Читать книгу "Темный век. Трактирщик - Александр Воронков"

— Понятно-то понятно… Но отчего-то не верится, что за такое дело ещё и хеллеры перепадают… Не обманешь?

— Слово! Каждого клиента, что от вас придёт, стану в отдельный список заносить.

— А как кто неграмотный попадётся?

— Таким можно и на словах объяснить.

— Так маловато будет по два хеллера-то за человечка…

— Не хотите — не надо. Считайте, что разговора не было: ступайте своим путём, а я своим пойду…

— Как так "пойду"? — В беседу влез бывший "комментатор". — Сперва деньги посулил, а сейчас на попятную? Не гоже это!

— Так деньги за просто так не дарятся. Не хотите за мою цену работу исполнять — не исполняйте. А я сверху ни обола не прибавлю. Нет у меня лишних монет: запасные только есть.

— Так мы же не отказываемся! — Видя упёртую морду лица потенциального заказчика, пошёл на попятную староста Иннокентий. — Только коль с каждым встречным-поперечным размовлять, так и на представления времени не будет!..

— А с каждым — и не нужно. Но ежели кто заинтересуется — так что бы и не сказать?

— И то верно…

— Ну вот и славно: похоже, мы договорились?

Староста неопределённо хмыкнул, окинул вопросительным взглядом каждого из сотоварищей. Не дождавшись возражений, поскрёб в потылице и резко махнул рукой:

— Эх! Договорились, пожалуй! Задаток-то с собой?

— С собой, не беспокойся. Впрочем, погодите-ка!

— Что такое?

— А покажите-ка, уважаемые, своё огненное зелье: больно поглядеть любопытно.

— Поглядеть-то можно. Да к чему оно тебе?

"Ага, прям щас я вам вот тут начну выкладывать теорию боеприпаса и принципы создания простейшего огнестрела! Ещё шут знает, что у них тут за порох, да и порох ли, и не проще ли сразу "забить" на идею обзавестись каким-никаким "стволом" на всякий пожарный"…

— В моих краях зажигательным порошком мокрые дрова разжигают. Очень полезная штука в трактире, да вот в Жатеце пока не встречал. Так хотел полюбопытствовать: пригодно ли ваше зелье к тому?..

— А откуда родом почтенный мастер? То-то глядим, говор нездешний, да и одёжка вперемежку…

— Из Штальбурга.

— Не слыхал. Видать, далече…

— Далече. Улус Джучи. Так покажете порошок-то?

— Отчего не показать… Только зелье это редкое. И стоить будет недёшево… Ну-ка, Стасек, покажи пану мастеру своё рукоделье!

Стасек-"Люцифер", кряхтя, влез под полог, выставив для всеобщего любования затянутую в чёрные "трусы" и прикреплённые к ним алые шоссы нижнюю часть организма. Спустя три-четыре минуты поисков, сопровождаемых раздающимися из фургона стуками, грюками и непереводимыми местными выражениями, актёр выкарабкался обратно, бережно прижимая к груди рыжую корчагу литров на десять-двенадцать с закрытой пергаментом горловиной.

— Вот оно, зелье. Саморучно молол!

Утвердив сосуд на дне повозки, Стасек ловким движением развязал затейливый узел стягивающего пергамент сыромятного шнурка и скинул покрышку.

Я выудил из посудины щепотку содержимого и огорчённо уставился на этот "эрзац-порох". Вместо знакомых с детства блестящих гранул перед моими глазами была некая тёмно-серая пыль, по консистенции напоминающая лежалую липкую муку с неприятным запахом. Снаряжать этим кошмаром пиротехника огнеприпасы — бесполезная трата времени. Хотя… Можно попытаться изготовить простейшую ручную гренадку. Можно-то можно, вот только как она сработает?

Видимо, огорчение от обманутых ожиданий настолько явственно отразилось на моём лице, что вся труппа поняла: надеждам на дополнительную выручку не суждено сбыться.

— Не оно, мастер Белов?

— Нет, не оно.

— Так ведь горит! Ежели на дрова высыпать — обязательно займутся…

— Это если сухой порошок будет. А чуть отсыреет — и всё. А отсыреет очень легко. Вот в наших краях его специально обрабатывают, чтобы и горел жарче, и не портился дольше.

— А как это делается?

— Ну, а я-то откуда знаю? Я же кулинар, а не химик или пороховщик.

— Понимаем, мастер Белов. Никто не захочет человека из иного цеха своему мастерству учить! А уж алхимики, о коих ты вспомянул, — те и вовсе сродни чернокнижникам приходятся: кто едкую воду делает, что железо разъедает? Алхимики. Кто богопротивным грекам-схизматикам горючую грязь из нафты, этой отрыжки Нечистого, гонит? Обратно они. Не зря говорят, что к себе они принимают лишь тех, кто при трёх свидетелях из их гнусного цеха выпотрошит труп неупокоенного христианина. Отчего наши отцы Церкви их интердикту не подвергнут до сих пор — ума не приложим…

— Вот как? А как же пан Стасек научился порошок делать, если не у химиков… В смысле — алхимиков?

— Ну, тут, можно сказать, повезло: случай подходящий представился. Впрочем, то всё давно быльём поросло. Что же сегодня мы решим насчёт зелья? Снадобье редкое, цены хоть и немалой, да для хорошего человека не грех и уступить…

"Шило — мочало: начинай сначала!" Почуяв возможность поднажиться за счёт простоватого иноземца, выкладывающего вполне приличные деньги за изрисовывание холстины фургона, Иннокентий со Стасеком со страстью погрузились в процесс объегоривания. Тогда как остальные члены труппы составляли лишь молчаливую группу поддержки, эта парочка в ходе торгов применила всё своё актёрское мастерство, то произнося громкие монологи, то клянясь целой вереницей святых, всё время используя невербальные средства: жестикулируя, подпрыгивая на месте, закатывая зрачки… В конечном итоге я сделал вид, что сдался, приобретя весь запас имеющегося эрзац-пороха за шесть хеллеров. Учитывая то, что франты изначально запросили аж пятьдесят, вполне гуманная цена. Впрочем, судя по их ни чуточки не огорчённым лицам, актёры себя обделёнными отнюдь не чувствовали.

К моему огорчению, попытка переманить Стасека к себе на работу в качестве, так сказать, "лаборанта", не увенчалась успехом. Творческая личность напрочь отказалась посвятить себя иному ремеслу, кроме театрального искусства. Тем не менее артисты клятвенно пообещали, что в будущем поставки пороха "для розжига дров", пусть и такого паршивого, вполне возможны.

Условившись, что приобретённый горшок с порохом служители Мельпомены доставят ко мне ввечеру самолично, я распрощался с франтами и продолжил свой путь в "салон красоты", прикупив по дороге у башмачника небольшой шмат свиной кожи.

* * *

Давешний цирюльник, как и предполагалось, был на рабочем месте. Ввиду отсутствия клиентуры он занимался подкрашиванием облупившейся красно-белой спирали на закреплённом у двери жезле, служащем опознавательным знаком его гильдии. Рядом золотился приставленный к стене новенький медный таз, а на одном из двух табуретов были аккуратно, как в хирургическом отделении, разложены нож для бритья, щипцеподобные ножницы, ланцет, коробка с иглами и мотком жил, глиняная плошка с серым жидким мылом и горшочек квасцов. Второй табурет, как я уже знал, предназначался для клиентуры. Увлечённо насвистывая, мастер Кралек не замечал ничего вокруг за своим занятием.