Читать книгу "Швейцарские горки. Испанский сапог - Александр Звягинцев"

– Ну? – нетерпеливо спросил Сережа. – Пальчики есть?

– Выше крыши, – успокоил его Петя. – Буду идентифицировать.

– На теле тоже? – поинтересовался Ледников.

– Ну а куда они денутся?

– Слушай, а ты можешь определить, какие оставили до смерти, а какие после? Или спрашивать об этом уже наглость?

– Да нет, почему, – невозмутимо ответил Петя. – На коже живого человека след руки быстро расползается, как бы расплавляется. А вот на трупе остается, как на какой-нибудь кожаной куртке. Поэтому если тела касались через некоторое время после смерти, то следы будут более четкими…

И тут зазвонил телефон. Ледников снял трубку, негромко сказал:

– Да. Кто это?

– Слушай, это ты кто такой! – яростный голос с восточным акцентом, казалось, разносится по всей комнате. – Ануш мне позови! Немедленно!

– Так кто вы все-таки? – терпеливо спросил Ледников.

– Я – отец, понял! Отец Ануш! А ты кто и что там делаешь? Зови Ануш, тебе говорят!

– Я следователь прокуратуры Ледников…

– Какой следователь! Зачем прокуратуры!.. Что у вас там в Москве творится?

– Так вы не из Москвы звоните?

– Из Сочи я звоню. Где Ануш?

– Вам придется срочно вылететь в Москву… Ваша дочь убита.

В трубке раздались то ли рыдания, то ли придушенный вопль.

Через несколько дней Ледников и Прядко подводили итоги расследования. Прядко отработал всех возможных знакомых Ануш, друзей и сокурсников, Ледников несколько раз встретился с ее отцом, могучим мужиком, которого горе буквально пригнуло к земле. К тому же стали известны результаты экспертизы, которые подготовил дотошный Петя Струминский. Выяснилось к этому времени, что в крови Ануш оказалась значительная доза сильнодействующего психотропного вещества.

И вот какая картина нарисовалась.

Ануш не была красавицей. Полная, коренастая, с крупным мужским носом, она не привлекала внимания молодых людей. Но при этом была добродушной, искренней и беспечной. Мать ее умерла несколько лет назад, отец, успешный бизнесмен, нашел молодую жену и уехал с ней в Сочи, оставив дочери богатую квартиру и машину. Ануш жила одна в Москве, училась на социолога, у нее было немало подруг, которые знали, что у нее всегда можно занять денег, а потом забыть отдать. А вот мужчины у нее не было. И хотя она делала вид, что ее это нисколько не заботит, на самом деле у нее была страстная и тайная мечта – встретить, наконец, кого-то для серьезных отношений… Видимо, встретила. Потому что на записи видеокамеры, установленной в подъезде дома, видно, что она за несколько часов до смерти заходит в подъезд не одна. Рядом с ней какой-то мужчина. Даже точное время зафиксировано. Но ничего больше запись дать не могла…

– Потому что ставит камеры черт знает кто! – ругался Прядко. – Ну, пригласите специалистов! Нет, у них же конкурс, блин, тендер! Или блатные выигрывают, или те, кто по дешевке предлагает сделать!.. И что мы имеем? Камера стоит так, что в кадре – слепая зона, лиц практически не видно, одни спины. А качество? Вообще ни хрена не видать! Да еще для экономии пускают со скоростью не двадцать четыре кадра, как положено, а четыре или вообще два!.. И получается – вот нога появилась, а на следующем уже только спина маячит…

В общем, опознать человека рядом с Ануш оказалось невозможно, сколько эксперты ни бились над записью.

Судя по рассказам подруг, в последнее время у Ануш проявился знакомый, которого она никому не показывала. Причем сначала подруги даже думали, что она просто все выдумала. Но оказалось – нет. Однако, кто этот ее знакомый, ни одна из девушек не знала. Ничего не знал о нем и отец Ануш, хотя, как он сам говорил, чувствовал, что с дочерью что-то происходит.

Вся надежда была на Петю Струминского. И Петя не подвел. Отпечатки, которые он обрабатывал своими алхимическими средствами, рассказали о многом. Гостей у Ануш действительно было двое. Отпечатки пальцев обоих остались на сейфе, на теле Ануш и на ножах, стоявших в подставке на кухне. На ножах, хотя их и мыли, остались кровь и кусочки кожи Ануш. Более того, отпечатки одного из гостей удалось идентифицировать – они нашлись в картотеке. И принадлежали некоему Павлу Грибанову, проходившему пару лет назад за грабеж и осужденному на небольшой срок ввиду его болезненного состояния – в детстве он переболел гнойным менингитом, отразившемся на его центральной нервной системе. Была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, которая заключила, что признать невменяемым его нельзя, однако в состоянии нервного напряжения и особенно под влиянием алкоголя он перестает себя контролировать.

– Ну что – наш клиент! – радостно заключил Сережа Прядко.

Он очень уважал такие удачи, потому что верил: настоящим сыщикам, таким, как они с Ледниковым, всегда везет.

– Я поехал брать?

– Давай, – улыбнулся его охотничьему нетерпению Ледников. – Только не забывай, что у него в голове тараканы.

– Не бойся, у меня не забалуешь.

– И начинай сразу с ним работать. Там был второй. И сдается мне, этот второй был главным. Вряд ли девушка сама привела домой такого типа, как Грибанов… Будет упираться, постарайся вывести его из себя. Раз уж он псих, надо это использовать.

– Сделаем, командир, – лихо пообещал Сережа.

На него можно было положиться, колоть подозреваемых он умел. Да и клиент попался не самый трудный. Сережа расколол его на раз.

Грибанов рассказал, что все дело было организовано его школьным еще приятелем Виктором Тутаевым. Тот встретил его месяц назад и сказал, что можно будет провернуть одно серьезное дело, такое, что они оба упакуются по полной программе. Да и дело простое. Несколько дней назад Тутаев позвонил и сказал, чтобы Грибанов завтра ждал его звонка. Позвонил, как договаривались, назвал адрес. Грибанов приехал, девушка уже была в отключке. Они выпили, закусили и начали собирать ценные вещи в сумку. Потом взялись за сейф. Он никак не поддавался, а поднимать большой шум они боялись. Решили разбудить телку, но она не просыпалась – видимо, Тутаев перебрал с лекарством. Когда они все-таки ее разбудили, – а Грибанов уже стремительно зверел под влиянием выпитого, – она не могла никак вспомнить комбинацию цифр. Называла то одну, то другую, но сейф никак не открывался. Грибанов хлестал Ануш по лицу, рвал волосы, но ничего не выходило. Тогда Тутаев пошел на кухню, принес ножи и включил музыку погромче. Первым полоснул Грибанов, раз-другой, забрызгался кровью, решил выпить еще и пошел в гостиную. Когда вернулся в спальню, увидел Тутаева с окровавленным ножом в руке, склонившимся над Ануш, и какой-то странной улыбкой на лице…

Через некоторое время Ануш назвала правильный код. В сейфе оказались несколько десятков тысяч долларов и евро, бриллиантовые кольца и серьги, золотые цепочки и браслеты. Когда они выгребали все и запихивали в сумку, Ануш вдруг страшно и громко застонала. Тутаев выругался и полоснул ножом ей по шее…