Читать книгу "Если не кот, то кто? Пушистый избранник - Анна Пейчева"

Судя по всему, митингующие столкнулись с непреодолимым препятствием в лице консьержки бабы Флоры. Вопреки Наташиным ожиданиям, баба Флора (которая, по идее, должна была возненавидеть свою соседку больше других из-за предстоящей разлуки со своими одичавшими «деточками»), так же, как и Макс, имела свои представления о служебном долге. А её служебный долг в данной ситуации заключался в том, чтобы не допустить посторонних в доверенное ей помещение. Похоже, бабулька стояла насмерть против орды разъярённых горожан.

Хорошо, что сегодня пятница, и ребёнка из садика заберет к себе Петя.

Спустя полчаса крики поутихли. Наташа, прижимаясь лицом к холодным металлическим прутьям лестничного ограждения, старалась понять, что происходит. Громко хлопнула дверь парадной. Мизансцена явно переместилась на улицу.

Наташа оставила клетку с притихшим Ваучером на верхней ступеньке и спустилась на полпролёта вниз, поближе к грязноватому общественному окну. В немытом стекле разворачивался последний акт драмы «Народ против бедненького старенького котика».

Двор заполнился хрустальным перезвоном. Собравшиеся доставали из сумок и карманов памятные колокольчики с фотографией Ваучера, оставшиеся со дня выборов. И, поминутно оглядываясь на камеру, бросали жалобно плачущие бубенчики в мусорный контейнер. Это было похоже на похороны, люди прощались с ярким образом самого милого депутата в истории; колокольчики исполняли роль горсти земли.

Тем временем самый милый депутат в истории вдруг подал голос из своей клетки. Даже не голос – утробный стон.

Наташа, бормоча «что такое, что такое, Ваучер, потерпи, котик, мы уже дома», поскорее открыла дверь и выпустила питомца из клетки. Похудевший, потускневший кот, покачиваясь на нетвёрдых лапах, кое-как выбрался из своей переноски, которая за последние месяцы стала для него таким же домом, как кресло в самолёте – для директора по региональному развитию.

– Боже, а это что? – Наташа неожиданно заметила, что у Ваучера не хватает двух зубов. Ещё несколько раскачивались, держась из последних сил.

Она расплакалась. Привалилась спиной к стене рядом с входной дверью и, глядя на несчастного беззубого кота, неудержимо рыдала.

– Что же мне делать, что же делать, Урчалка, как тебе помочь? Как же быть? – приговаривала она сквозь слёзы, поглаживая пушистого друга. – Нам с тобой очень нужна помощь!

Кот лёг на придверный коврик и устало закрыл глаза.

Петя стоял на серой половой тряпке, которая заменяла ему в съёмной квартире придверный коврик, и застёгивал куртку.

Только что в прямом эфире ТТВ он увидел свою жену. Свою законную жену со своим законным котом, которых едва не раздавила агрессивная толпа.

Кто знает, до чего могли дойти эти люди, способные устроить такой невообразимый, языческий ритуал с показательным уничтожением безобидных колокольчиков. Похоже, заказ супруги губернатора Изольды на переориентацию общественного мнения можно считать выполненным. Ваучера все эти люди теперь ненавидели.

Он должен быть там. Должен, и всё.

Должен защитить свою семью. Пусть бывшую, но семью. Хорошо, что сегодня пятница, и ребёнка из садика забирают его родители. Они купили билеты на творческий вечер народной артистки Людмилы Савельевой[38] и хотели взять с собой Надю, чтобы девочка посмотрела на живую легенду. Родители очень любили «Войну и мир» и всё, что с ней связано.

Да, сказал себе Петя, берясь за ручку двери. Он должен быть рядом с Наташей. И никто его не остановит.

Собственно, останавливать его было и некому.

Каролина ушла неделю назад. Ушла красиво, цокая тонкими каблучками изящных чёрно-белых «лодочек». Прихватила с собой все свои шёлковые халатики (единственная примета её присутствия в его доме, помимо бездонного чемодана с косметикой), а также всех Петиных лучших клиентов и его должность креативного директора «Контрол-Альт-Дилита» заодно.

Несколько дней назад генеральный вызвал Петю к себе в «Чижик-пыжик», предложил рюмку водки и, немного смущаясь, попросил написать заявление. Сказал, что прекрасно видит, что в последнее время Петя всю свою работу переложил на свою заместительницу Каролину Шварц, и будет только справедливо, если Каролина Шварц станет получать Петину же зарплату. Тем более, добавил генеральный, ему лично весьма импонирует немецкая педантичность и сдержанность Каролины.

Действительно, в сдержанности Каролине было не отказать. Перед уходом она с ледяной вежливостью попросила Петю стереть её номер телефона из памяти: она теперь строит отношения с достойным, высокопоставленным, умным и тонким мужчиной, настоящим дворянином по духу и по происхождению, и не желает принимать звонки от неудачников, которые даже причесаться нормально не могут. Несмотря на все требования Каролины, Петя уже больше месяца не стриг свои кудрявые волосы, и они вились так, как им захочется.

Ну и чёрт с ней, с этой Каролиной. Ничего общего, кроме работы, у них всё равно не было. Да и саму работу она не считала своим истинным призванием. На «Ночь Каннских Львов» вот идти категорически отказалась. Скучно, сказала. Скучно! Подумать только! Хотела идти в ресторан «Бомонд» вместо Дома кино. Вот в «Бомонде» по-настоящему скучно! В прикольных носках и смешной футболке туда небось не пустят. И вообще, рядом с Каролиной Петя постоянно чувствовал себя как на службе. Иногда хотелось, образно говоря, снять деловой пиджак и побродить по дому в пижаме.

Пережить увольнение было труднее. Петя любил свою работу, любил свой «Львиный мостик». Не раз и не два, сидя в полном одиночестве в гадкой съёмной квартире, Петя хватался за телефон, чтобы позвонить Наташе и всё ей рассказать – как раньше, ещё до эпохи интернет-форумов, картонных коробок и слингов, когда они часами обсуждали самые малозначительные происшествия дня. Они тогда были лучшими друзьями.

Но теперь Наташа сильно изменилась, и Петя просто не знал, чего от неё ожидать. Тоскливая овечка обернулась активной львицей. И он нажимал «отбой», не дождавшись соединения.

Увиденные по телевизору кадры подтолкнули его к решительным действиям. Он шёл к ней. Шёл, не зная, примет ли эта сильная, уверенная в себе женщина его защиту. Особенно после того момента перед заседанием суда, когда он промолчал в ответ на её откровения, зато на них отреагировала Каролина.

Простит ли Наташа его теперь?

Ему было непереносимо стыдно. И ещё горько – настолько, что он чувствовал неприятный металлический привкус во рту. Впрочем, поцелуи ему сегодня явно не светили, так что последнее не имело значения.

Наташа услышала, как поворачивается ключ в замке, и очнулась.

Последний час она провела в забытьи. Организм, истощённый голодовкой, горем и слезами, словно выключился. Она так и сидела в коридоре рядом с дверью, положив правую руку на заснувшего Ваучера.