Читать книгу "Королева вампиров - Андреа Робинсон"

Сделав всего несколько шагов по холлу, я понимаю, что нет никаких шансов дожить до вечера, оставшись незамеченной. Впервые за всю мою жизнь меня сопровождают перешептывания. Мне удается услышать слова «Влад», «вечеринка» и «помолвлены». Повернув за угол и увидев Дэнни Бауманна, склонившегося над одним из чахлых фонтанчиков с питьевой водой, я понимаю, что это отличный шанс начать кампанию по подавлению слухов. Нужно только собраться с духом и заговорить с ним.

Его светло-русые волосы завиваются на шее, и он одет в шорты, которыми я так долго восхищалась на уроках всемирной географии. Но сейчас я здесь не для того, чтобы строить глазки. Подобно льву, приближающемуся к нежной, мегапривлекательной антилопе, я медленно, крадучись подхожу к нему. И, когда он оборачивается, я нападаю.

— Эй, привет. Я хочу попросить тебя об одолжении, — говорю я, полностью готовая к тому, что он спросит, кто я такая и почему обращаюсь к нему. Но он только прислоняется к стене и вытирает губы футболкой, расслабленный и безмятежный, как в летние каникулы. Когда мы поженимся, я куплю ему носовой платочек.

— Йоу, Софи, — говорит он. — Что нового?

— Ты знаешь мое имя?

— Конечно. Ты объяснила мне разницу между Угандой и Уругваем. Южная Америка, чувак. Потрясно.

Хотя я и взволнована тем, что он хранит наши общие воспоминания, все, что я ему говорю, — это то, что я не встречаюсь, не помолвлена и не состою ни в каких других отношениях с Владом.

— И я надеялась, что ты, ну, мог бы рассказать об этом остальным, — заканчиваю я.

— Он не это говорит. Этот чувак типа безумно в тебя влюблен.

— Зато я говорю, что это неправда. И я подумала, может быть, ты мог бы поправлять людей, когда они упоминают об этом? — с надеждой улыбаюсь ему я. — Хорошо?

— Ну, не знаю. Я не хочу ни во что ввязываться. Этот парень меня как-то очень сильно смущает.

Это заставляет меня призадуматься — ведь еще на прошлой неделе Влад возглавлял все хит-парады. Но не успеваю я сформулировать следующий вопрос, как он удаляется развязной походкой, чтобы заняться тем, чем обычно целыми днями занимаются Дэнни Бауманны.

В следующих коридорах дела обстоят немного лучше, и я начинаю подумывать, что, возможно, все не так уж и плохо, как мне показалось в холле. Но когда я дохожу до последнего поворота к своему шкафчику, все мои надежды улетучиваются. Перед шкафчиком толпится большая группа школьников; я вижу спортивные майки и чирлидерские костюмы, а также несколько пар рваных джинсов и темные фанатские футболки. Неподалеку в длинной креповой юбке маячит Морган Михаэле, моя соседка по шкафчику.

— Я опоздаю, — ругается она, когда я подхожу к ней. — И так уже четвертый день.

— Что, кто-то снова написал на моем шкафчике «Французский — отстой»? — осведомляюсь я, прежде чем замечаю за расступившейся толпой стену из кроваво-красных роз на том месте, где должна находиться исцарапанная и разрисованная маркером дверца моего шкафчика. Из сотни. Тысячи.

— Тебе нравится? — слышу я вкрадчивый голос у себя за спиной. Обернувшись, я вижу Влада, прислонившегося к противоположной стене и улыбающегося коварной выжидающей улыбкой. Подойдя поближе, он показывает пальцем на свою щеку. — Ты можешь выразить свою благодарность так, как считаешь нужным.

Ну, если он так настаивает. Повернувшись к шкафчику, я срываю розу, продетую сквозь ручку, и швыряю ему в ноги, улыбнувшись, когда от такого унижения у него отвисает челюсть.

— Спасибо, — сладким голосом говорю я, — за то, что из-за тебя я опоздала на математику.

Раздается несколько сдавленных смешков. Я открываю дверцу, отбрасывая розы, которые дождем сыплются на пол. Засунув голову в нагромождение старых рекламных проспектов и сиротливых колпачков от ручек, я сосредотачиваюсь на поисках учебника по математике. Я выкапываю его из-под проспекта «Манже Авек Муа» и нашего учебника по французскому с неприличным названием и вдруг вижу, как под дверцей шкафчика появляются ботинки Влада. Подняв голову, я встречаю его взгляд, полностью соответствующий его мрачному виду, и с вызовом смотрю на него, прежде чем вспоминаю, что, хотя он вряд ли сможет сделать что-то со мной прямо здесь, в какой-то момент мне придется либо соблазнить ночного сторожа, либо пойти домой. Во мне просыпается инстинкт самосохранения; пожалуй, мне не стоит провоцировать выяснение отношений в коридоре.

— Извини, — с убийственной вежливостью говорю я, пытаясь проскользнуть мимо него.

Он хватает меня за локоть:

— Я думал, они тебе понравятся.

— У меня аллергия.

— Глаза у тебя не красные.

— На самом деле внутри я чихаю.

Влад в растерянности поворачивается к нашим зрителям. Когда я пришла, на их лицах было написано только любопытство. Но теперь их очевидное беспокойство меня ободряет. Девушка с пирсингом в носу и волосами безумных цветов судорожно строчит эсэмэски, каждые несколько секунд с опаской поднимая голову. Я слышу, как кто-то произносит слово «извращенцы».

— Вы все очень хотите пойти на урок, — громко объявляет он, и, хотя это заставляет нескольких человек схватить учебники и уйти, основная масса людей не двигается с места. Он начинает нервничать и меняет тактику. — Софочка все еще немного не в духе из-за недавней болезни, — говорит он. — Это повлияло на ее суждения.

Ох, меня тошнит от него.

— С моими суждениями все в порядке, — говорю я. — А вот с твоими — явно нет.

Непонятно, что бесит его больше: мои слова или то, что у нас есть свидетели. Он хватает мою руку жестом, который, наверное, кажется нашим зрителям романтичным, но я чувствую, как большим пальцем он зажимает мне пульс. Я пытаюсь вырваться, но по части силы у него по-прежнему есть надо мной преимущество.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — шипит он мне на ухо. — Я бы посоветовал тебе в дальнейшем воздержаться от этого.

— Мне надо идти на урок, — громко говорю я, стараясь, чтобы меня услышало как можно больше свидетелей.

— Эй, парень, отпусти ее, — говорит невысокий коренастый мальчик, стоящий в передних рядах, а девушка, которая строчила эсэмэски, добавляет, что она позовет мисс Кейт. Ропот становится громче, и в первый миг Влад выглядит так, словно его предали.

— Очень хорошо, — говорит он во всеуслышание и отпускает меня. Подняв одну из валяющихся на полу роз, он широким жестом кладет ее на мою папку. — Мы продолжим наш разговор позже.

Я отшвыриваю розу и протискиваюсь мимо него, но не успеваю я повернуть за угол, как любопытство заставляет меня обернуться. Я тут же об этом жалею. В свое время я получила немало страстных взглядов, но ничто не сравнится с тем, которым Влад награждает меня сейчас. Он стоит спиной к толпе, опустив голову, так что я вижу только его глаза, провожающие меня из-под свисающей челки. Они полны такой животной страсти, такой угрозы и такой ненависти, что меня начинает трясти от отвращения. Увидев, что я смотрю на него, он спешно пытается придать своему взгляду немного нежности, но уже слишком поздно. Я уже поняла, какой ошибкой было прийти сегодня в школу.