, и облилась холодным потом, но визг, от которого лопались уши, вопли и топот разбегавшейся толпы заставили меня открыть глаза.

Принц-чума был рядом. За полупрозрачной стенкой, похожей на плёнку, которой накрывают парники. И он бился в эту плёнку, пытаясь прорваться ко мне. Плёнка хрустела, но пока держала.

— Беги! Беги!

Меня схватили за руку и поволокли прочь из зала. И это был не Принц-чума. Это был взъерошенный, бледный Максимилиан. Он оттащил меня к стене, и вовремя: нас чуть не затоптала обезумевшая от страха толпа.

— Я его задержал… Минуты на две…

— Так это ты сделал?!

— Я… всё-таки некромант, — он улыбнулся с угасающей гордостью. — Только он всё равно сильнее. Где Уйма? Нам надо уходить за Печать, здесь ни тебе, ни мне больше не жить.

— Уйма! — закричала я, но в стонах и воплях обезумевших людей меня в двух шагах нельзя было расслышать. Тогда я вскинула посох и ударила сигнальным лучом в потолок.

Посыпалась пыль и каменная крошка. Я ударила ещё. Максимилиан закашлялся. В дверном проёме, подёрнутом пылью, как туманом, вдруг возник огромный силуэт людоеда. За ним я разглядела Принца-саламандру и чуть не засмеялась от облегчения.

Уйма обхватил меня лапищами, так что я чуть не задохнулась: