Читать книгу "Француженки не верят джентльменам - Лора Флоранд"

Джоли прошла в квартиру. У нее было чувство, будто и жизнь исчезла, и цвета пропали, и формы. Остались только белые и серые тени. Может быть, ее отец именно так и чувствовал себя в депрессии. Может быть…

Да еще его только что ужасно оскорбил мужчина, который говорил, что любит ее. «Я украл твою дочь. Ха, ха, ха! Вот я и поквитался с тобой».

– Я всегда повторял тебе, не влюбляйся в шеф-повара, – тихо проговорил отец, жалея ее. – Все мы просто поглощенные собой ублюдки. Меньше всего мне хочется, чтобы у тебя были отношения с кем-то похожим на меня.

Сквозь белые и серые тени пробилось сомнение. В том, что сказал отец, заключалась не вся правда. Тот, с кем отец меньше всего хотел бы видеть Джоли, оказался совсем не похожим на Пьера Манона. Конечно, Габриэлю нужно внимание. Но ведь и ей тоже.

Она подошла к окну. Габриэль успел пройти уже половину улицы, сердито пожирая пространство большими шагами.

– Он ничего не может поделать, ты же понимаешь, – сказал отец, и необычная нежность прозвучала в его голосе. Джоли вспомнила времена, когда они вместе бездельничали, сидя на кушетке в два часа ночи, и обсуждали все, что творилось в мире. – Он не может перестать думать, как победить меня, и только потом он думает о тебе. Но это совсем не значит, что он вообще о тебе не заботится.

Джоли сжала зубы, чтобы унять слезы, но в носу у нее щипало.

– Но если он думает, что украдет тебя из моей жизни так, как сделала твоя мать, то может отправляться ко всем чертям, – резко сказал отец, употребив грубое выражение, будто Габриэль пробудил в нем воспоминания о том, как говорят в кухнях. – Я вполне могу найти себе место в Провансе. И рестораны на Лазурном Берегу будут умолять меня о консультациях. Я же, черт побери, Пьер Манон.

Джоли, все еще моргая, отвела взгляд от улицы. Лицо отца прояснилось, хотя мускулы были напряжены. Он непрерывно сжимал и разжимал левый кулак.

– На какой день Люк назначил демонстрацию кулинарной книги? – резко спросил отец таким тоном, какого она не слышала уже пять лет.

– На ближайшие выходные, – медленно сказала она. – По крайней мере, так было запланировано.

– Тогда нам надо пробежаться по программе и посмотреть, что следует сделать, – твердо сказал Пьер. – Я хочу, чтобы этот показ стал выдающимся событием.

Джоли быстро повернулась, чтобы взглянуть на улицу. Но Габриэль уже исчез за углом.

Глава 27

Габриэль ушел последним и теперь сидел в переулке, прислонившись к двери кухни. Он глядел на противоположную стену, расположенную так близко, что мог бы ударить по ней кулаком. Если бы, конечно, захотел разбить пальцы о камень.

Задрав голову, он смотрел на узкую полоску между возвышающимися над ним домами, на тонкие серебряные лучики звезд. Потом закрыл глаза. Он чувствовал себя… побежденным. Ему опять захотелось провести годик-другой на сафари в Африке, вдали от всех и всего, общаясь только со слонами и антилопами.

Он прекрасно понимал, как сильно рисковал ради Джоли, хотя старался не думать о негативных последствиях.

Впрочем, точно так же он поступал и в других случаях.

Но вот сейчас… сейчас он опять снял броню и протянул кому-то свое живое сердце. В груди жгло. Ощущение было таким, будто кто-то хорошенько отдубасил это сердце скалками.

Что-то легко коснулось его руки. Он вскочил от неожиданности и наткнулся на что-то мягкое. И только через полсекунды, когда увидел Джоли, отброшенную им к противоположной стене, понял, кто это.

– Putain. – Он опустился на колени, чтобы проверить ее ребра; других причин нависать над ней у него не было. – С тобой все в порядке? Джоли, bébé. О, черт возьми, никогда не подкрадывайся к мужчине в середине ночи. И зачем ты приехала в такое позднее время? Я же сказал тебе… о, черт возьми, прости. С тобой все в порядке?

Джоли начала плакать. Вот просто так взяла и разрыдалась.

– Putain. – Он сел на древние булыжники, притянул ее к себе и усадил на колени, затем тщательно ощупал ее ребра, нежно проводя пальцами по всей их длине. – Мне так жаль, bébé.

Он качал ее, будто маленького ребенка.

– Со мной все в порядке. – Она провела руками по его волосам, лицу и плечам, затем крепко обняла его, впившись пальцами в его мускулы. Все его тело отозвалось на ее прикосновение удивительным облегчением. Он уж и не думал, что когда-нибудь почувствует это снова.

Что ж… Возможно, его пораненное сердце, съежившееся для самозащиты, уже начинало строить какой-то план, чтобы показать ей, что он вовсе не чудовище, но…

– Я так рада видеть тебя, – сказала Джоли. – Я не… Я побежала за тобой так быстро, как могла, но ты уже ушел.

– Правда? – У него появилось чувство, будто плотно свернутые вокруг его сердца лепестки начали раскрываться в испуге и удивлении. – Чтобы… все исправить? Ведь это была просто ужасная ссора?

– Я не должна была говорить, что ты используешь меня, – сказала она, и ее захлестнул новый взрыв рыданий. – Я люблю тебя. Тогда я имела в виду совсем не то. Даже не верится, что такие слова сорвались у меня с языка. Ты такой замечательный.

Его сердце замерло, будто последние лепестки не отпускали его. Габриэль не мог понять, почему они панически цепляются за его сердце. Разве не этого он хотел – услышать, как она говорит ему: «Я люблю тебя»?

Но… это всего лишь слова. Их может сказать кто угодно.

Бывшая тоже говорила, что любит его. И другие женщины тоже. И они действительно не лгали. По крайней мере, какое-то время. Если веришь словам, то всегда остаешься открытым и беззащитным, что особенно некстати, когда женщина решает, что не любит тебя достаточно сильно, чтобы… чтобы любить тебя таким, какой ты есть на самом деле.

Габриэль смотрел на Джоли сверху вниз. В его руках она казалась маленькой, полностью принадлежащей ему. Как легко поддаться чувству и отдать за право защитить эти хрупкие плечи свое проклятое сердце, а затем однажды проснуться и обнаружить, что кто-то устал от его дара и бросил его, будто скормил собакам.

Да, Габриэль нарочно давил и давил на психику Джоли, чтобы она произнесла эти слова. Можно было подумать, что он пытается не оставить ей другого выбора, кроме как оглушить его ударом по голове и сбежать.

Он боялся оставить ее в покое, вдруг Джоли сбежит и, чего доброго, выбросит его из своей жизни.

Но она не исчезла, не испарилась, не рванула в свой тихий мирок. Она все еще смотрела на него так, будто на совершенство или языческое божество.

Сегодня днем сбежал он. А она – она приехала вслед за ним.

Он снова провел руками по ее спине и бокам, тайком проверяя, не привиделось ли ему, что она здесь и говорит, что любит его.

Она здесь. Вот ее тонкие мускулы и вот ее податливое тело. И ее запах, такой естественный и чуть несвежий из-за поездки. И слезы, которые она проливает над ним… Проливает над ними.