Читать книгу "Битва за Сирию. От Вавилона до ИГИЛ - Александр Широкорад"

<…>

Когда “Фантом” на высоте около 700 метров вошел в пике, я понял, что дальше медлить уже нельзя. Судя по докладам, радиолокационная станция МР-104 “Рысь” цель захватила и уверенно вела, кормовая артиллерийская установка АК-230 была готова стрелять. Когда командир радиометристов М3А крикнул: “Данные выработаны”, я приказал открыть огонь на поражение.

Два ствола АК-230 “огрызались” буквально несколько секунд. Как потом подсчитали комендоры, по “Фантому” было выпущено 47 тридцатимиллиметровых снарядов из магазина в 1050 патронов. Всего-то… Вспышка, треск очереди — вот что запомнилось морякам. Потом все стихло. Практически в ту же секунду ревущий в небе “Фантом” был буквально перерезан советскими снарядами, как будто его прострочили швейной машинкой.

Так как высота полета истребителя-бомбардировщика была небольшая, наблюдавшие за воздушным боем увидели как от “Фантома” отвалилось крыло, затем хвостовое оперение. Машина сразу же загорелась и в процессе падения развалилась еще на несколько частей. Через две-три секунды “Фантом” упал за центральным молом, взорвавшись в момент соприкосновения с водой. Летчики выпрыгнуть не успели.

На место падения быстро вышли небольшие сирийские катера, но, кроме расплывающегося по морю керосинового пятна, никаких плавающих останков не обнаружили»[68].

Другой инцидент произошел в тот же день в акватории Порт-Саида, где в те дни находилось восемь наших десантных кораблей и эсминец. В один из авианалетов комендор десантного корабля СДК-137 (капитан-лейтенант Л. Лисицын) старшина 1 статьи П. Гринев своевременно обнаружил израильский «Фантом», заходивший на боевой курс для удара по кораблю, открыл огонь на поражение и сбил его, за что был награжден орденом Красной Звезды.

В отечественных и зарубежных СМИ периодически публикуются статьи о неуязвимости американских авианосных соединений. В связи с этим стоит процитировать бывшего командира 5-й эскадры адмирала В.Е. Селиванова: «Все время там [в Средиземном море.— А.Ш.] находились два американских авианосца. Одна авианосная группа в районе базирования в Неаполе, другая в Хайфе, в Израиле. У меня силы стояли так, что одна часть находилась в районе Туниса, другая в заливе Мерса-Матрух. Каждая часть была нацелена на свою авианосную группу противника. Каждый авианосец сопровождался нашими АПЛ с крылатыми ракетами. Рядом с авианосцем всегда находился наш корабль слежения, который засекал каждый взлет американского палубного самолета и передавал эти данные на лодки. Кроме лодок, каждый авианосец сопровождался нашими КУГами, корабельными ударными группами. Если это крейсер, у которого дальность ракет триста — триста пятьдесят километров, то он и идет на удалении километров триста от АУГ (авианосной ударной группы) противника. Я старался так распределять силы, чтоб на каждый американский авианосец было нацелено не меньше чем по тридцать наших ракет, с готовностью к пуску ракет в две минуты. И я каждый час выдавал всем средствам эскадры обновленное целеуказание, противник был постоянно на прицеле. И мы, конечно, тоже были на прицеле у американцев.

При этом двадцать пять процентов, то есть каждая четвертая из наших ракет, были снаряжены ядерными боеприпасами. Вот есть на лодке восемь ракет, из них две с ЯБП. На “Славе” — шестнадцать ракет, из них четыре с ЯБП. Советский Союз взял в свое время на себя обязательство первым ядерное оружие не применять. Но трудно сказать, как бы это выполнялось во время войны. К примеру, если в бою я свои ракеты с обычным боеприпасом уже все выпустил, а меня продолжают со всех сторон атаковать, и никто мне не может помочь. Как можно прекратить сопротивление, не израсходовав свою главную ударную мощь?

Наши расчеты показывали, что в те годы их АУГ была способна гарантированно сбить двадцать две ракеты. Уже двадцать третью ракету авианосец ловит бортом. Двадцать четвертую опять могли сбить, но потом и три подряд пропустить и так далее. То есть при превышении двадцати двух ракет в одновременном залпе мы уже с высокой степенью вероятности поражали основную цель — авианосец. Поэтому мы считали, что тридцать ракет должны быть всегда готовы к пуску. Но я, честно говоря, никогда не верил, что американцы действительно смогут сбить все первые двадцать две ракеты. Уверен, что это число не превысило бы и десяти. Я много раз наблюдал боевую подготовку их зенитчиков. Они всегда стреляли только по парашютным целям. У нас это и за стрельбы-то не считалось, мы никогда по парашютным целям и не стреляли. Это же просто смех, поддавки! Мы всегда стреляли по практическим ракетам. Те, которые четко в тебя летят, на реальных скоростях, с разных направлений.

Я помню, в мою бытность командира дивизии на Балтфлоте мы проводили учения. У мыса Таран по моему отряду был осуществлен одновременный пуск двенадцати ракет с разных направлений. Часть ракет по нам запустили с подводной лодки, и одновременно с ней нас с разных сторон атаковали ракетные катера. Мы тогда сбили своими силами девять ракет.

При этом наши ракеты — умные, они, если встречают менее интересную цель, то пропускают ее, ищут что-нибудь покрупнее. Если на пути к авианосцу стоит эсминец, то ракета его с правого или с левого борта обойдет, и полетит в ту цель, у которой отражающая поверхность больше, то есть найдет-таки авианосец. Причем точность наших ракет просто феноменальная. Я видел десятки учебных пусков ракет и почти всегда они попадали не просто в мишень, а еще и в геометрическую середину цели»[69].

На случай форсирования израильскими войсками Суэцкого канала командование нашего флота планировало высадку «ограниченного» десанта морской пехоты на западном берегу канала. Но когда 17 октября израильские войска пересекли канал, морской пехоты рядом не оказалось. Отряд десантных кораблей (один БДК и шесть СДК)[70]уже находился в Средиземном море, но на борту у него были грузы, а полк морской пехоты еще только готовился в Севастополе для переброски в Средиземное море. В сложившейся обстановке Главнокомандующий ВМФ приказал сформировать на каждом корабле 1-го ранга (крейсер, БПК) по роте, а на каждом корабле 2-го ранга (эсминец, сторожевой корабль) по взводу добровольцев. Каждый крейсер и БПК при нахождении на боевой службе имели подготовленные нештатные подразделения для действий в морском десанте на берегу. Подготовку они проходили в бригаде морской пехоты перед выходом на боевую службу.

19 октября командующий 6-м флотом адмирал Дэниел Мурфи направил запрос адмиралу Волобуеву, заявив, что советские корабли нарушают соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море от 1972 г., нацеливая свое оружие и ракеты в американские морские суда. Штаб 5-й эскадры тоже заявил, что американские реактивные самолеты и вертолеты выполняли аналогичные действия в нарушение соглашения. Но американцы подсуетились первыми, и советское Министерство иностранных дел получило официальную жалобу от американского Государственного департамента по этому поводу, и на 5-ю эскадру было послано распоряжение от руководителя Главного штаба ВМФ, чтобы командиры выполняли условия соглашения. Но это продолжалось недолго, так как ситуация вновь обострилась.