Читать книгу "Весна для репортера - Максим Замшев"

Головченко кашлянул один раз, другой, потом разразился продолжительным сухим кашлем.

– Вы нездоровы? – спросил я его.

– Жить буду, – отшутился Дмитрий.

– Сынок, прости меня за… – Голос отца прозвучал с непривычной для него неуверенностью.

– За что, папа? – оборвал я его.

– За то, что втянул тебя во все это… Ты, конечно же, не приспособлен для таких дел. Ведь я сам тебя так воспитал. Мечтал, чтоб ты был счастливым и выбрал свой путь сам. Без тех сложностей, что сопровождали мою жизнь. Без всей этой политики… публичности…

– Я был бы тебе обязан, если бы ты перестал говорить загадками. – Мне крайне не нравилось, куда он клонил.

– Ты рад, что видишь здесь Дмитрия? – ни с того ни с сего спросил мой папа.

– Очень странный вопрос. Конечно, я рад, что он не в заточении, но, как мне кажется, моя радость – это не то, ради чего мы здесь собрались.

Я сохранял спокойствие из последних сил.

– Василий Дмитриевич! Мы же договаривались, – нервно вступил в разговор Головченко. – Юре пришлось тяжелее, чем всем нам. Давайте к делу. Не надо его терзать.

– Предлагаю прекратить этот фарс. – От отчаяния у меня перехватывало в горле. – Напоминаю последовательность событий. Меня назначили ведущим эфира, сразу отправили в сложную командировку, я старался аккуратно исполнить все, что мне поручили. Вы, Дмитрий, передали мне флэшку с секретной информацией, которую я должен был огласить в эфире. Но по возвращении домой обо мне стали распространять чудовищную ложь и клевету. Сейчас вы пришли сюда. По-моему, нам пора объясниться. Или вам так не кажется? Мне не очень комфортно ощущать, что со мной продолжают играть в кошки-мышки. Тем более что я неважно себя чувствую.

– Коля, у тебя не найдется кофейку? – Отец очень дружелюбно обратился к Васькину. – Что-то кофе захотелось.

– Найдем, Василий Дмитриевич!

Коля слушался моего отца, словно тот был его начальником.

Когда Николай вышел из комнаты, Головченко резко и бесчувственно, как на допросе, огорошил меня:

– Юра, скажите, почему вы не вышли вчера в эфир и где сейчас моя флэшка?

От злости у меня заболели виски. Что произошло со мной, мало кого волнует.

Расценив мое молчание как замешательство, Головченко продолжил наседать на меня:

– Вам запретил Кабанов? Вы ему показали материал заранее? А помните, как я вас просил никому ничего не показывать перед эфиром? Вы исполнили это? – Он поднялся и подошел ко мне близко-близко.

– Я бы все выполнил. – Я отодвигался от него к стенке. – Не надо считать меня идиотом. Когда я узнал о вашем аресте, я решил, что мне необходимо открыть флэшку. Немедля.

– Где это было? – нервно вскричал Головченко.

– У нас дома.

– А… хорошо. – Бывший эсбэушник вздохнул с облегчением. – И?

– На ней ничего не было записано. Обычная пустая флэшка. Меня это поразило, не буду скрывать. Но это так.

– Не может быть. – Головченко повернулся к моему отцу. – Этого не может быть! Где она сейчас?

Тут уже мне потребовалась пауза. А куда она действительно делась? Я судорожно стал вспоминать момент, когда открывал ее дома. Куда я потом ее положил? Вдруг она осталась в пальто, которое украли эти негодяи? Или в пиджаке? Мелькнула слабая надежда, что я положил флэшку во внутренний карман рубашки. Бывало, я засовывал туда что-то нужное, а потом забывал об этом и никак не мог найти.

Острый взгляд Дмитрия почти физически травмировал меня. Я не мог уже лежать и спустил ноги на пол. Головченко сделал шаг назад.

Вошел Николай с чашкой кофе в руках. На его появление никто не прореагировал.

Если я сейчас не найду флэшку, то ничем не докажу, что она была пуста. Это катастрофа.

– Коля! А где рубашка, в которой вы меня подобрали?

– Рубашка? Крис вчера ее в стиралку бросила. Она сушится сейчас.

– А там в кармане ничего не было, не помнишь?

– Сейчас посмотрю. Она вроде выкладывала что-то.

Через некоторое время Васькин вернулся в комнату, неся на ладони флэшку. Ту самую. Дмитрий выхватил ее у Коли и кинулся к компьютеру, стоявшему в углу.

– Он запаролен? – нетерпеливо спросил Головченко.

– Нет. – Николаю сейчас не позавидуешь. Ему никто ничего не удосуживается объяснять.

Дмитрий вставил флэшку. Папа повернулся так, чтобы видеть монитор.

Результат ничем не отличался от полученного мной вчера утром. Пустота!

– Вот оно в чем дело. – Он закусил губу. – Василий Дмитриевич. Там действительно ничего нет. Юра, ты точно ее не открывал нигде и никому не показал до вчерашнего утра?

– Нет.

– Давайте решать, что теперь делать. – Дмитрий вернулся на свое место и выжидательно посмотрел на отца.

То же мне, командир нашелся.

– Для начала мы должны все рассказать Юре.

– Погоди, погоди. – Отец словно очнулся. – Коля! Ты сказал «подобрали»? Что это значит?

– На меня напали, папа. Прости, я соврал тебе насчет болезни. Меня избили, отняли одежду, деньги и документы. Если бы не Николай, все могло бы кончиться куда хуже. Он забрал меня полуживого, и вот теперь я, как видишь, иду на поправку.

– Боже правый. – Отец опустил лицо на руки и какое-то время так и оставался.

Я не собирался укорять отца за то, что, пока он разыгрывал хитроумную партию, его сын чуть не погиб. Но уж вышло как вышло…

Было видно, что отец поражен и очень сочувствует мне.

Скрывать от меня ему больше было нечего. Равно как и Дмитрию. Ну что ж, я вас слушаю, господа конспираторы…

Через какое-то время картина действительно стала проясняться…

* * *

Начал Дмитрий Головченко.

Из его рассказа я вынес следующее…

После того как Янукович фактически предал свои правоохранительные органы и спецслужбы, заключив под давлением Евросоюза и Штатов соглашение с оппозицией, которое никто и не собирался выполнять и которое окончилось позорным бегством президента из страны, Дмитрий Головченко, как и многие другие офицеры СБУ, попал в отчаянное положение. Их обрекли на убой, не оставив никакого прикрытия. И не только их, но и их близких, и вообще все, кто не принимал перемен. Нацики и правосеки безнаказанно вели охоту на людей. У Дмитрия в те дни погиб брат, тот самый, который ценой своей жизни спас от поруганий бандеровцев икону, так сильно поразившую меня в их доме под Киевом.

Подразделение под руководством Дмитрия на протяжении долгого времени отслеживало перемещение иностранных агентов, фиксировало их контакты с лидерами оппозиции, анализировало диппочту и в конце февраля готовилось доложить руководству о результатах своей работы, которые были действительно сенсационными. И что? Теперь все это достанется новому главе СБУ Наливайченко, который особо и не скрывал своей связи с американцами. Этому не бывать – постановили Дмитрий и его соратники. Они распорядятся всем этим по своему усмотрению. Оставалось только ждать, что кто-то прекратит весь этот кошмар и они вернутся на службу. Но ничего не менялось. Наоборот, становилось только хуже. Отсиживаться дальше было бессмысленно. И Дмитрий принял решение придать гласности добытый ими с помощью внедренных агентов план США по втягиванию России в войну на Украине. Он заключался в том, чтобы сначала устроить бойню в Крыму с участием крымских татар, а затем с помощью провокаций и массового убийства русских на Юго-Востоке заставить Россию ввести на Украину свои войска. С этой целью их агенты влияния в окружении Януковича убедили его, что он должен официально обратиться к России за военной помощью. По их замыслу, как только Россия введет войска, НАТО начнет операцию по освобождению Украины. Весь мир ополчится на агрессора, и с Россией будет покончено и экономически, и геополитически. Головченко заставляло торопиться еще и то, что, ежедневно наблюдая за происходящим, он видел, как американская задумка хоть и не очень гладко, но все же неуклонно осуществляется. Дмитрий полагал, что, если разоблачения будут исходить от него, пропагандистская машина Запада приложит все усилия к тому, чтобы ему никто не поверил. А самого его постараются ликвидировать как можно скорее. И тогда он придумал рискованный, но оригинальный, как ему тогда виделось, ход. Надо устроить дело так, чтобы информацию в рамках собственного расследования обнаружил журналист из России. Согласно его расчетам, это придаст ей убедительности и америкосам придется отказаться от своих чудовищных замыслов. Но как выйти на русских? Один неосторожный шаг, неправильно выбранный человек для контакта – и его вычислят. Головченко стал перебирать все свои прошлые связи, анализировать, сколь они надежны, и пришел к выводу, что лучше всего действовать через сотрудника посольства России на Украине Геннадия Сидельникова, его коллеги из российской разведки. Прежде он проявлял себя как надежный и добросовестный партнер. Оставалось только уяснить, готов ли он пойти на контакт без согласия своего начальства. Вмешательства руководства российских спецслужб Головченко боялся больше всего. За последние двадцать пять лет в ФСБ, равно как и в другие спецслужбы республик бывшего СССР, проникло много сомнительных людей. Не исключено, что они дослужились до больших постов. Как они распорядятся добытой управлением Головченко информацией, наверняка не скажешь.