Читать книгу "Грехи и святость. Как любили монахи и священники - Каринэ Фолиянц"

Отец Михаил скончался 3 января 1972 года в Праге. Похоронен он на кладбище церкви Успения Пресвятой Богородицы, носящем название Ольшанское: от обилия ольхи на его аллеях.

«Любовь Лизы не ищет царств…»

Мать Мария и Александр Блок

Ее можно было назвать «странной монахиней», она постоянно конфликтовала с официальной Церковью. Она умела столярничать и плотничать, малярничать и шить, писать иконы, печатать на машинке, полоть огород и доить коров. Она любила физический труд, не терпела белоручек, презирала комфорт, могла сутками не есть и не спать, отрицала усталость, обожала опасность. Она вела жизнь не только суровую, но и деятельную: объезжала больницы, тюрьмы, сумасшедшие дома… Она сама мыла полы и красила стены в квартире на улице Лурмель в Париже…

У нее была одна только слабость – стихи, которые она писала сама, и стихи Блока, которые она часто читала вслух.

Не потому ли, что любовь к нему была самой яркой страницей ее жизни?

Елизавета Юрьевна Пиленко происходила из интеллигентной дворянской семьи. Один из далеких предков ее был последним комендантом Бастилии, он участвовал в наполеоновском походе, попал в плен и остался в России. Родилась Лиза в 1891 году в Риге. Детство ее прошло близ Анапы, в имении отца. Здесь Лиза часами наблюдала за археологическими раскопками курганов. Впечатлительная девочка, почитательница поэзии Бальмонта, об увиденном слагала стихи. Первый сборник начинающей поэтессы вышел в 1912 году и назывался «Скифские черепки».

Елизавета Пиленко

В 1905 году семья переехала в Ялту, поскольку отца назначили директором Никитского ботанического сада. Его неожиданная смерть стала страшным ударом для экзальтированной, утонченной Лизы, повергла ее в депрессию. После смерти мужа Софья Борисовна Пиленко уехала с дочерью в Петербург, к своей сестре, фрейлине царского двора. Лиза часами бродила по туманному, загадочному городу, и в ее голове непрестанно звучали стихи, которые она услышала на литературном вечере в каком-то реальном училище. А еще ее поразил их автор – красивый молодой человек, с безразличным лицом и странной фамилией – Блок. Постепенно к Лизе приходила уверенность, что этот поэт – единственный человек на земле, который поможет унять ее душевную смуту. Она нашла его адрес и пошла на Галерную, 41, в маленькую петербургскую квартиру, не особенно представляя, зачем она делает это… В первый раз Лиза не застала хозяина дома, во второй – тоже, но когда в третий раз оказалось, что Блок отсутствует, она решила не уходить до победного конца.

Александр Блок

И вот он появился «в черной широкой блузе, с отложным воротником… очень тихий, очень застенчивый. – Воспоминания об этой встрече сохранила лишь Лиза. – Мы долго говорили. За окном уже темно. Вырисовываются окна других квартир. Он не зажигает свет… Я чувствую, что около меня большой человек, что он мучается больше, чем я, что ему еще тоскливее, что бессмыслица не убита, не уничтожена. Меня поражает его внимательность, какая-то нежная бережность. Мне большого человека ужасно жалко. Я начинаю его утешать, утешая и себя. Странное чувство. Уходя с Галерной, я оставила часть души там…»

Ей, конечно, хотелось, чтобы и поэт увлекся ею, чтобы он испытывал те же чувства, какими наполнилась она сама. «…Это не полудетская влюбленность. На сердце скорее материнская встревоженность и забота. А наряду с этим сердцу легко и радостно. Хорошо, когда в мире есть такая большая тоска, большая жизнь. Большое внимание, большая, обнаженная, зрячая душа». Эти слова написаны уже взрослой Елизаветой Юрьевной в 1936 году, в ее воспоминаниях об Александре Блоке (они впервые были опубликованы в Париже в «Современных записках» № 62). А в пору их первой встречи ей было немногим более пятнадцати, и Блок ей показался страшно взрослым – «ему, наверно, лет двадцать пять»…

Через неделю Лиза получила синий конверт, в который были вложены стихи Блока: «Когда вы стоите на моем пути…» Она с волнением прочитала стихи и… страшно обиделась.

Когда вы стоите на моем пути,

Такая живая, такая красивая,

Но такая измученная,

Говорите все о печальном,

Думаете о смерти,

Никого не любите

И презираете свою красоту —

Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,

Не обманщик и не гордец,

Хотя много знаю,

Слишком много думаю с детства

И слишком занят собой.

Ведь я – сочинитель,

Человек, называющий все по имени,

Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,

Сколько ни размышляйте о концах и началах,

Все же, я смею думать,

Что вам только пятнадцать лет.

И потому я хотел бы,

Чтобы вы влюбились в простого человека,

Который любит землю и небо

Больше, чем рифмованные и нерифмованные

Речи о земле и небе.

Право, я буду рад за вас,

Так как – только влюбленный

Имеет право на звание человека…

Лиза Пиленко была в отчаянии: ее просто убил «поучающий тон» стихотворения – он считает ее ребенком! Очевидно, Блок не понял и не оценил всю силу и глубину ее чувства! И, кажется, его напугала любовь этой девочки – такой необычной, не похожей на других, девочки, чья душа способна на огромные чувства! Люди порой пугаются великой любви. Даже великие люди…

Через два года, в 1910 году, Лиза вышла замуж за Дмитрия Владимировича Кузьмина-Караваева, юриста, друга поэтов и декадентов различных мастей. Молодых людей сблизила не любовь и не страсть (о чем говорит их недолгая совместная жизнь, в которой не нашлось места теплу, обычным семейным радостям, детям). Их объединило увлечение модными поэтическими и философскими течениями, а главным образом, стремление к богемному образу жизни. Дмитрия Владимировича принимали в самых рафинированных, эстетических домах Петербурга, он-то и ввел свою молодую жену в круг выдающихся представителей Серебряного века. Однажды, на вечере, посвященном памяти философа Владимира Соловьева, в Тенишевском училище ее муж, желая порадовать Лизу, предложил ей познакомиться с четой Блоков. Лиза решительно отказалась, чем удивила Дмитрия Владимировича. Однако он, по-видимому, не отличался особенной чуткостью и настоял на своем. Он подвел к Лизе, забившейся в уголок дивана, Александра Александровича Блока и его жену Любовь Дмитриевну Менделееву. Лиза в первую же секунду поняла – Блок узнал ее!..

Через несколько дней Лиза с мужем обедали у Блоков. У них оказалась масса общих знакомых, которые их как бы соединяли. Для нашей героини начался самый смутный период жизни. Ее любовь становилась тем мучительнее, чем чаще они встречались. А встречались они часто. Бывало, Кузьмина-Караваева проводила у Блока целый день, а иногда засиживалась и до утра. Чаще всего они сидели в разных углах комнаты, точно боясь приблизиться друг к другу. «Он у стола, я на диване у двери», – пишет она в своих воспоминаниях. Они много говорили о трагичности человеческих отношений, о стихах, о смысле жизни. Между ними установилась какая-то особенная духовная близость. И, вместе с тем, было что-то недосказанное, непонятное, что мучило Лизу, не давало ей покоя. Эти душевные страдания усугубились и тем, что ее первый сборник стихов решительно не понравился Блоку. Лиза снова обиделась и бежала из Петербурга; бежала от непонимания единственного любимого человека, от той предреволюционной, предкатастрофической истомы, которая овладевала столицей, бежала от постылого мужа – в свое имение, в Анапу.