Читать книгу "Мотылек летит на пламя - Лора Бекитт"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если не ошибаюсь, тысяча восемьсот шестьдесят второй.
Айрин пошатнулась и смежила веки. Прошло два года! Жив ли ее ребенок и где он?! Как она могла о нем позабыть?! Тысячи картин промелькнули перед ее мысленным взглядом, после чего она открыла глаз и вернулась в действительность.
— Хорошо, напишите дяде. Мне интересно узнать, что он ответит, — с удивительным спокойствием произнесла она и вышла за дверь.
И только там дала волю своим истинным чувствам.
Дружелюбный и непринужденный тон доктора Брина не обманул Айрин. Она понимала, что ее не собираются отпускать.
Возможно, врач действительно напишет мистеру Уильяму? Как ни странно, в том заключалась ее единственная надежда.
Айрин смутно помнила, что дядя приезжал в госпиталь и она его испугалась, как пугается животное, завидевшее своего мучителя. Поверит ли он в то, что отныне она способна рассуждать и действовать здраво?
Прошло несколько унылых, тягостных, мучительных дней. Прежде она не замечала времени, а теперь оно превратилось в удавку, которую невидимые руки медленно затягивали на ее шее.
Отныне Айрин смотрела на госпиталь другим взглядом, взглядом разумного человека. Несмотря на то, что стены были сложены из красного кирпича, а наличники выкрашены в белый цвет, здание казалось удивительно мрачным. Ничто не могло рассеять его зловещую ауру: ни просторные палаты, ни клумбы у входа, ни огромный зеленый парк. Это была тюрьма, хотя прежде Айрин даже нравилось здесь: атмосфера госпиталя смягчала душевную усталость и прогоняла страхи.
Сейчас тишина таила в себе неясную угрозу, большие комнаты с облупившейся краской пахли запустением, пища была ужасной, больные напоминали ходячих призраков, да и сам персонал представлял собой кучку задавленных жизнью, несчастных людей.
Айрин тщательно обследовала территорию. Убежать было сложно. Оставалось действовать хитростью или ждать. Она могла бы набраться терпения, но беда заключалась в том, что в ее распоряжении оставалось слишком мало времени.
Прежде она боялась ночи, оттого что мрак таил в себе одиночество и приближал смерть. Теперь ночная пора казалась мучительной, потому что вместе с ней к Айрин приходили сны, а в бессонные часы — думы о Конноре, ее сыне. Эти видения и мысли разрушали крепость, которую она усилием воли воздвигала днем.
У ее мальчика были черные глаза, шелковистые волосы и нежная кожа. От него пахло грудным молоком и летним солнцем.
После родов она была так слаба, что не смогла его разглядеть и совсем не запомнила. Существовал ли на свете кто-то, кто заменил ему мать? Она надеялась, что да, и в то же время боялась этого.
Во время каждого обхода доктор Брин уверял ее в том, что давно написал мистеру Уильяму, но из-за войны почта плохо работает.
Крайне чувствительная к фальши, она понимала, что он лжет, отчего внутри начала скапливаться злость. Доктор Брин это видел и наблюдал за ней, делая записи в дневнике, до тех пор, пока она вновь не явилась к нему в кабинет.
— Дорогая мисс О’Келли, — торжественно произнес он, не давая ей заговорить, — я прекрасно знаю, что вы хотите сказать. Вы чего-то боитесь и чего-то ждете; вы уверены в том, что вам и вашим близким угрожает опасность. Вы меня ненавидите, ибо я кажусь вам виновником того, что с вами происходит.
Бледные губы Айрин задрожали, а глаза превратились в узкие полоски сверкающего зеленого металла. Ее быстрый взгляд скользнул по столу и наткнулся на нож для разрезания бумаги. Будучи не в состоянии сдержаться, Айрин схватила его и что есть силы вонзила в руку доктора Брина, пригвоздив ее к столу. А потом потянулась пальцами к его горлу.
Вскоре ее волокли по коридору в ту самую комнату с решетчатой дверью, в какой прежде была заперта Руби Хоуп. Айрин визжала, царапалась и кусалась, и дабы справиться с ней, потребовались усилия двух санитаров из мужского отделения госпиталя и нескольких сестер.
Через несколько минут дверь с лязгом захлопнулась, ограждая ее от мира, в котором совсем недавно воскресла вера и затеплилась надежда.
Ничто так не будоражило жителей Сан-Франциско, как прибытие почтового парохода из Нью-Йорка, совершавшего рейсы каждые две недели. На почте выстраивалась длинная очередь желающих получить свои письма. И хотя Джейк Китинг прекрасно знал, что ему никто не напишет, он исправно появлялся в этом многолюдном месте, чтобы, пусть и с некоторым опозданием, прочитать пару нью-йоркских газет.
В первую очередь его интересовала война. Газеты сообщали, что южане подставили под угрозу Вашингтон; наступление было ликвидировано ценой больших трудностей и потерь. Вместе с тем в течение года северяне заняли такие южные города, как Коринф, Мемфис и Новый Орлеан.
Джейк испытывал противоречивые чувства. Как и многие южане, он считал родной город неприступным, особенно с моря, и когда Новый Орлеан пал, его одолела тревога за судьбу родителей и брата. С другой стороны, он не мог уверенно заявить, на чьей стороне находится, так как именно северяне собирались освободить рабов. Находясь вдалеке от места событий, он совершенно запутался и не знал, как оценивать то, что происходило в стране.
На очередном заседании кабинета министров президент Линкольн[15]огласил проект Декларации об отмене рабства в штатах, входивших в Конфедерацию, и на всей территории, занятой войсками Союза. Если бы документ об освобождении негров без выкупа был принят, Джейк мог бы вернуться в Южную Каролину и беспрепятственно забрать Лилу из Темры.
Впрочем, его дела с накоплением денег тоже шли успешно. Несколько месяцев назад Джейк и Барт покинули участок, так и не найдя на нем золота. Барт устроился в горнорудную компанию, а Джейк занялся врачебной практикой. И если первый стал получать жалкие два доллара в неделю, то в карманы второго потек золотой песок.
Нед Истмен оказался прав: в краю, где свирепствовали лихорадка, дизентерия и цинга, а также повальное пьянство, приводившее к кровавым дракам, врачевание оказалось весьма прибыльным занятием.
Среди ирландских эмигрантов не было ни удачливых, ни богатых. Среди золотоискателей они попадались. Джейк мог оказать бесплатную помощь двум-трем бедолагам, а после к нему являлся тот, чьи карманы были набиты золотом.
Новоорлеанским богачам мешало чванство, потому они не обращались к таким, как доктор Китинг, выходцам из «неблагородной» среды. Разношерстное население Сан-Франциско не было столь разборчиво. Вчерашний неудачник мог обнаружить жилу, отпраздновать это событие в салуне, напиться, подраться и наутро явиться к Джейку с просьбой вправить вывих или залечить рану, а в качестве платы положить на стол увесистый мешочек с золотым песком.
Джейк и Барт вновь поселились вместе. Хотя после того, как приятели покинули участок, Барт ни разу не заговорил об Унге, Джейк чувствовал, что он часто ее вспоминает.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мотылек летит на пламя - Лора Бекитт», после закрытия браузера.