Читать книгу "Секреты герцогини - Кэйтлин О'Райли"

– Ну теперь пора отпереть дверь. – Чарлз подмигнул охраннику, и скрежет ржавого металла эхом отозвался даже в самых дальних закоулках тюрьмы.

Быстро войдя в камеру, Алекс первым делом крепко сжал Каролину в объятиях, закутал ее в шерстяное пальто и, подняв на руки, вынес из отвратительной клетки.

Глава 26

На выходе из тюрьмы они встретили Джеффри Клейпула, который торопливо шел им навстречу.

– Они хотят, чтобы Каролина предстала перед судом сразу после Рождества, – поспешил объяснить ситуацию Алекс. – Мы едва убедили надзирателя отпустить ее сегодня.

– Хорошо, что хоть так. – Адвокат и глазом не моргнул, как будто не было ничего странного в том, что герцог Вудборо выносит чумазую герцогиню из тюрьмы Ньюгейт. – В любом случае арест вашей жены несколько усложнил дело.

Несмотря на невысокий рост, Джеффри Клейпул имел внушительный вид – копна густых черных волос на голове, аккуратная бородка, прямой нос, ясные серые глаза. Он был безупречно одет, а единственным ярким пятном на его костюме являлся галстук с желтыми и оранжевыми цветами.

Коротко переговорив с надзирателем, Клейпул вернулся к Алексу и Чарлзу, и теперь уже его настроение не было столь пессимистичным.

– Поскольку вы уже внесли довольно крупный залог, не пора ли отвезти леди домой? Мой экипаж ждет, снег кончился, и похоже, погода налаживается.

Алекс выразительно посмотрел на Чарлза, и тот кивнул, без слов поняв брата.

– Увидимся дома, а пока мне нужно заглянуть кое-куда. – Чарлз улыбнулся Каролине и растворился в ночи.

Алекс и Каролина удобно устроились в большой карете Джеффри Клейпула, оборудованной жаровнями для обогрева и грелками для ног, а также имевшей на стенах маленькие подсвечники.

Каролина была так рада приезду Алекса, что не стала сопротивляться, когда он усадил ее к себе на колени, и с облегчением прижалась к его теплому телу, после чего он укрыл ее тяжелым дорожным одеялом и подоткнул его по бокам.

Радуясь, что ничего ужасного с ней не успело произойти, Алекс пообещал согреть ее и вкусно накормить по приезде домой, после чего слово взял Джерри Клейпул.

– Похоже, у вас большие неприятности, миледи, – начал он, не тратя времени на предисловия. – В связи с этим у меня имеется к вам ряд вопросов… но сперва примите это… – Он протянул Каролине серебряную фляжку, и она дрожащей рукой поднесла ее к губам.

Бренди обожгло горло; у нее перехватило дыхание, и она закашлялась.

– Выпей еще, – подбодрил ее Алекс и улыбнулся. – Это поможет тебе согреться.

Каролина с опаской сделала еще глоток и, к своему изумлению, почувствовала, как по телу разливается благословенное тепло. Потом она вернула фляжку Клейпулу, от души надеясь, что если кто-то и сумеет найти выход из этой передряги, то это будет именно он.

Внезапно Джеффри Клейпул прищурился.

– Герцог рассказал мне все, что знал, но есть жизненно важная информация, коей можете снабдить меня лишь вы, миледи, а затем мне придется допросить Стивена Беннета. Итак, начнем с самого начала. Прежде всего, можете ли вы сообщить мне имя человека, который сочетал вас и мистера Беннета браком?

Хотя у Каролины голова шла кругом, она все же попыталась сосредоточиться.

– Кажется, его звали Томас или Томсон, я не помню точно. Знаю только, что он друг Стивена.

– Вы видели этого человека прежде?

– Нет, в тот день я встретила его впервые. – Каролину поразил тот факт, что адвокат в состоянии делать заметки в слабо освещенной карете, колеса которой постоянно подпрыгивали по заснеженной мостовой.

– Вы знаете, где можно найти этого человека?

Каролина с сомнением покачала головой.

– Вы поженились в англиканской церкви?

– Нет, в коттедже.

– Присутствовали ли на бракосочетании другие свидетели?

– Нет, мы были втроем.

– Так-так… Мистер Беннет подарил вам какое-нибудь кольцо?

– Нет.

– И насколько я понимаю, официальных объявлений тоже не делалось?

– Конечно, нет. Какие уж тут объявления, когда я узнала о предстоящей свадьбе за пять минут до церемонии.

– И почему же вы так спешили? – Адвокат продолжал хладнокровно забрасывать ее вопросами, не забывая записывать что-то в блокноте.

– В тот день Стивен уезжал в Америку, на войну.

– Положим. Но к чему такая секретность?

Каролина вздохнула.

– Мой отец не одобрял наших отношений.

– Насколько я понимаю, вашего отца больше нет в живых и он не сможет подтвердить это заявление?

– Все верно. – Каролина кивнула.

– Сколько вам было лет на момент бракосочетания?

– Только что исполнилось двадцать.

Джеффри Клейпул остановился на мгновение и как-то странно взглянул на Алекса:

– Прошу прощения, ваша светлость, хотя следующий вопрос очень деликатного свойства, он является важной частью нашего дела. – Герцог едва заметно кивнул, и адвокат перевел проницательный взгляд па Каролину: – Вы действительно вступили в тот день в брачные отношения?

Щеки Каролины загорелись огнем, и она невольно зажмурилась.

Воспоминание о том давнем дне со Стивеном показалось ей невыносимым. Перед глазами вновь возникли покосившаяся, плавящаяся на обжигающем солнце хижина и Стивен, прижимающий ее к твердому тюфяку. Его тягучий голос нашептывал ей что-то на ухо, умолял ее снова и снова.

– Кэрри, Кэрри, пожалуйста, не плачь. Мы поженились, и теперь все в порядке. Мы никому не скажем, не бойся, и я не сделаю тебе больно, обещаю.

Она прошептала «да», потом «нет», и больше у нее не было сил ни говорить, ни остановить его.

Стивен придавил ее своим тяжелым телом, трогал ее, терся об нее. Его лихорадочные поцелуи душили ее, а жадные мальчишеские руки путались в пуговицах полосатого розового платья. Потом она так и не смогла больше надеть это платье, такие яркие воспоминания вызывало оно о том дне: льняное платье, мокрое и помятое, распахнутое до талии и задранное до бедер, покрытое горячими влажными поцелуями и солеными слезами, скользкое от пота стонущего Стивена. Он возвышался над ней, причиняя ей боль, и это продолжалось до тех пор, пока Стивен не расслабился и не уснул прямо на ней.

Все изменилось в тот день, раз и навсегда.

Теперь перед лицом Алекса и его адвоката она должна была ответить на сложный вопрос одним-единственным словом.

И Каролина, еще крепче зажмурившись, прошептала:

– Да.