Читать книгу "Счастье будет! - София Катенина"

– А ты, дорогуша, пойдешь у меня, только если пару килограммчиков сбросишь. – Дима адресовал это очаровательной улыбчивой брюнетке, которая тут же поспешно закивала, словно китайский болванчик.

– Дима, – шепнула я, – ее за шваброй спрятать можно. Куда ей худеть?

– Это подиум, детка, тут булками перед клиентом трясти нельзя, – громко и презрительно парировал Дима. – Все слышали?

– Все, все, ага, – благоговейно зашептали модели, сбившись в «худенькую» красивую кучку.

– Ты вроде там собиралась куда-то? Ну и езжай, я закончу и сфотографирую финалистов. Все, целую. – Дима Ди манерно чмокнул воздух около моих щек и сделал царственный жест, означающий «свободна».

Дима Ди – король модных показов. Мы его обожали: его самого, его духи, его жесткий юмор и его яркие, разноцветные шарфики.

Поймав машину до Нининой квартиры, я задумалась об услышанном. Конечно же Дима Ди был прав. Подиум, словно драгоценная оправа, многократно преувеличивал достоинства земных женщин. Однако он же беспощадно высвечивал недостатки, одним из которых в свете софитов неожиданно становился... обычный человеческий вес. И если в плане фотографий можно было надеяться на лесть со стороны освещения или на милость фотошопа, то в условиях передовой, на показе, все должно быть идеально.

– Скорей входи, у меня ЧП! – Моя взлохмаченная подруга схватила меня за руку и выдернула из лифта.

– Что случилось? – встревожилась я.

– Обещай, что не расскажешь Катьке! Клянись! – Нина поискала глазами и подсунула мне журнал «Vogue».

– Клянусь. – Я положила руку на журнал, а вторую картинно приложила к сердцу.

Видимо, дело было серьезным.

– Я не влезаю в свадебное платье! И если ты сейчас, слышишь, сейчас же меня в него не затолкаешь – свадьбы не будет! – Нина была вне себя от ярости.

– Погоди... Ты не влезаешь или совсем не влезаешь? Это имеет значение.

– Идем! – Нина протащила меня по коридору к спальне, где на кровати лежало свадебное платье.

Оно было прекрасно.

Я взяла его в руки.

Оно светилось и пахло всеми самыми сладкими розовыми мечтами маленьких девочек, которые когда-либо играли в принцесс.

Увидев его, мне нестерпимо захотелось замуж.

И мы начали его надевать.

– Нуу!!! Поднажмем!!! – Нина до предела втянула живот и задержала дыхание. Она была вся в поту.

– Давай-давай! – орала я, подтягивая края несходящегося платья ближе друг к другу.

– Еще! Еще чуть-чуть! Сейчас... аааап! – не сдавалась Нина.

– Дохлый номер, тут сантиметров десять до молнии. – Я больше не могла мучить подругу. – Выдыхай, бобер.

– ААА!!! – заорала Нинка. – Я не знаю, что делать!!!

– Другое платье? – неуверенно произнесла я.

– Исключено. Только это! – Нина рассказала мне трогательную историю с девичьим дневничком.

– Дорогая, у тебя остается еще два месяца до свадьбы. Диета, спорт... ну или хотя бы просто диета, – поправилась я, увидев изменившееся выражение лица Нинон.

– Да уж! Не избежать ваших этих штучек. Может, шнуровку пустить? – Нинка вертелась перед зеркалом то так, то эдак, пытаясь задрапировать дыру от незастегивающейся молнии. – Ну ладно, давай рассказывай, как там ваши модели худеют...

Через несколько часов я доехала до дома, предварительно выбрав Нине две диеты (на случай, если какая-нибудь не пойдет) и утащив из ее квартиры весь сахар, все печенье и все конфеты, которые мне удалось найти.

Назавтра я позвонила Нине, чтобы выяснить, как проходит диета, и услышала в трубке голос абсолютно счастливой женщины.

Андрей попросил Нину отменить заказанный ресторан, а вместо пышной церемонии оплатил выездную регистрацию на Мальдивских островах.

Так в мгновение ока испарились: злосчастные мосты, стол буквой «П», материнские слезы, заслуженный тамада Григорий Петрович Шпонько и баянист Николай. Вместо них на горизонте замаячили: райский остров размером в два квадратных километра, белоснежный песок, дружелюбные аборигены и купальник размера XL, с которого Нина конечно же срежет порочащие ее девичью честь бирки еще в магазине.

– Так что, дорогая, наряды подружек невесты мы примерим на свадьбе Катьки! – щебетала Нина.

– А как же твое идеальное платье? – спросила я.

– Ну оно от меня никуда не денется. Я заперла его в шкафу!

– Какой же он у тебя молодец! Но как? Как ты выкрутилась?

– Пара пустяков. Приготовила ему на ужин диетический суп из сельдерея!

Кажется, Нинка первая из нас поняла, как выйти замуж совершенно правильно. И она была этого достойна более, чем кто-либо со времен самого первого белого свадебного платья.

Глава тридцать восьмая, в которой тайное неожиданно становится явным

Несмотря на то что жизнь иногда кажется совершенно бесконечной, можно прожить ее достаточно быстро, так ничего и не успев. Можно годами собираться сделать ремонт, съездить на острова, сменить работу, научиться готовить чизкейк или покраситься в рыжий цвет, но так этого и не сделать. Жизнь в большом городе легко заманивает нас в привычное колесо сумасшедшей белки: метро/машина – работа – магазины – и снова машина/метро... И так от рассвета до заката. Огромные возможности и бесконечный выбор на поверку иногда не помогают, а ограничивают, именно поэтому так просто найти жителя Петербурга, который уже лет десять как не бывал в Эрмитаже, или москвича, который прекрасно знает, где находится ГУМ, но затруднится проводить вас к Большому театру.

Однако меня все вышесказанное не касалось. Я-то успевала даже больше, чем хотелось бы: за две с половиной недели, проведенные без Никиты, я успела найти во многомиллионном городе того единственного человека, от которого я никогда не видела ничего, кроме проблем. А теперь я малодушно сбрасывала его звонки.

Я много раз сбрасывала звонки Сергея.

Нет, не так.

Я сбрасывала его звонки всегда.

Однако самые большие проблемы начались, когда Никита вернулся; я помчалась в Шереметьево и повисла у него на шее. Увидеть Никиту, такого большого, доброго и спокойного, было настоящим счастьем. И я с трудом сдерживалась, чтобы не выплакаться на его могучем плече – выплакаться и все рассказать.

– Я так соскучился, – улыбнулся Никита. И поцеловал меня. Моя голова закружилась от счастья.

В тот же момент я решила молчать – молчать, как партизан. Внутренне я решила: к тому, что случилось, любимый Никитос не имеет никакого отношения. Была ли я в ту злополучную ночь под действием какой-то таблетки от местного соховского соблазнителя или просто напилась – мои отношения с прошлым однозначно были значительно сложнее, чем я предполагала. Тем не менее в этом не было вины Никиты, и наказывать его за свои собственные ошибки было бы слишком жестоко.