Читать книгу "Сектор обстрела - Игорь Моисеенко"

После первого залпа Кузнецов нашел глазами Белинского. Замполит прилип к микрофону рации и, не дожидаясь команды, передавал координаты на броню. Через минуту оттуда полетят снаряды, и на вершине снова будет мало места.

"Но это уже было, — подумал Кузнецов, — помогло мало. Тем более, что у них остается не менее эффективный тактический ход. Они могут разместить стрелков на Медведе и на вершине, что осталась за спиной".

Следуя логике, так они и должны были поступить. Ощущение опасности за спиной не покидало Кузнецова с того момента, когда он повел роту в провал. И сейчас он осознавал с особенной ясностью, что эта возможность может стать самой реальной опасностью для роты, и именно за тылами нужно следить с особой бдительностью.

И все же, как ротный не опасался атаки в спину, все произошло неожиданно. Первая пуля разбила камень прямо у него над головой. Осколки булыжника брызнули в сторону высоты. Выходит, сверху она никак не могла прилететь. Только с тыла. Кузнецов мгновенно сориентировался, перебросил тело на спину и, еще не видя противника, открыл беспорядочный огонь в сторону оставленной ими вершины. Тем временем, первые снаряды брони начали рваться на высоте. Очередная пуля отозвалась металлическим звоном. На этот раз попали в трубу миномета. Бойцы рухнули в песок. У Кузнецова зашевелились волосы на голове. Пуля ударилась в трубу слева и снизу.

Проследив за возможной траекторией полета, он понял: "Эта явно прилетела с Медведя. Значит, обложили… Все-таки с трех сторон…"

Ротный быстро осмотрелся. В сотне метров в сторону ущелья была вполне подходящая для укрытия каменная гряда. Теперь было не до вершины. Пока не было потерь, нужно было уводить роту из-под обстрела. Ближе всего к спасительному гребню валунов был второй взвод. Не раздумывая, Кузнецов заорал осипшей глоткой:

— Первый и третий взвод, на рубеж тридцати метров вправо! Второй взвод прикрывает! Цель с тыла. Бегом марш!

Сейчас второй взвод составлял половину роты — аж двадцать штыков.

"Лишь бы бойцы не мешкали. По бегущему еще попробуй, попади, — подумал старлей, — Лишь бы не мешкали. Не мешкали и не паниковали".

В такой ситуации особо опасной представляется статичность. Короткими прыжками, каждый раз меняя направление, солдаты начали смещаться в сторону ущелья — вправо, и, чтобы хоть немного ускориться, вниз. Второй взвод составлял сейчас чуть ли не половину роты. Развернувшись на спину, бойцы старались, резко меняя позиции, отстреливаться частыми одиночными выстрелами.

Моджахеды ответили ливнем пуль. Ясно, что в этом хаосе их огневые точки так быстро засечь не могли — шурави стреляли наугад. Оставалось только удивляться, как еще никого не зацепило.

Мимо Кузнецова, прижимая к груди рацию, пронесся замполит:

— Щас, Саня! Я им сраки поджарю! Мать ваш…ууу…!

Ротный обомлел: Белинский пробежал прямо у него под стволом, вписавшись в короткий интервал между выстрелами.

"Щас… Для брони духи тоже в мертвой зоне. Тут надо "делать ноги", — подумал Кузнецов.

…Ему нельзя было уходить в чистилище без пули. Вахед молил Всевышнего о случайной пуле. Толчок в плечо отозвался резкой болью в онемевшем плече.

— Схватил, сука, и бежишь уже!

Бараев снова толкнул пленного ногой. Вахед упал рядом с АГС. Вцепиться солдату в горло он уже не смог бы.

— Товарищ старший лейтенант, он не хочет!

Вахед собрал остатки сил. У него не оставалось других возможностей, чтобы отвлечь противника. Он поймал его взгляд. Под руку подвернулся подходяще увесистый камень…

— Мочи его! — отозвался ротный.

Шамиль окаменел. Глаза моджахеда излучали ненависть… Испепеляющую… По спине пробежала струйка горячего пота. Он и думать забыл об автомате в руках. Шамиль сделал шаг назад. Нога не нашла надежной опоры, он пошатнулся, упал на спину. Моджахед занес камень над головой. Бараев уже не успевал развернуть автомат…

— Шами…иль!

Старостенок орал пока в магазине не кончились патроны. Изрешеченное тело моджахеда забилось под камень. В глазах его застыла испепеляющая ненависть, смешанная с испугом…

Первый и третий взвод уже залегли на рубеже и принялись прикрывать второй. Здесь огонь противника был уже не так интенсивен. Бойцы ушли из зоны обстрела с Медведя. Но с тыла плотность огня не уменьшалась. До валунов оставалось еще метров пятьдесят. "Может, хоть там будет полегче, — подумал Кузнецов, — если только это не ловушка и там не ждет новая засада"…

…Алихан щелкнул последними зажимами: "Все! Пулемет готов. Где же?.."

…Свой рывок начали бойцы второго взвода. Последним поднялся Кузнецов. Пара пуль пролетела прямо между ног, когда он бежал на рубеж первого взвода. Здесь он снова рухнул под более-менее подходящий камень и скомандовал новое перемещение…

"…Где же Тэрлан с лентой?" — сокрушался Алихан…

…Через пару минут вся рота была уже за валунами…

…Алихан захлопнул крышку пулемета. В укрытии рядом с ДШК широко открытым ртом ловил воздух Тэрлан. Алихан потянул не себя затвор…

…Кузнецов дождался, когда бойцы откроют огонь по противнику, и сделал свой последний рывок. Может, и не следовало ждать. Пуля настигла его уже над спасительной каменистой грядой. Последнее, что он услышал, было то, как Белинский вызывал броню. Мощный удар в спину швырнул Кузнецова вперед. Подчиняясь силе инерции, он пролетел несколько метров и рухнул на острые камни.

Рота застыла в шоке…

Глава тридцать седьмая

Сколько их всего, определить было невозможно. Они могли подниматься на вершину с трех сторон. Но сейчас в пределах видимости их было человек около двадцати.

— Мася, у нас гости… — внезапно осипшим голосом сообщил Богдан.

Моджахеды особенно не прятались. Продвигались уверенно и довольно быстро. Или решили, что на высоте никого нет, или, почувствовав близость вершины, к которой они подошли так просто, ускорили шаг. Однако, их головы, покрытые выцветшими на солнце чалмами и тюбетейками, показывались между камнями лишь на короткие мгновения. Белоград отметил про себя: "А эти в обмундировании". На моджахедах были защитного цвета кители, напоминающие чем-то форму афганского царандоя. Но эта одежда была явно полегче армейской. Видимо, наученные горьким опытом, они давно уже выработали в себе особое чутье — выбирать маршрут подъема таким образом, чтобы естественные препятствия все время прикрывали их от огня с высоты. Но все же возможности для поражения оставались.

Пролетевшая над высотой очередная пуля напомнила о моджахедах на другой горе. Похоже, они стреляли с противоположной вершины просто в сторону огневой точки, стараясь отвлечь внимание Белограда, пока их товарищи подбираются. Была ли у них рация, Богдан не знал. Но действия противника показались ему подозрительно согласованными.

Сержант подтянул пулемет, убрал не нужные сейчас сошки и переместил планку прицела на ближний бой. Левая ладонь привычно легла в прорезь плотно прижатого к плечу приклада. Богдан принялся выбирать самую сложную цель.