Читать книгу "Часы зла - Аллен Курцвейл"

— Подсудимый обвиняется в бесконечных опозданиях, воровстве, неоправданных прогулах и двух случаях злоупотребления служебным положением. Злоупотребление первое: преступно небрежное обращение со сборником церковных гимнов. Злоупотребление второе: вырывание страницы из книги регистрации посетителей.

Суд был коротким, приговор окончательным и обжалованию не подлежал. Динти приговорил меня к списанию в архив в прямом и переносном смысле этого слова. Попросил мистера Сингха проводить меня на спиральную лестницу, ведущую в читальный зал. Там охранник снял с головы тюрбан, размотал его и привязал меня одним его концом к металлическим перилам. Затем соорудил на другом конце некое подобие морского узла и попытался меня удушить. Но когда я оказал сопротивление, достал из кармана щуп, с помощью которого проверял сумки, и начал тыкать им в меня.

— Задремал, приятель? — То была палочка дежурного полицейского нью-йоркского метрополитена, которой он тыкал меня под ребра. — Поезд дальше не пойдет. Так что выбирайся на платформу и жди следующего.

Я ослабил на шее шарф Джессона и, пошатываясь, вышел из вагона, задаваясь вопросом: в силах ли я видеть сейчас Донателло?

Но все оказалось проще, чем я ожидал.

— Входите, — сказал мастер татуировки, открывая мне дверь. — Вообще-то мы принимаем по предварительной записи, но следующий клиент назначен у меня на семь тридцать, так что на консультацию времени хватит. Вижу, вам нравится, да? — Должно быть, он заметил, как я разглядываю довольно искусно выполненную настенную живопись его мастерской.

— О да, очень!

— Решил, что такое убранство больше соответствует духу заведения. Другие ребята привыкли украшать свои студии всякими там снимками. Но это не для меня. Так что если вам нужен флаг или свастика, вы не по адресу. Это не мое.

— И не мое тоже.

— Мой подход, если вы успели заметить, совсем другой… более этнический, что ли. — Он похлопал ладонью по изображению какого-то племенного вождя в центре стены. — Нет, разумеется, здесь у меня не детский садик, отнюдь. И департамент здравоохранения косо смотрит на всякие там связанные ноги и нубийские жертвоприношения. — Рука его сдвинулась вниз на несколько дюймов. — Но изобразить пломбирование зуба под гипнозом не проблема. Только в этом месяце сделал две такие татуировки. А если пожелаете, можем обсудить вариант генитальной татуировки в стиле аборигенов, все зависит от того, как вы смотрите на эти вещи. К вашему сведению, по-настоящему забавные штучки я здесь не делаю. Соблюдаю гигиену. Вот там, на столе, лежат статьи, просмотрите и поймете почему.

— Не стоит. Я не слишком склоняюсь в пользу генитального варианта. — Я почувствовал, как голова у меня закружилась.

— Ну а как насчет пробки в щеке в эдаком латиноамериканском стиле или моко? — И он указал на геометрический рисунок, сплошь покрывающий физиономию некоего маори.

— Вообще-то, если честно, мне больше нравится японский узор. Хотя бы вон тот, рядом с женщиной с пластинами в губах.

— Тогда вы пришли по адресу. Я специально обучался в Японии, неподалеку от Киото. Погодите, сейчас принесу вам несколько образчиков. — Донателло пошарил в шкафу для верхней одежды и протянул мне раскладной альбомчик на проволочном корешке. Затем усадил меня в плетеное кресло, извинился и вышел.

В альбомчике оказалось несколько дюжин снимков, сделанных «Полароидом». Сгруппированы они были по анатомическому принципу: головы и шеи, руки и ноги, спины и груди. В разделе под названием «Спина» я увидел примерно такой же сложный рисунок, как у Куко.

Я изучал бесчисленные школы изображения карпа, богов реки, восходов солнца, молний и лотосовых тронов, и занятие это напомнило мне Джессона и тот день, когда он заставил меня сравнивать шкафчик и гравюру с его изображением. И мне удалось обнаружить железный гвоздь, который затем помог вычислить «Королеву» и заставил пуститься на ее поиски. Теперь же я старался найти рисунок, похожий на тот, что видел у Куко на спине. К сожалению, единственная татуировка с изображением огнедышащего дракона, змей и воинов красовалась на теле, принадлежавшем женщине.

Чтобы убить время в ожидании Донателло, я просмотрел тонкую стопку журналов на столике, а затем принялся читать перепечатку из «Журнала дерматологической хирургии и онкологии». И вскоре понял, что лучше бы не притрагивался к ней вообще, учитывая свое нынешнее состояние. В статье описывались многочисленные осложнения, вызванные татуировкой, проведенной неправильно или в антисанитарных условиях. И она вряд ли могла служить рекламой заведению, несмотря на все уверения Донателло в любви к санитарии. Страшные снимки сопровождались не совсем понятными непосвященному подписями: «Воспаленный пенис, татуированный изображением штопора. (Сомневаемся, чтобы это тату помогло его обладателю.)» Или: «Дизайн на лобке женщины с легендарной надписью „Вход 50 центов“. (Следует отметить, что татуировка сделана в самый разгар Великой депрессии.)»

Я хотел было достать записную книжку, чтобы увековечить в ней эти перлы, но тут мной снова овладел приступ головокружения и тошноты. Пришлось пригнуть голову к коленям и сделать два глубоких вдоха и выдоха. В этот момент дверь в соседнее помещение отворилась.

— С вами все в порядке?

Я пробормотал нечто нечленораздельное.

— Господи, да с вас просто пот градом льет. Может, перенесем на следующий раз?

— Нет, я в полном порядке, просто прекрасно, правда. Уверен, что…

И тут в глазах у меня потемнело, и я вырубился, как немного раньше, в метро.

Глава 47

Я очнулся и увидел, что лежу лицом вниз, на полу, рядом с глобусом на лапках.

— Александр?

— Что-то мне нехорошо, — пробормотал я и стал подтаскивать неподатливое тело к шезлонгу.

— Это я уже понял, — сказал Джессон. — Таксисту пришлось помочь вам войти в дом. Мне не следовало посылать вас в Бруклин. Просто какое-то затмение нашло. Что случилось?

— Помню только, как меня вырвало на автобусной остановке, когда я ловил такси. Где книга, мистер Джессон?

— Какая еще книга?

— Та, которую я взял из хранилища Гроута. Когда я вырубился в первый раз, еще по дороге в Бруклин, мне примерещился кошмар. Меня приговорили к повешению за кражу книги из лаборатории.

— На мой взгляд, слишком суровое наказание.

— Если вдруг обнаружат, что она пропала…

— Попробуйте расслабиться, Александр. Книга в полном порядке, цела и невредима.

— Но это может стоить мне работы!

— Чепуха! — отрезал Джессон. — Просто сказывается лихорадка. — Он приложил ладонь к моему лбу. — Так я и думал. У вас ужасный жар. Сейчас позову Эндрю, он проводит вас наверх.

— Да я и пальцем пошевелить не в силах.

Тут на меня накатил озноб, и единственное, что я успел заметить, так это как дворецкий подтаскивает к камину большой угловатый сундук. Сундук открылся, внутри находилось нечто вроде застланной брезентом кройки. Джессон пытался отвлечь и утешить меня разговорами об использовании таких постелей еще во время наполеоновской кампании, но я был слишком слаб и утомлен, чтобы прислушиваться. Пару раз он пытался спросить меня о визите к Донателло.