Читать книгу "Мефодий Буслаев. Танец меча - Дмитрий Емец"

— Уйду потихоньку! — сказала Аня. — Хотя нет. Вначале вылью чай, потом незаметно вычищу тому, другому куртку и уйду… наверное, насовсем… А какой правильный ответ?

— Детка! Я не говорила, что у меня есть правильный ответ. У меня есть неправильный вопрос, — хмуро сказала ведьма. — Мне так проще. Я же деградантка!

Аня вопросительно вскинула на нее глаза.

— Стремлюсь к высоким созерцаниям, а сама вытираю нос о скатерть! — продолжала Улита.

— Это как? — удивилась Аня.

— Фигурально! — отрезала Улита. Настроение у нее в очередной раз прыгнуло, как висельник с табуретки. — Ну все! Я поехала!

Она рывком встала. Аня, удивляясь, смотрела на эту странную встопорщенную особу, которая непонятно зачем приехала, а теперь непонятно зачем уезжает.

— Подожди!

Улита остановилась. В стекло стучала мокрая рябиновая гроздь.

— Не пообедаешь со мной? — спросила Аня.

Жизненный опыт подсказывал ей, что, когда человеку плохо, его надо накормить, искупать и положить спать. Потом, при необходимости, повторить все три операции еще раз, начиная со ступени один. Древний рецепт Бабы Яги, многократно проверенный на Иванушке.

После второй тарелки супа Улита расплакалась.

— Не подумай, что мне плохо! Наоборот, хорошо. Это у меня потоотделение через глаза, — сказала она, промокая полотенцем потекшую тушь.

— Я этим полотенцем кастрюли беру… Возьми лучше красное! — посоветовала Аня.

Улита взяла.

— Как ты можешь жить в такой дыре?

— Почему в дыре? Здесь хорошо. Летом автолавка приезжает по вторникам и четвергам, — сказала Аня мечтательно.

— А магазин?

— Есть и магазин, но автолавка интереснее. У них хлеб всегда горячий. Бабульки собираются печеньки всякие покупать. Переговариваются. Ждут.

— И ты ждешь?

— Я на велосипеде. Иногда, бывает, жду, когда лавка на переезде застрянет. Но редко.

Улита отыскала на полотенце чистый участок между двумя пятнами туши и громко высморкалась.

— Все равно не понимаю: зачем тебе все это. Ты себя точно наказываешь, — сказала она сдающимся голосом. — Почему не поедешь в Москву, к Эде?

Аня настороженно взглянула на нее.

— Это он тебя послал? — спросила она быстро. Улита честно замотала головой.

— Нет.

— Тогда, может быть, он тебе нужен? — осторожно начала Аня.

И снова выстрел оказался в молоко.

— Эдя, конечно, ничего. Не лишен утробной привлекательности. Но все же я пас. Можешь водить мимо экскурсии из Эдь, я не дрогну даже веком. Ты друтое дело. Он для тебя. Поезжай!

— И к кому же ты требуешь, чтобы я поехала? К человеку, который меня не ждет? Который понятия не имеет, чего хочет? К инфантилу, сохранившему интеллект Карлсона до зрелого возраста? — почти со злостью крикнула Аня.

Улита прищурилась.

— Значит, любишь?

Аня не сказала ни «нет», ни «да», только упрямо повторила, что никуда не поедет. Бывшая секретарша мрака не видела проблемы.

— Ну так просто позвони! Скажи: мол, убиралась в телефонной книге, наткнулась на номер, аппарат старый, память ограниченна. Хочу понять, оставлять тебя или нет.

Аня засмеялась.

— А чего такого-то?.. — продолжала Улита. — Хотя, конечно, телефон — это ненадежно. Лучше встреться с ним у подъезда. Ля-ля тополя, проходила мимо с пересадкой на пять электричек. Какой-то ты похудевший, бледный! Идем, я тебе погадаю на борще и котлетах!

— Он в кафе работает. Там с голоду не умрешь.

— М-м-м… Тяжелый случай! Ну, хочешь, я вместо тебя ему позвоню? Скажу: это тетя Липа из сельсовета! Ваша Аня несмертельно ранилась тяпкой! Срочно приезжайте к ней в деревню, а то мы у нее электричество отключим и навоз не завезем! — Слова у Улиты не расходились с делом. Она еще говорила, а сама уже тянулась за телефоном.

Аня схватила ее за руку.

— Не надо! — торопливо сказала она. — Просто не надо, и все! Это не так должно происходить, а по-другому я не хочу!..

В ее торопливом шепоте было что-то такое, что Улита поняла и сдалась.

— Ну хорошо. Не хочешь, чтобы мы помогали тебе, давай помогать мне. Жалеть меня и все такое! То, что я выгляжу как танк, не означает, что я не нуждаюсь в участии! — великодушно согласилась она.

— Ты веселая, — сказала Аня.

— Я разная, — оспорила Улита. — Вела я тут дневничок. Записывала в него разные полезные мыслишки про меня саму. А потом пролистала: что год назад мне смешно было — теперь грустно. Я чувствую, что мало-помалу… ну меняюсь, что ли. Вообще дневничок — полезная штука. Вроде фотографии души.

— Дашь почитать?

— Тебе дала бы! — сразу согласилась Улита. — Ноу проблемой, как говорит амиго Ромасюсик. Только одна маленькая проблема. Дневничок у меня заговоренный. Кто чужой заглянет — получает заряд из дробовика.

— А дробовик где? Ведьма вздохнула.

— Он в воздухе растворенный. А заклинание необратимое… А что, ты гостей только супом кормишь? Чего-нибудь поосновательнее есть?

Аня встала и спустилась в подпол за картошкой и квашеной капустой. Она чувствовала уже, что это надолго. Лампочка перегорела, и Аня возилась довольно долго, в темноте отыскивая миску, в которую можно переложить капусту. Внезапно люк захлопнулся, и полоска света на ступенях исчезла. Мало того — Аня услышала скребущийся звук и поняла, что Улита сдвигает с места стол.

Аня кинулась к лестнице. Руки у нее были слабые. Нагнув голову, она плечами налегла на люк, но тут услышала, как снаружи кто-то барабанит в дверь так сильно, что сотрясается весь дом.

— Минуту! Я одна и ищу ключ! — крикнула Улита. Люк разбух от сырости и закрывался неплотно, с щелью. Аня прильнула к щели. Она увидела, как Улита окунает палец в варенье и что-то быстро пишет на полированном сиденье стула. Потом показывает Ане свой телефон и торопливо засовывает его под половик.

Стук не умолкал. Казалось, еще немного, и дверь сорвут с петель. Улита глубоко вздохнула, обреченно оглянулась и потянула засов. Со своего места Аня видела белый срез скатерти и чуть полноватые широкие голени Улиты в темных полусапожках. Мужских ног было три пары. Средние — щеголеватые, в полосатых брючках в обтяжечку и почти кукольных, до блеска начищенных ботинках. Справа и слева от щеголеватых ножек громоздились колонны в одинаковых кожаных брюках и громадных ботинках, перемазанных рыжей глиной.

— Ведьма Улита, секретарша мечника Арея? Велено доставить тебя на Большую Дмитровку! Сдай рапиру! — произнес гнусавый голос. По нетерпеливому движению колена Аня определила, что говорили «брючки в полосочку».