Читать книгу "Улица райских дев - Барбара Вуд"

– Убирайся в ад!

– Странно, что ты не соглашаешься. На карту поставлено благополучие всей твоей семьи.

Руки Ибрахима сжались в кулаки.

– Всей семьей мы дадим тебе отпор. Ты меня не знаешь. Я никогда не соглашусь на бесчестье.

– Вспомни, мой друг, ты уже испытал, что такое тюрьма!

– Моей дочери ты не получишь. Хассан засмеялся:

– Какой ты вдруг стал решительный! А помню, в молодости ты всегда слушался отца, стоял перед ним навытяжку, как школьник. Тебе ли проявлять характер, мой слабодушный друг! Не валяй дурака, соглашайся.

– Да, мне есть о чем сожалеть, я не всегда поступал достойно в своей жизни, нередко проявлял слабодушие. Но мой отец теперь на небе, и я буду сильным. Я не уступлю тебе. – Он подступил к Хассану: – Руки прочь от моей семьи и от Ясмины, не то пожалеешь!

– Угрозы, Ибрахим? – улыбнулся Хассан. – Сила в моих руках. Вспомни, однажды я тебя бросил в тюрьму.

– Помню, – спокойно согласился Ибрахим.

– А помнишь, как тебя там допрашивали? Ибрахим сжал зубы:

– Ты не спровоцируешь меня на драку.

– И я не собираюсь драться с тобой. Мне нужна Ясмина.

– Никогда ты ее не получишь. Хассан пожал плечами:

– Непременно получу. И ты поймешь, что со мной шутки плохи. Ты унизил меня, Ибрахим, я отплачу тем же.

Такси Ясмины подъехало к калитке сада Хассана в ту минуту, когда от нее отъехала другая машина. Ясмина не разглядела пассажира – а это был ее отец. Она прошла через сад и в нерешительности остановилась перед массивной резной дверью. Что она скажет Хассану?

Он не посещал Рашидов уже четыре года – а раньше как лучшего друга отца его принимали в доме наравне с родственниками, дети называли его «дядей». Это длительное отсутствие казалось необъяснимым, и облик Хассана представлялся теперь Ясмине загадочным. Что произошло между ним и отцом? Захочет ли он что-нибудь сделать для семьи Рашидов?

Слуга провел Ясмину в великолепную гостиную, напоминающую музейный зал. Хассан поднялся ей навстречу, и она поняла, что впервые в жизни оказалась с ним наедине.

– Ясмина, дорогая! Вот неожиданность! – вскричал Хассан. – Ты выросла, стала женщиной. – Он сжал ее руки. – Приветствую тебя в своем доме, Бог да пребудет с тобой.

– Мир и благословение вашему дому, дядя Хассан!

– Так я еще «дядя»? – весело улыбнулся он. – Ну, садись же!

Она села на софу, покрытую шкурой леопарда, с интересом разглядывая окружающие диковинки.

– Как видишь, я живу неплохо.

Взгляд Ясмины упал на фотографию на каминной доске – два молодых человека в белых костюмах для поло весело улыбались.

– Это я и твой отец в Оксфорде – наша команда в этот день выиграла. Лучшие дни в моей жизни. Я рос один, у меня не было ни отца, ни братьев, ни сестер, – продолжал Хассан, не отрывая взгляда от фотографии, – и дружба с твоим отцом была для меня поистине благословением. Он и не знает, как я его любил… – Взгляд Хассана смягчился.

– Дядя Хассан, вы знаете, зачем я пришла к вам?

– Сначала расскажи про вашу семью. Все здоровы? Скажи мне, – он пристально посмотрел на нее, – как твоя бабушка восприняла налет на Мисрахи?

– Бабушка очень переживала за семью Мисрахи… Хассан кивнул с удовлетворенным видом.

– Я слышал – она суетилась словно курица с отрубленной головой, но помочь им не могла.

Удивленная его тоном, Ясмина подняла брови:

– Что вы хотите сказать?

– Ты угадала, я не люблю твою бабушку. Знаешь, я прозвал ее Драконом. Она меня с самого начала невзлюбила. С первого взгляда, и непонятно почему. Ибрахим привел меня в ваш дом, когда мы вернулись из Оксфорда, – за много лет до того, как ты родилась, моя очаровательная Ясмина. – Он отделил от ее прически золотистый локон и пропустил его между пальцами. – Когда Ибрахим представил меня ей, она любезно улыбнулась, но я заметил – что-то промелькнуло в ее взгляде. И всегда я чувствовал холод в ее обращении со мной. И это ее вина, что ты не стала моей женой, маленькая Мишмиш. Ты и не знаешь, что я сватался за тебя, и мы с Ибрахимом подписали соглашение о помолвке. Это Драконша его отговорила. Сочла, что я недостаточно хорош для ее семьи.

Она быстро встала с софы.

– Дядя Хассан, я вчера слышала одну вещь, но никак не могу поверить. Это о списке, который составляют «Посланцы Зари».

– Да, есть такой список. Что дальше?

– Мне сказали, что в него внесли наше имя.

– Ну, а если и так?

– Дядя Хассан, вы имеете что-нибудь общее с «Посланцами Зари?»

– Ну конечно же, сладкая Мишмиш. «Посланцы Зари»– «Зуввар эль-Фагр» – находятся в распоряжении министра обороны, Хакима Амера – а я его правая рука. Я послал солдат в дом Мисрахи.

– Вы?! Но разве они в чем-то были виноваты?!

– Нет, они были невиновны. Это был предупредительный залп. Как бы пробный шар.

– Что вы имеете в виду?

– Я умею добиваться того, чего желаю. Дом Рашидов уже включен в список, к вам явятся солдаты и разграбят его дочиста, как разграбили дом Мисрахи. Дом конфискуют, ваша бабушка и все остальные окажутся па улице. Если я не получу то, чего желаю.

– Что же это? – слабым голосом спросила Ясмина.

– Ты, конечно. – Он подошел к ней вплотную. – Я могу вычеркнуть Рашидов из списка. «Посланцы Зари» не ворвутся в ваш дом. Но ты заплатишь мне за это – здесь и сейчас.

Она вздрогнула.

– Проклятье твоему отцу, Ясмина, он погубил нашу дружбу, отказав мне и выдав тебя замуж за Омара. Я знал, что отомщу ему. Он не защитит тебя здесь, теперь ты достанешься мне!

Она обхватила себя руками.

– А если я не соглашусь?

– Солдаты придут на улицу Райских Дев и никого не пощадят.

– Я не могу.

– Нет, можешь. – Он притянул ее к себе. Она попыталась его оттолкнуть, но он сжал одной рукой ее запястья и разорвал блузку. Обнажилась юная грудь, он охватил ее ладонью.

Ясмина вырвалась и ринулась в другой угол комнаты, свалив по пути античную вазу. Он догнал ее, схватил и прижал к стене.

– Ты же сама пришла, сама себя и вини. Я наслажусь тобой вволю, а может быть, тебе и самой понравится…

Нефисса остановила машину у ворот, в которые на ее глазах вошла Ясмина. Она повезла Мухаммеда в кафе-мороженое, но, увидев садящуюся в такси Ясмину, из любопытства последовала за ней. Заглянув в густой сад, она спросила проходящую мимо женщину:

– Скажите мне, умма, чей это дом?