Читать книгу "Восемьсот виноградин - Лаура Дейв"

– Правильное решение, – кивнул отец.

– И ты сообщаешь мне об этом только сейчас?

– Ты должна была принять его сама, иначе оно не было бы правильным. Понимаешь?

– Ну, раз ты так говоришь…

– Думаю, у тебя все будет хорошо. Бен не тот, кто тебе нужен. А может, я просто хочу себя в этом убедить, чтобы не чувствовать ответственности.

– Ответственности за что?

– За тебя. Ты сама не понимаешь, какое ты сокровище. А я должен был тебе объяснить.

Я взяла отца за руку. Отца, которого любила больше всего на свете. Его и маму.

– Папочка…

– О нет, в ход пошла тяжелая артиллерия!

– Я переезжаю домой. Не потому, что мне страшно, а потому, что больше не боюсь. Я хочу быть здесь.

Папа кивнул. Он видел: я говорю правду. Потом подумал о чем-то своем, и его лицо сделалось печальным.

– Слишком поздно, детка.

– Да, нашу землю уже не спасти, но я куплю новую. И я заставлю Джейкоба вернуть мне права на название «Последняя капля».

– Ничего не выйдет. Даже если Джейкоб согласится, совет директоров этого не допустит.

– Тогда я заставлю вернуть мне права на «Си-бемоль». Если, конечно, ты не против, чтобы я использовала это название.

– А если против?

– Спрошу разрешения у мамы.

– Упрямее человека в жизни не видел, – покачал головой отец. – И это не комплимент.

– Ты мне поможешь?

– Если объяснишь, почему решила остаться.

В памяти всплыли мамины слова: «Хорошо подумай, прежде чем от чего-то отказываться». В сущности, именно так я и поступила – переключилась на нечто иное, на отношения с Беном, на жизнь вдали отсюда. И хорошо, что переключилась. В результате я смогла измениться и вновь захотела вернуться на виноградник. Вновь поняла, что он для меня значит. Много лет назад я отказалась от любви, которую считала слишком опасной, слишком рискованной. А потом приехала сюда и вспомнила, что это и есть настоящая любовь. Я вспомнила, каково просыпаться в Сономе по утрам или сидеть ночью на крыльце домика винодела. Вспомнила, как зачаровывали меня здешние люди, звуки и запахи, едва я впускала их в свою душу. Как по-прежнему зачаровывает меня вино. Бесстрашная половина моей натуры мечтала стать частью всего этого, пусть и не могла ничего контролировать. Бесстрашная половина моей натуры не хотела упустить шанс построить такую жизнь, в которой я буду не успешной, а счастливой.

– Помнишь, как совсем маленькой ты пришла ко мне и объявила, что хочешь стать виноделом? Когда ты передумала, я вздохнул с облегчением.

– Почему?

– Потому что это такая жизнь, которую невозможно контролировать. Ты делаешь все, что в твоих силах, но в конечном счете тебе ничто не подвластно.

Я придвинулась ближе.

– Разве это не относится к любому стоящему делу?

Я постаралась, чтобы мои слова не прозвучали насмешливо, потому что твердо верила в их истинность.

Папа улыбнулся.

– Не умничай: не к любому.

– Назови хоть одно исключение.

– Производство часов. В нем все поддается контролю.

– Почему мне кажется, что нечто подобное я уже слышала?

– Я пытался убедить тебя стать часовщиком. Даже возил как-то в древнейшую часовую мастерскую Сан-Франциско, чтобы показать, как работает мастер.

– Серьезно?

– Ты никак не могла научиться определять время. Я подумал: а вдруг поможет?

– И что, помогло?

– Не особо.

Отец закрыл глаза. Он устал. Я потрепала его по руке, готовясь уйти и позволить ему отдохнуть. Позволить маме отдохнуть рядом с ним.

– Итак, ты остаешься, а я уезжаю. Отправляюсь путешествовать по морю. Ненавижу море, но все-таки еду.

– Зачем же так над собой издеваться? – со смехом спросила я.

– Это единственный способ попасть туда, куда мы хотим.

Отец посмотрел на меня, желая убедиться, что я поняла: родители не планируют жить в Себастополе. По крайней мере, не на тех условиях, на которых я надеялась: виноградник спасен и все в нем по-прежнему.

– Но у тебя все будет замечательно. Ты станешь отличным виноделом. По той же причине, по которой так и не стала хорошим водителем.

– По какой же?

Отец пожал плечами, словно это было и так очевидно.

– Никто понятия не имеет, что ты делаешь, но в конечном итоге ты оказываешься именно там, куда хотела попасть.

Я улыбнулась, приникла к его плечу и расплакалась.

– Только, пожалуйста, без слез. А над вождением все-таки стоит поработать.

Отец указал на дверь: по коридору шла мама.

– Давай поговорим о другом мужчине, пока мама не пришла.

– Каком мужчине?

– А то она поднимет шум.

– О ком ты?

– О Джейкобе, разумеется.

Я ткнула в него пальцем.

– Не нарывайся!

– Послушай, если не хочешь говорить об этом, так и скажи. «Папа, закрой рот» – и все.

– Дело не в Джейкобе.

– В каком-то смысле в Джейкобе. Если задуматься, все началось именно с него: бизнесмен решает купить у винодела виноградник. Свадьба отменяется. Дочь сходит с ума.

– Это ты сошел с ума!

– Успокойся. Я же не говорю, что ты выйдешь за него замуж…

– Вот и хорошо.

– Но если что, шатер у нас есть.

Я обняла отца. Обняла и почувствовала исходящую от него силу, которой не могла получить больше нигде.

Отец прижал меня к себе, потом улыбнулся, отвел у меня со лба прядь волос и сказал:

– Ты мой любимый ребенок.

– Ты всем нам так говоришь.

– Что же, от этого мои слова не становятся менее правдивыми.

Свадьба

На нашем винограднике давно собирались отпраздновать свадьбу и наконец отпраздновали.

Спустя пять дней после моей несостоявшейся свадьбы родители предстали перед самодельным алтарем. Папа надел джинсы и спортивный пиджак, мама – голубой берет. Тот самый, который был на ней, когда она познакомилась с папой. Когда он случайно сел к ней в машину, да так из нее и не вышел.

Церемония была неофициальная, ведь формально родители не разводились. И все же в ней чувствовалось нечто торжественное. Финн поженил их в присутствии друзей, которыми они обзавелись за время жизни в Себастополе. Родители пригласили всех местных виноделов, в том числе Джейкоба. Сюзанна с Чарльзом тоже прилетели.