Читать книгу "Мика и Альфред - Владимир Кунин"

— Очень немногое. Не нервничай. Можешь спокойно выдохнуть. Не пугайся…

— С чего это ты взял, что я испугался? — сфальшивил Мика.

Альфред посмотрел на Мику своими голубыми глазами врубелевского «Пана», мягко и легко подпрыгнул, на мгновение завис над тахтой и небыстро перелетел (а может быть, перепрыгнул?) на письменный стол, за которым сидел Мика.

Взял его за руку и — негромко сказал своим хрипловатым тенорком:

— Я знаю только, что такой могучий запас этой самой БИО-штуки, которым обладаешь ты, — явление уникальное. С невероятно широким диапазоном действия — от неотвратимо разрушительного до… — Альфред стыдливо опустил глаза. — Мика, можно я выражусь несколько высокопарно? Меня сейчас очень тянет на патетику…

— Валяй, валяй, Альфредик! — весело воскликнул Мика. — Что может быть прекраснее искренней патетики?! Мы так отгорожены от всего своей защитной ироничностью, что порой тошнить начинает!..

С каждой секундой Альфред нравился Мике все больше и больше.

Альфред это почувствовал и в смущении потерял предыдущую мысль:

— А о чем я говорил?… Прости, пожалуйста.

— Ты говорил, что биоэнергетика может быть не только разру…

— Все, все!.. Вспомнил!.. Она может быть и БЕРЕЖНО СОЗИДАЮЩЕЙ. Ну как?

— Блеск!!! — искренне восхитился Мика. — Я, правда, не совсем понял, что ты имел в виду, но…

— Как?! — поразился Альфред. — А мое появление на этом свете? Это же ты своей гигантской биохреновиной СОЗИДАЛ меня!..

— Будем точнее: не СОЗИДАЛ, а СОЗДАЛ. И тоже не бог весть как самостоятельно. Придумал тебя все-таки мой приятель-сценарист, я тебя только нарисовал, а уже ВОЗНИК ты сам по себе и даже без моего участия откопал где-то мой старый шлемофон, который я лет сто и сам не видел!..

Альфред саркастически хмыкнул и положил ногу на ногу. Насмешливо почесал свою аккуратно подстриженную бородку и не без легкой издевательской нравоучительности произнес:

— Мой дорогой и не очень образованный друг Мика. Знай — придумал меня не твой приятель-сценарист, а один первобытный тип несколько тысяч лет тому назад! Пока он мотался за мамонтом, чтобы было чем поужинать, я сидел у него в пещере и подкладывал дровишки в огонь… Отсюда и название: «Домовой — хранитель очага». Ясно? И нарисовал меня первым не ты, а он же — этот первобытный бандит! И не карандашом на бумаге, а обсидианом на скале. После чего меня на столетия… Слышишь, Мика? На столетия объявили почему-то только деревенским жителем, запихнули в туповатые нравоучительные сказки, занудливые предания, нафаршированные тоскливым человеческим враньем, в несмешные похабные анекдоты и матерные частушки. И только ты, Мика…

Тут Альфреда прервал длинный звонок у входной двери.

— Кто бы это? — удивился Мика и встал из-за стола. — Неужели сын осчастливил?

— Нет, — сказал Альфред. — Какой-то поддатый мужик.

— Господи! Ты и это можешь?! — поразился Мика.

Альфред скромно потупил голубые глазки, польщенно усмехнулся:

— Кто из нас «хранитель очага»? Иди открывай, Мика. Ему нужно всего три рубля.

— Спрячься, — посоветовал Мика Альфреду. — А то он увидит тебя и перекинется от страха…

Настойчивый звонок дребезжал в коридоре.

— Иди, Мика, открывай. МЕНЯ НИКТО НИКОГДА, КРОМЕ ТЕБЯ, НЕ УВИДИТ. Даже если я буду торчать у него под носом!

Мика прошел по коридору и открыл дверь. На пороге стоял «сильно взямший» сосед с третьего этажа.

— Выручай, Михал Сергеич! — заорал он на весь дом. — Трехи, случаем, не найдется?… А то совсем кранты, бля!.. До аванса…

* * *

С тех пор за всю свою последующую долгую и очень разнообразную жизнь Мика Поляков никогда не расставался с Альфредом.

Даже потом, когда они переехали жить в другую страну, а позже вообще стали колесить по всему свету, они были неразлучны.

Расставались совсем не надолго. Лишь в двух случаях: когда Мике нужно было отлучиться из дому всего на несколько часов. Тогда над Альфредом нависал его профессиональный долг «хранителя очага» и он был вынужден оставаться в квартире и раздраженно ждать Микиного возвращения. Микиных отлучек, даже необходимых и деловых, Альфред не переваривал и нервничал, когда Мика не возвращался в назначенное время.

Вторая причина расставания с Альфредом, и тоже максимум на ночь, носила чисто интимный характер. Но тут уже дом покидал не Мика, а Альфред.

Спустя полгода после ухода любимой женщины (а это случилось за год до появления Альфреда) в холостяцкой жизни Мики снова стали появляться приходящие барышни от семнадцати до тридцати пяти лет из так называемого творческого окружения.

Несмотря на свои «за пятьдесят», Мика Поляков был красив, известен, свободен в тратах, да еще к тому же сумел сохранить все стати, повадки и желания молодого, сильного мужика. Плюс — ласковая ироничность и, самое привлекательное, этакое роскошное по тем временам холостячество в большой и красивой квартире, служащей Мике и мастерской, и домом.

Каждая женщина, нырнувшая под Микино одеяло, — глупенькая или умненькая, деловитая или бесшабашная — все равно испытывала «неясные грезы» о возможном продолжении этой ночи на всю оставшуюся жизнь, и, естественно, уже под фамилией Полякова.

Но Мика слишком давно и сильно любил ушедшую от него Женщину, слишком надеялся на ее возвращение и поэтому, даже в шутку, никогда никому из барышень не давал повода даже на секунду поверить в малейшую возможность такого союза. Он был нежен, щедр, внимателен и всегда искренне благодарен. И только.

Уже после возникновения в доме Альфреда Мика дважды попробовал «принять» у себя сначала одну очень известную московскую балерину из Большого театра, а во второй раз — невероятной красоты продавщицу отдела канцелярских товаров из Гостиного Двора.

Оба раза были сплошным мучением! И балерине, и спустя неделю красотке-продавщице всю ночь чудились в квартире какие-то «посторонние», что-то им мешало раскрепоститься, чего-то они пугались. Короче, как сказал потом Мика одному своему приятелю: «Все было не в кайф!..» И это при том, что Альфред был заперт на верхней полке платяного шкафа, встроенного в коридорный ансамбль.

Да, честно говоря, и сам Мика чувствовал себя не в должной форме. Скорее всего Альфред излучал тоже не слабенькое биоэнергетическое поле, которое так или иначе влияло и на Микиных барышень, и на самого Мику.

Поэтому на третий раз, да и на все последующие разы Альфред отправлялся спать в гараж. Гараж находился в полутора километрах от Микиного дома, и такое расстояние, по мысли Мики, должно было оградить очередную гостью от нервных срывов, а Мике вернуть его привычную, совсем слегка ослабленную возрастом, но высокотехничную и квалифицированную сексуально-половую мощь.

Однако первый «гаражный» блин тоже получился комом. Мику посетила одна молоденькая эрмитажная ученая дама. Мика отвез Альфреда в гараж, уложил его спать в машине, но не поставил на ручной тормоз, а просто воткнул вторую передачу. Пожелал Альфреду спокойной ночи, пообещал прийти за ним утром и запер гараж, забыв автомобильный ключ в замке зажигания…