Читать книгу "Скелет в шкафу художника: Повесть - Яна Розова"

Мне, как и когда-то давно, когда Тамила скинула меня с балкона моей квартиры, удалось сгруппироваться. Тимур падал просто как тряпичная кукла. Поэтому я получила ушибы, содранную до мяса кожу на руках, перелом ключицы и новую травму позвоночника, обездвижившую меня на месяц. Впрочем, основные неприятности доктора пообещали в будущем. Багров пострадал очень основательно. У него был проломлен череп, сломана левая нога, несколько ребер и лучевая кость левой руки. Самое страшное, что из-за наркотиков, которыми его накачивали последние недели, на него не действовал наркоз и обезболивающие препараты. Я этого не видела и не слышала, но одна медсестра рассказала мне, что первые три дня он кричал от боли, забываясь лишь на час-полтора во сне.

Постепенно проблемы со здоровьем художника Багрова сузились до одной, но самой страшной. Тяжелая наркотическая зависимость. Это был почти приговор ему и окончательный приговор его таланту. Я еще очень волновалась по поводу зрения Тимура, но окулист сказал, что положительный прогноз можно будет сделать, только когда печень очистится от наркотика.

Для меня все шло по очередному кругу: смерть — воскрешение, доктора, Седов с вопросами, капельницы, уколы, боль в позвоночнике. Какой же раз я прохожу через это? Отличие было лишь в том, что не осталось вопросов, недосказанности, неверия окружающих. Да и самих окружающих стало меньше…

Мне не пришлось хоронить папу, в тот день я вообще не приходила в сознание. Я так и не узнала, не захотела узнать, где похоронена Тамила. Лишь надеюсь, что ее израненное, безумное сердце упокоилось навеки. И мне только рассказывали о похоронах Вики и Виталия Кирина. Вспоминая о Тамиле, я жалела ее, вспоминая Кирина, понимала, что ему крупно не повезло, когда он встретил ее, приехав из-за океана.

Еще отличие было в том, что на этот раз я сама просила пригласить ко мне психотерапевтов. Переживания по поводу смерти папы и страх за Тимура на фоне моего собственного состояния грозили доконать меня.

А в общем, мы выжили!

Почти сразу после того, как я очнулась, ко мне пришел Байгер. Он принес букет, как и положено носить в больницу, и уселся на стул возле кровати.

— Привет! — сказал он.

— Привет, — ответила я. Вообще-то посетители меня только утомляли. А уж Дениса, как непосредственного участника событий и свидетеля аварии, я не хотела бы видеть лет сто, по крайней мере. Для сохранения здоровья своей психики я пыталась отгонять проклятые воспоминания.

— Ну, ты и везучая! — принялся трепаться Байгер. — Ну и ну! Слушай, я как дяде Мише рассказал, так он просто офигел! Знаешь, а ведь я как только понял, чего эта психованная хочет, так сразу и попрощался с тобой. Нет, там полный каюк выходил! И надо же было такому случиться, что Димка стекло вам выбил! Стрелять в водительницу — это его идея была. Он надеялся, что, ежели ту убьем, ты руль подержишь, и тачка с трассы съедет. Ну перевернулись бы вы, так ведь на ровном месте! А тут с обрыва, вниз, колесами вверх! Прям как на той картине, что ты дяде Мише подарила! Только вижу — двое вроде как выпали из тачки. Мы затормозили там, тебя и Дервиша подобрали и отвезли в больницу. Слушай, а она парня замочила в тачке? Да? Я не понял тогда. А зачем?

— Он тоже сообразил, что она спятила, и бросился у нее руль вырывать, а она… Ох, не могу!

— М-да… Я много чего видел, сама понимаешь, но здесь просто Хиросима!

— Ты лучше скажи, зачем нас подставил?

— Ты че?! Когда? — для Дени это было серьезное обвинение.

— Когда мне сказали… сказали, что Тамила с Кириным из номера не выходила, а они уже к тому времени Вику убили!

— Какую Вику? — удивился Байгер.

Пришлось объяснить.

— Ого! — отреагировал он на новое деяние Тамилы. — Да уж! Не баба, а Чикатило какая-то! Ну, а паренек наш просто девку снял в гостинице и отвлекся на пятнадцать минут, а они удрали. Я ему влил, конечно, но ты же понимаешь, он же человек!

Это «ты же понимаешь» мне не понравилось. Я слегка надулась, впрочем, Денис ничего не заметил. Он продолжал свистеть:

— Нет, ты хоть поняла, что израсходовала запас везения за сто лет? Пойди хоть свечку в церкви поставь!

Его слова были правдой на все сто процентов. Я задумалась над этим: значит, мне надо подготовиться. И очень хорошо, что подготовилась, потому что через месяц после аварии состоялся суд над Костровым.

Я хорошо запомнила тот день, когда ждала вестей из зала суда. Сама я не могла туда пойти, но не только потому, что была физическим инвалидом. Настоящая причина скрывалась в моем страхе не справиться с собственными эмоциями. Поэтому я осталась ждать Седова, который пошел на суд по долгу службы и из сострадания ко мне. Он был моими ушами и глазами в зале заседаний гродинского Дома правосудия. С утра я лежала на своей больничной кровати, глядя в окно, за которым хлестал настоящий затяжной, унылый осенний дождь. Павел пришел только под вечер, я уже вся чесалась от нетерпения. Увидев его, вскочила со скомканного одеяла и пошла ему навстречу. Но, не слушая моих вопросов, он взял меня за руку и вернул к кровати. Потом нажал на плечи, силой заставив сесть.

— Я бы не сказал, что это провал, — устало начал он, садясь рядом со мной. — Ему дали пять лет строгого режима, а выйдет — только в районной поликлинике работать сможет!

— Пять лет? — Мне показалось, что я не все расслышала. — Пять?!

— Да, приговор мягкий, — согласился он. — Но карьере, научной деятельности — конец! Жена поддерживать его отказалась. Но все же знают, что мужа самой Костровой судят. Новохатский крутился как уж на сковородке, выгораживал мерзавца. Все же не понимаю я этих адвокатов! — запылал праведным гневом следователь. — За деньги убийц защищать, плевать на правду, на жизнь убитых людей… Ой, боже! Подробности тебе ни к чему, но все же знай: дело прокатило не как преднамеренное убийство, а как профессиональная небрежность. Вот же сука этот Новохатский!

— Надо было убить Кострова, — я просто рассуждала сама с собой, позабыв о Паше, митингующем рядом. — Надо было воткнуть ему в горло шприц с наркотиком и смыться! Денег у меня навалом, как грязи! И ведь как бы все отлично вышло: я смываюсь, исчезаю, папа остается жив, может, Кирин бы выжил… Вика уж точно осталась бы невредимой! Ой, я дура!!!

Седов посмотрел на меня, в надежде убедиться, что я шучу, и, не убедившись, ущипнул меня за бок.

— Ты что? — Я прекратила свой преступный монолог и уставилась на Павла, распустившего руки.

— Твою дивизию! — рявкнул он. — Ты понимаешь, что несешь?

— Да. — Я задумалась. — Да, ты прав, ерунду несу. Ведь без меня Тамила убила бы Тимура в два счета!

— Насколько я разобрался, — досадливо произнес Седов, хмуря рыжие брови, — ты не особенно ей помешала. Разве что когда Байгер появился, ей пришлось пойти на ДТП, в надежде, что Багров погибнет в катастрофе. Без него они с Кириным вывезли бы вас в лесок и замочили. Тебя — быстро, Багрова — медленно, со вкусом. Но дело не в том. Запомни сама и передай другому: людей убивать нельзя. Наказать преступника можно, только отдав его в руки правосудия!