Читать книгу "Ненавижу? Хочу! или Кое-что о мачо - Маша Царева"

– И все-таки… Шурка, прошел всего месяц, а у тебя уже какая-то своя жизнь, – воскликнул Эдик, – ты совсем вычеркнула меня. Ты не подумала, что мы могли хотя бы остаться друзьями.

– Эдик, да нет у меня никаких секретов. Просто это неинтересно. Давай я тебе лучше еще кофе сделаю.

– Да не хочу я больше кофе! – Он протянул руку и надорвал край хрусткой оберточной бумаги. Я увидела слабо отливающий золотом атлас.

– Шурка… Я знал, что это такое. Мне просто хотелось проверить. Но я знал. Можно я его разверну?

– Да разверни, мне не жалко, – пожала плечами я. Никогда раньше мне не доводилось оказываться в столь глупой ситуации.

У Эдика был вид ребенка, который разворачивает новогодний подарок и с волнением надеется, что в картонной коробке его ждет маленькое чудо.

А там и было чудо. Только так и можно назвать роскошное платье, которое было бережно завернуто в бумагу. Несмотря на то что я уже видела его на манекене, у меня все равно дыхание перехватило, а к глазам подступили слезы. Но то были не слезы отчаяния или грусти. Нет, это были терпкие торжественные слезы – такими слезами вдруг ни с того ни с сего начинаешь плакать в готическом соборе, когда слышишь обволакивающие звуки органа. Это было самое красивое свадебное платье в мире.

– Шурка… – Похоже, Эдик испытывал те же чувства, что и я. Хотя, странно все это. Мне всегда казалось, что мужчины к моде равнодушны, если они, конечно, имеют традиционную сексуальную ориентацию, – Шурка, ты его все-таки купила…

– Да.

– Знаешь, в какой-то момент я перестал верить, что у меня есть надежда. Ты мне не звонила, и все такое. Но потом я встретил тебя в том магазине, помнишь? И понял, что еще не все потеряно!

– Кстати… А сам-то ты что делал в магазине «Все для невесты»? – задала я мучивший меня вопрос.

– А черт его знает, – развел руками Эдик, – шел мимо… Увидел свадебные платья и подумал о тебе… Дай, думаю, зайду. Шурке бы пошло такое платье. Представь, что я почувствовал, когда увидел в магазине тебя. Мне показалось, что это знак свыше.

«Ты и представить не можешь, что я почувствовала, увидев тебя, – усмехнулась я, – сначала я подумала, что это глюк, а потом поняла: пора делать ноги!»

– Ты убежала, и я не стал тебя догонять. Я понял, что ты тоже волнуешься.

«Какой же он наивный, – пульсировало у меня в голове, – какой же наивный… Хотя нет, скорее, это не наивность, а… та самая любовь, в существование которой мне всегда не особенно верилось. Эдик просто любит меня. Да».

– Шурка, значит, ты купила его… Но оно же такое дорогое, – его тон слегка изменился, когда он бросил взгляд на ценник, – откуда у тебя… шесть тысяч долларов?! Шесть тысяч долларов за платье, с ума сойти!

– Я… давно копила, – нервно сглотнув, соврала я, – мне всегда хотелось, чтобы у меня была самая красивая в мире свадьба.

– А мне казалось, что ты копишь на автомобиль, – недоверчиво сказал он.

– Да кому нужен автомобиль, если есть такое сказочное платье! – оптимистично воскликнула я.

– Шур, но это значит… – он переводил недоверчивый взгляд с платья на меня, – это значит, что ты все-таки собиралась выйти за меня замуж.

– Мммм, – протянула я. Не могла же я сказать, что да, собиралась, но отнюдь не за него. Тем более что и инцидент исчерпан. И тогда я решила признаться честно:

– Эдик, я запуталась. Я сама не знаю, чего хочу. Мне скоро будет двадцать восемь, и моя мама мечтает, чтобы я вышла замуж. И у нас с тобой все было так хорошо. Я даже привыкла бегать по утрам… Хотя это не значит, что я собираюсь вернуться к пробежкам, – на всякий случай оговорилась я, – но эта свадьба…

Я просто испугалась. Я и до сих пор не знаю, хочу ли я выходить замуж, хотя почему бы и не выйти, платье-то уже есть.

– Шурка… – он притянул меня к себе и поцеловал в стриженую макушку, – в этом вся ты. Выйти замуж, потому что есть роскошное платье. Начать заниматься спортом, потому что есть ветровка для пробежек… Я же тебя не торопил. Если бы ты мне все объяснила сразу.

– Но ты ждал моего ответа! – воскликнула я. – Грубо говоря, ты меня прижал к стене! Откуда я могла знать, что предложение неофициальное?

– Я и не думал, что ты так это истолкуешь… И я ведь даже не дарил тебе кольца.

– Понятно, – усмехнулась я, – ты решил посмотреть, как я отреагирую, чтобы, в крайнем случае, не тратиться на кольцо. Угадала?

– Именно так, – улыбнулся Эдик, – но все-таки я не выдержал и потратился.

Он опустил руку в карман и извлек оттуда красную, обтянутую атласом коробочку. Подумать только, я получаю второе обручальное кольцо за месяц!

Я и не мечтала о таком социальном успехе.

– Это тебе. Посмотри.

Тонкий золотой ободок, усыпанный белой сверкающей пылью – наверное, то была брильянтовая крошка. Совсем недорогое, но такое изящное кольцо. И уж точно не поддельное.

– Красиво, – сказала я и с некоторым испугом добавила: – Теперь предложение можно считать официальным?

– Шурка, не паникуй. – Он растрепал мои волосы ладонью. Я всегда терпеть не могла этот мальчишеский жест. Вам может показаться, что на голове у меня стильный художественный беспорядок, но на самом деле я часами простаиваю у зеркала, пытаясь придать своим торчащим в разные стороны волосам более-менее социально спокойный вид. Но в тот момент я вдруг поняла, что даже немного соскучилась по вещам, которые еще несколько месяцев назад раздражали меня до зубовного скрежета. – Шур, ты можешь думать, сколько захочешь. Хочешь – год. Хочешь – два. Это тебя ни к чему не обязывает. Хочешь, давай будем считать, что это не обручальное кольцо, а просто кольцо? Надень его, не бойся!

Золотой ободок мягко скользнул на палец. А что, красиво. И подойдет к моему новому ремню «Гуччи». А еще, есть у меня вечерние туфли, с такими блестящими пряжками – так вот, в комплекте с этим кольцом они будут смотреться сногсшибательно.

– Не надо думать, что свадьба – это конец света. В конце концов, существует развод.

– Звучит оптимистично, – рассмеялась я, – знаешь, это самое романтичное брачное предложение в моей жизни!

– А что, разве было еще какое-то? – подозрительно спросил Эдуард.

– Нет, это я так, к слову, – поспешила успокоить его я. Надеюсь, он никогда не узнает о существовании Майкла Рикмана. Впрочем, в тот момент мне почему-то казалось, что никакого Майкла Рикмана и вовсе не существует.

– Значит, ты обещаешь подумать? – никак не мог успокоиться Эдик.

– Ну хорошо. Обещаю, – вздохнула я, – а ты, в свою очередь, обещай на меня не давить. Я буду думать столько, сколько захочу. Хоть три года, хоть пятнадцать минут.

– По рукам, – подмигнул он. – Только боюсь, что за три года твое роскошное платье выйдет из моды! А это весомый аргумент. Во всяком случае, для такой девушки, как ты.