Читать книгу "На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж - Анна Бялко"

— Спасибо, — говорим. — Все правильно.

— Тогда можете идти.

И мы пошли. Вышли на улицу, отошли с полквартальчика...

— Яш, — говорю, — похоже, мы с тобой все-таки поженились...

И оба как заржем. И стали целоваться на улице. Потому что имеем право.

Это была очень забавная свадьба. В смысле — в загсе. Торжественности никакой, и, может, ее немножко не хватало... С другой стороны, я вспоминаю, как первый раз было — с платьем, с цветами, все как надо, тетка в бархатной занавеске с гербом на пузе какие-то слова говорила... Казалось все глупо и противно. Нет, так, как мы сейчас, наверное, более правильно. А слова мы и сами друг другу можем сказать.

— Яш, — спрашиваю, — а кольцо у тебя есть?

— Есть. От первого брака. А у тебя? Ты хочешь новое купить? Можем сейчас пойти. Точно, пойдем, купим кольцо. Я, дурак, раньше не подумал...

Я подумала. Кольцо у меня тоже есть, тоже от первого брака. Я, собственно, до сих пор его ношу, вот оно, на руке. Кольцо и кольцо. Гладкое, золотое. Ну купим мы сейчас другое, будет точно такое же. Какой смысл? А денег стоит немалых.

— Не, Яш. Не надо новое покупать. У тебя есть, у меня есть. Надо с этими что-нибудь придумать.

И мы придумали. Пришли домой. Налили в рюмку водки, бросили туда кольца. Поболтали немножко — для стерилизации, водку выпили пополам, а кольца надели. И сказали друг другу чего-то такого тихонько.

Потом его родители нас поздравили. Бабушка пришла, тоже поздравила. Все очень мило и трогательно. Сели все вокруг стола и сидим. Вроде все сделали, говорить больше не о чем. Нет, думаю, что-то тут не так. Какая-никакая, а это свадьба. Должно быть весело.

— Андрюш, — говорю, — у нас есть еще время до отъезда?

— Да полно — самолет в три часа ночи только.

— Тогда давай друзьям позвоним — кто сможет, тот придет. Вот и отметим...

— Давай.

И стали звонить. Он своим, я своим — по очереди. Суббота, погода хорошая, конечно, мало кого застать удалось. И кого застали, не все тут же приехать могли, но кто-то обещался. А уж в осадок от такой новости точно все повыпадали. Еще бы.

Я всех позвала, до кого дозвонилась. Сашка с Лялей обещали приехать, еще какие-то знакомые. Господи, бедная Ляля, она и про Лилькину свадьбу узнала с большим опозданием, теперь вот и про мою тоже — постфактум... Такие они, плоды просветления, кто же виноват... Я и Игорю тоже позвонила, хоть мы до этого не встречались года полтора. Нет, даже больше. Но он все равно не захотел прийти. Видно, до сих пор помнит, как мы с ним не поженились... Еще один мой приятель в новость просто не поверил. Решил, я сошла с ума или его разыгрываю. Даже Димке перезвонил — проверить. Это мне уже Димка рассказал, когда я ему потом позвонила. Похоже, он сам тоже не до конца верил, потому что долго ругал меня за глупые шутки, но в конце концов мне удалось убедить его в реальности происходящего. И в гости я его честно пригласила. Он обругал меня еще раз и повесил трубку. Приходить, надо полагать, тем самым отказался. А вот Севка согласился. Да-да, мы ему тоже позвонили. Ведь он наш общий знакомый. Мы ему, можно сказать, даже многим обязаны. Только с ним Яша разговаривал...

И ведь он пришел. С букетом цветов и вазой. Вообще все почему-то принесли вазы. У нас их собралось в итоге пять штук. А что еще подаришь на свадьбу? Да на такую внезапную... Хотя как раз Севка мог бы и картинку свою какую-нибудь отжать. На добрую память...

Пока ждали гостей, мы с Яшиной мамой — теперь моей новой свекровью — судорожно накрывали стол. Это удивительно, сколько всего можно приготовить и сделать за два часа. А говорят — в стране с продуктами проблемы... Стол получился не хуже, чем если бы мы месяц готовились. Ну или почти не хуже. И время весело прошло.

Потом народ собрался. Все было прямо как по-настоящему... Пили, говорили тосты, чокались. Правда, к счастью, без «горько» обошлось. Терпеть эту традицию не могу. Что за глупость — на глазах у всех целоваться... Севка пытался было что-то такое начать, но я на него цыкнула: «Горько тебе — не пей», и он унялся.

Посидели часов до шести, и народ стал потихоньку расходиться. Родители тоже ушли — бабушку домой повели. Мы остались вдвоем.

И тут я вспомнила, что уже черт знает сколько времени не звонила Тане — моей теперь уже бывшей свекрови. Все не до того было. А так я ей часто звоню, раз в два дня уж точно. Мы с ней дружим. Ну и вообще — проведать. Может, им там нужно чего по хозяйству помочь, тогда я Димке говорю или сама выбираюсь. А тут почти неделя прошла. Они, наверное, волнуются, куда я пропала. В общем, хоть это и глупо — в день собственной свадьбы, да еще когда Таня мне теперь уж и вовсе не свекровь, — я позвонила.

А Таня там плачет. Говорит, у нее кот умирает, кричит, и она не знает, что делать. Она одна, ей его жалко, и страшно, и пусть я скорее к ней приеду. Но я же не могу к ней приехать — у меня сегодня свадьба. И муж через два часа улетает. И вообще. Главное, сказать я ей обо всем этом тоже не могу — ей и так плохо с этим котом.

Кот знаменитый. Старый — ему, наверное, лет восемнадцать было, если не больше. Большущий, лохматый. Хитрый и вредный. Когда мы с Димкой, только поженившись, жили у Тани, кот нарочно писал под мой стул в кухне. Хотя отлично умел ходить в туалет и даже спускал за собой. Иногда. Я, правда, тоже не оставалась в долгу: когда никто не видел, купала его в ванной — учила плавать. В общем, хороший был кот. И Таню очень жалко.

Она плачет и совершенно не понимает, почему я не могу приехать. Я плету ей что-то несуразное, предлагаю найти и прислать Димку, еще какую-то чушь, и все это так ужасно, что даже смешно. В кои веки у меня есть действительно уважительная причина, и именно о ней я не могу сказать. В общем, сюр продолжается.

В конце концов я все-таки вешаю трубку. Таня, похоже, на меня обиделась, но что поделать. Когда-нибудь я ей все объясню. Наверное. Я сама виновата, нечего было звонить.

Иду к Яше, рассказываю ему про кота. Попутно от жалости к коту, к Тане и к себе начинаю плакать.

— Перестань, — смеется он. — Ну ты чего? Не плачь. Ты не могла приехать. А кот — ну что ж поделаешь. Ему восемнадцать лет? Так он мог бы вообще в армию уйти. Думаешь, лучше было бы?

От этой мысли я, не перестав плакать, начинаю почти истерически хохотать. И в самом деле, ничуть не лучше. Хотя очень смешно. Вроде, тут смеяться — грех. Мне всех очень жалко. А не смеяться — не получается. Господи, ну почему в моей жизни все так неправильно?

Неправильно, когда сразу после свадьбы на всю дальнейшую совместную жизнь остается всего несколько часов. Даже если их удается провести весело и с пользой, все равно — это ужасно мало. И вот — надо уже сумки собирать. И снова ехать в аэропорт. Хотя я неблагодарная — с аэропорта, в общем, все и началось. А совместную жизнь мы наверстаем, когда я оформлю документы и приеду к Яше. Все еще у нас будет, коньяк и цыгане...