Читать книгу "Кремль 2222. Петербург - Дмитрий Силлов"

Но это не значило, что, потакая ее желаниям, я должен стать чем-то вроде племенного быка при ней, средством для уничтожения остатков человечества в мире, и без того разрушенном Последней войной.

Я медленно покачал головой. Говорить не было нужды, она и так все поняла – ведь она была частью меня и, думаю, знала мой ответ еще тогда, когда предлагала мне остаться. Во всяком случае, догадывалась, так как отреагировала на удивление спокойно. Лишь слегка приподнятые плечи расслабились, словно с них сняли тяжелую ношу. А еще ее глаза стали совершенно белыми, такими же, как у ее прислужников. Хотя, может, они и были всегда такими, просто я видел в них то, что хотел видеть.

– Да будет так, – бесцветным голосом произнесла она, словно приговор огласила. – Ты сам сказал как-то: чтобы выжить, я должна вырастить клыки. Вырастить, заточить и научиться кусаться.

Она криво усмехнулась, при этом ее верхняя губа приподнялась – ровно настолько, чтобы я увидел ряд неестественно длинных, заостренных зубов. Раньше их не было… А может, и были, просто она заставила меня не замечать их. Любовь слепа, и в данном случае это была не просто поэтическая метафора.

А она продолжала говорить, и каждое ее слово было словно гвоздь, заколачиваемый в крышку моего гроба.

– Любая слабость наказуема, в том числе и слабость королевы. Но если уничтожить причину этой слабости, она исчезнет, а уничтожившего сделает сильнее. Побежденное заболевание дает иммунитет к последующему инфицированию, и я постараюсь более не заражаться столь опасной болезнью, как любовь. Прощай, человек.

Последнее слово прозвучало как издевка. И сразу же я почувствовал боль.

Она родилась внутри моей головы и мгновенно разрослась, разрывая мозг на части, давя изнутри на виски, грозя проломить черепную коробку. Жутко, страшно заболели глаза, будто изнутри в них вогнали раскаленные шилья. Теплое потекло по верхней губе – это двумя струйками полилась кровь из ноздрей. А еще загрохотало в ушах… Но нет, это уже был звук извне. Хоть и хотелось мне упасть на колени, обхватив руками разламывающуюся голову, но я нашел в себе силы обернуться.

Одна из резных створок упала внутрь, сорванная с петель. Вслед за ней в помещение влетела оторванная голова с белыми, выпученными глазами, окутанная редким облачком серого и вонючего тротилового дыма.

«Граната» – пришла вялая мысль. Впрочем, вялость быстро рассеивалась вслед за уходящей болью – королева людов переключилась на новые цели.

Вбежавший в комнату человек с пулеметом вскрикнул и уронил свое оружие. Следом его голова взорвалась, словно перезрелый арбуз, обильно забрызгав коконы кровью и мозговым веществом. Неудивительно. На близкой дистанции ментальный удар королевы мог быть очень эффективным. Особенно – кормящей королевы, которая находилась на пике собственной силы. Я точно знал это, так как все еще ощущал связь с Аньей…

Но сейчас мне больше не хотелось иметь с ней ничего общего. Осознание собственной личности, собственного «я» стремительно возвращалось ко мне, и ментальный удар королевы лишь ускорил процесс.

Теперь это был снова я, Снар, Снайпер, человек, свободный в своих действиях и желаниях. Правда, меня еще связывала с этим чудовищем в женском обличье незримая нить, которую я почти видел наяву. Этакая паутинка между мной и сосредоточенным чудовищем, готовящимся нанести следующий удар тому, кто войдет в спальню.

И тогда я прохрипел, вкладывая в ментальный удар всего себя:

– Ты ошибся, мутант… На, получи от человека!

Я очень явно представил себе, как с сухим треском рвется эта нить, и увидел, как вздрогнула Анья. И отвлеклась на мгновение, глянув на меня. В ее белых глазах промелькнули, сменяя друг друга, растерянность, удивление – и всепоглощающая ярость. На меня и на весь род человеческий, который она собиралась стереть с лица земли. Я понимал, что сейчас эта ярость обрушится на меня, понимал, что ничего не смогу сделать, что сейчас моя кровь и мой мозг брызнут на эти стены. Понимал – и улыбался, глядя в белые глаза своей смерти. Потому что всегда очень приятно вылечиться от болезни, которой тебя намеренно инфицировали.

А потом я краем глаза увидел вспышку слева. Яркую, будто народившееся солнце. И инстинктивно отпрянул в сторону, потому что поток света такой интенсивности никогда не сулит ничего хорошего.

Я ушел от огненного удара, а Анья – нет. Я видел, как она рванулась было, но многочисленные пуповины натянулись, словно канаты, намертво привязавшие королеву к ее ложу. А потом ее накрыла струя неистового пламени, бьющего из «ЛПО-50», который сжимал в руках Толян. Лицо огнеметчика было искажено, он орал что-то нечленораздельное, поливая струями пламени королеву и ее потомство, и его дикий крик почти полностью заглушил стон умирающей Аньи и треск коконов, пожираемых огнем…

Если женщина родила от тебя полсотни ирреальных монстров, по законам природы ты все равно остаешься их отцом, хочешь ты этого или нет.

– Нееет!!!

Протяжный вопль вырвался из моей груди, неведомая сила бросила меня вперед… Но ментальная атака Аньи сделала свое дело, и сейчас я был слишком слаб, чтобы нанести сокрушительный удар в челюсть огнеметчика. Вместо этого я споткнулся и точно рухнул бы на пол, если б меня не подхватили чьи-то руки.

– Держись, Снар! Ты молодец, отвлек эту тварь. Без тебя бы мы не справились!

Голос Тимофея звучал у меня над головой, в нос лезла удушливая вонь паленого мяса, дым, заполнивший спальню, ел глаза, и неудивительно, что по моему лицу текли теплые струйки. Но сейчас это была не кровь, а слезы…

* * *

Их было много, собравшихся на главной площади Крепости, у подножия хорошо сохранившейся церкви со Шпилем. Все праздновали победу, веселились по поводу того, что убили много врагов и при этом сами остались живы. При этом среди защитников Кронверка я увидел некоторых жителей Новоселок, а именно – ушастого Ярго с фиолетовым синяком в половину черепа и… жуткую мешанину из плоти пергаментного цвета, в которой торчал внимательный глаз, расположенный примерно на том месте, где у людей положено быть левой щеке. Правда, вместо пары «кедров» за спиной одноглазого висел «Вал» с явно нестандартным глушителем.

Сегодня меня слишком многие хлопали по спине и жали руку, а еще я потерял… так, не думать об этом. Забыть. И точка. Но, так или иначе, сейчас у меня точно не было настроения устраивать разборки. Даже из-за того, чтобы вернуть свой «Вал», модернизированный Кузнецом. Единственное, что мне хотелось, – это поскорее убраться отсюда. Но Тимофей предупредил, что единственный понтонный мост, ведущий с острова, перекрыт до окончания праздника, катера до утра тоже никуда не тронутся, так что хочешь-не хочешь, а мне придется остаться в Крепости до рассвета. Интересно, как они понимают, где ночь, а где утро в сезон белых ночей?

Но одноглазый – не смотри, что гляделка только одна, – вычислил меня сразу. Порыскал моргалой туда-сюда, потом решился и заковылял в мою сторону. Ладно. Если кто-то нарывается на сведение счетов, я особо сопротивляться не буду. Но пусть уж мут не обижается, по собственной воле нарвавшись на разборку, да еще и под соответствующее настроение…